Правил нет. Я их придумаю - Венера Солнечная

и ничего вокруг не видела. Не знаю откуда у меня взялось это чувство, но я была уверена, что они ошибаются. Пять лет. Целых пять. Этого времени было предостаточно, чтобы осуществить такой план. Да и Горского могли забрать вместе с Петровым. Тут было что-то еще, что-то, что мы не видим и не понимаем.

На следующее утро на мой стол лег приказ о допуске моей группы к полевым вылазкам.

Но так как в моей группе были новички, а Шильен вообще отсутствовала, мы ограничивались лишь работой в мобильных медпунктах, пока не вернулся гуманитарный караван.

Уж и не знаю совпадение это было или все то же недоверие Горского, но Лебедев мне намекнул, что операция по поимке Насти назначена как раз на следующий день после отбытия каравана, а значит и всей нашей группы в городе не будет, потому что эту обязанность так с нас и не сняли. А на мои вопросы по этому поводу Лебедев отвечал так, что ответа в его словах я так и не уловила, тоже приняв это за недоверие. Не один Лебедев умел убеждать, Андер тоже в совершенстве овладел этим навыком.

Глава 29. Настя

Я проснулась еще до гонга, оповещающего о подъеме. Оборотни и демон вчера вернулись и теперь тихо посапывали на своих койках. Не было Луцера, которого, скорее всего, еще держали в заложниках лекари, и ушастенького нашего, которого скорее всего пригрела Луцея.

После подъема я занялась привычными делами, при этом каждую секунду ждала, когда же придет моя расплата, а она в лице беспощадных демонов-начальников так и не приходила, и от этого я мучилась еще сильнее. Лучше б уже прибили где-нибудь, чем такая пытка ожиданием неизвестного.

После завтрака так никто и не появился, а значит у нас снова появилось свободное время. Ил тоже так и не объявился, Нарек снова куда-то делся, а вот остальные демонстративно со мной не разговаривали, ну и пусть, так даже сейчас лучше. Почему-то и мне совсем не хотелось сейчас напрягать мышцы, которые у меня за речь отвечают. Воспользовавшись свободным временем, я принялась искать маленькую жемчужину, которую уже давно не видела. Я перебирала свои вещи снова и снова, выворачивая на пол содержание каждого кармана и каждой складочки.

И ничего. Пусто.

И снова меня стало пожирать это мерзкое чувство безысходности, но я все равно не теряла надежду, если получится уйти отсюда, пойду к русалкам и буду умолять принять меня любой ценой.

— Привет, Ведьмочка, — горячие руки потянули меня из-под кровати, где я в очередной раз осматривала каждую щель и тень.

Ну вот и моя первая расправа пожаловала.

— Привет, — встав, я ненавязчиго убрала со своей талии руки Динозавра. — Ты как? — с большим усилием, но у меня получилось заглянуть в смеющиеся глаза.

— Меня быстро подлатали, но соглашусь, что если бы не моя спасительница, то все могло закончиться погано, — Дрей потянулся к моим губам за поцелуем, но я лишь отвела голову в сторону.

Надо как-то ему все сказать, но слова не хотели складываться в хоть немного понятные для понимания предложения.

— Что у вас случилось? — Динозавр поддел мой подбородок указательным пальце и заставил снова на него взглянуть. Дрей хмурился, рассматривая мое лицо.

Ну была не была. Как будто с разбегу в прорубь, я затараторила:

— Я волновалась о тебе. Поэтому вчера я приходила к твоей комнате. И застала очень занимательную картину. Как, кстати, настроение сегодня? Ящерки смогли утешить? — и все равно получилось слишком эмоционально, даже я услышала в этих словах обиду и злость, а на последнем предложении голос и вовсе задрожал, как у какой-то влюбленной малолетки.

Лицо дракона расслабилось, и он даже хмыкнул, чуть наклонив голову набок.

— И? — это все, что он сказал в ответ.

Перед глазами вдруг всплыл насмешливый взгляд его королевского папаши, а в ушах зазвенели его слова: «А ты на что рассчитывала?»

Стало смешно, и улыбка сама собой расползлась на моей лице.

Динозавр воспринял это как-то по-своему, потому что опять попытался меня поцеловать.

— На этом и закончим, Динозавр, — слова сорвались с моих губ, когда до касания его губ оставалось лишь пара сантиметров.

Дракон выпрямился и уставился на меня с непонимающим выражением на лице.

— Все-таки я верно уловил обиду в твоих словах?

— Наверное верно, но это не имеет никакого значения.

— Что тогда имеет? Или это какие-то твои манипуляции? Говори прямо, чего от меня ждешь.

Я отступила от дракона на шаг и огляделась. Его присутствие до сих пор забивает мне голову ватой. Не хотелось, чтобы у нашего разговора были зрители. Но палатка была совершенно пуста.

— Я хочу, чтобы ты ушел и больше не пытался со мной увидеться.

Ну вот я все и сказала и не реву еще с иканиями и всхлипами. Даже учитывая то, что внутри будто граната сейчас взорвалась, и мои внутренности разбросало так, что сложно разобрать где сейчас грохочущее сердце, а где желудок, пытающийся вытолкнуть скудный завтрак прямо мне в легкие.

— Что за ерунду ты сейчас говоришь? — а вот и блеск злости в изумрудных глазах.

Я тяжело вздохнула, пытаясь хоть немного расставить этот салат из внутренностей по местам, но куда уж мне. Пришлось сильно напрячь все тело, чтобы из разных отверстий не хлынули не контролируемые потоки каких-нибудь жидкостей, и снова стала подбирать слова:

— Я — дура, потому что так и не научилась прислушиваться к другим, а все продолжаю судить всех по себе. Так вот …, — и снова тяжелый бесполезный вздох, — мне, наверное, нужно было увидеть, чтобы, наконец, услышать и понять все намеки Луцеи, а еще понять, кто ты сам есть такой. И мне это не подходит.

Дрей тяжело дышал, выпуская из ноздрей тонкие струйки дыма.

— Что, черт возьми, меняет то, что ты там вчера увидела? Нам стало плохо вместе? Или может ты ждала, что я начну, как Ил бегать к отцу и просить разрешить нас пожениться? Ты серьезно?

— Нет, не думала. И да, теперь мне плохо с тобой, — ответила вдруг охрипшим и ослабевшим голосом.

Дрей скрипнул зубами, схватил меня за затылок и притянул ближе, заставляя сильно задрать голову.

— Столько лет я с тобой. Ни с кем и никогда так долго я не был. Мне кажется, что я достаточно выделил тебя среди многих.

А меня вдруг объяла такая злость от этих его слов, которые меня. Что? Должны были успокоить? Или даже польстить? А этот его жест с