Красный падаван - Виктор Дубчек

Легко клепать армады Звёздных Разрушителей, когда в твоём кармане бюджет всей Империи.

Легко спасти искалеченный линкор, если под боком мобильные стапеля верфей Фондора.

Теперь попробуй обойтись без всего этого, ну же, сыграй. Ты так умён, так удачлив, ты прочёл столько голокронов, прошёл столько учебных миссий. Ты знаешь все ошибки великих ситхов прошлого, ты никогда не повторишь их и не допустишь собственных. Представь, что тебе досталась страна, которая ещё четверть стандартного века тому назад была не в состоянии обеспечить себя серпами и косами. Всё же так просто, ты справишься.

Ты полон Силы, ты сокрушил Орден в действительности и — что куда важнее — в собственной голове. Ты счастлив?

Легко выслеживать по всей Галактике последних рыцарей, когда тебя ведёт Сила.

Теперь Вейдер не мог полагаться даже на Силу.

Он привык всегда, в любой точке Галактики чувствовать постоянное давящее, но одновременно успокаивающее присутствие Императора. Воля Учителя вела его путями Силы, и он постепенно приучился считать эти пути своими собственными.

Отсутствовала связь, но это было лишь досадной технической помехой. Гораздо хуже было то, что молчала и Сила — Сила, для которой нет ни размеров, ни расстояний, ни преград. Повелитель молчал, и некому было указать путь.

Для раба нет ничего страшнее, чем потерять господина… так, кажется, любила говорить Гардулла, когда наказывала его за якобы скверно выполненную работу. Это было ложью… он всегда отлично разбирался в ремонте.

А теперь не может починить систему жизнеобеспечения, потому что для этого необходимо починить энергосистему, которую невозможно настроить, не настроив жизнеобеспечение.

Замкнутый круг.

Невыносимо пустой круг, потому что Сила молчит, и негде спрятаться, не в ком искать избавления от убийственной равнодушной тишины.

Любое движение, любой звук может оказаться знаком спасения, подумал Вейдер, поворачиваясь на зуммер интеркома.

— Лорд Вейдер, — раздался из динамика дребезжащий голос флаг-капитана Банну, — вызов от Владыки Сталина.

Полы широкого плаща взметнулись над палубой, тёмный джедай бросил последний взгляд на панораму. Там, глубоко внизу, на поверхности отважно сражались его верные солдатики — и он не знал, за что они сражаются.

— Я сражаюсь за фюрера и Рейх, мой фюрер! — с благонамеренной оттяжкой завопил мордоворот в форме унтерштурмфюрера СС, от усердия выпучивая глаза.

Фон Белов поморщился. Он терпеть не мог таких… слишком крупных, слишком мужественных. Чёртов австрийский солдафон. Конечно, фюреру-то он непременно понравится — Гитлер ценил представительных мужчин в гладенькой чёрной форме.

— Верю, верю, мой храбрый солдат, — сладко произнёс фюрер, обходя мордоворота по периметру, — и незачем так орать. Вы среди друзей.

— Слушаюсь, мой фюрер! — сбавляя тон, ответил здоровяк.

— Итак, это вы обнаружили и доставили вещественные свидетельства? — спросил Гитлер, вальяжно располагаясь в кресле.

— Так точно, мой фюрер!

— Ну-у, и что же произошло? Впрочем, давайте сядем все. Белов, вскройте пока ящик.

Адъютант спешно отковырял блестящие скобы, стряхивая крошки парафина, откинул длинную деревянную крышку. В ворохе опилок аккуратно лежали три больших пакета из плотной промасленной бумаги. Он спросил глазами разрешения — фюрер, увлечённо слушавший мордоворота, только небрежно мотнул головой — и по одному выложил приятно гладкие пакеты на низкий стол.

Фон Белов аккуратно вскрыл самый маленький свёрток. Эти предметы уже изучались в ведомстве Каммхубера и опасности не представляли — просто разумная предосторожность никогда не повредит, верно? В бумаге оказался второй пакет, на этот раз целлулоидный. Звонкий хруст пластмассы отвлёк наконец Гитлера от беседы.

— Открывайте же, Белов, — приказал фюрер, тыча пальцем в пакет.

— Позвольте, я помогу, — генерал Каммхубер умело поддел упаковку, достал небольшую чёрную коробочку с безобразной рваной дырой прямо посреди корпуса. В кабинете отчётливо потянуло несвежей гарью, фюрер наморщил носик.

— Что это, лейтенант?

— Осмелюсь доложить: коробочка, мой фюрер! — снова вытягиваясь по стойке «смирно», отрапортовал здоровяк.

— Я вижу, что коробочка. Какого чёрта она тут делает?

— Это не просто коробочка, мой фюрер, — мягко вступил в разговор Каммхубер, — это какое-то электрическое устройство, и чрезвычайно сложное притом. По свидетельству очевидца, — он кивнул на выпятившего грудь лейтенанта, — прибор самостоятельно передвигался по лесу и разговаривал на непонятном языке, пока не был повреждён случайной пулей.

— Разговаривал… какая чушь, — пробормотал Гитлер, впрочем, заметно смягчаясь при ссылке на мордоворота.

— Анализ устройства проводит Цузе.

— Цузе?

— Конрад Цузе, инженер.

— Этот блаженный? — скривился Гитлер, смутно припоминая какого-то очкарика, занимавшегося, кажется, ракетами или артиллерийскими вычислителями — в общем, чем-то таким.

— Никого компетентнее у нас сейчас нет, мой фюрер, — вежливо склонил голову генерал, — Цузе утверждает, что технология устройства в настоящее время не может быть воспроизведена силами ни одного государства на Земле. Кроме того, есть сведения по материалам…

— Потом, генерал, — нетерпеливо произнёс Гитлер, отмахиваясь от папки с бумагами, — что там ещё?

— Винтовка, мой фюрер, — сказал Каммхубер, помогая фон Белову развернуть второй пакет. Содержимое показалось адъютанту хотя и тяжёлым, но слишком коротким для винтовки, однако он быстро понял причину, когда генерал вынул две половинки пехотного «маузера», ровно разрезанного посередине.

Это был именно разрез: ствольная коробка выглядела аккуратно разделённой под небольшим углом, края металла казались отполированными, дерево не занозило. Фюрер провёл пальцем по гладкой поверхности.

— Чьё это оружие, а?

— Лейтенанта Скорцени, мой фюрер, — ответил Каммхубер. Мордоворот браво дощёлкнул каблуками.

— Вот как… — протянул Гитлер и, указывая на щёку лейтенанта, поинтересовался: — Этот шрам у вас из-за?..

— Никак нет, мой фюрер: в юности я дрался на дуэли.

— Дуэль… дуэль, — одобрительно произнёс Гитлер, — помнится, я и сам… впрочем, неважно. Что произошло с винтовкой? Вы рассказывали, что конвоировали захваченных русских?..

— Точно так, мой фюрер. Я услыхал звук падения самолёта и взял с собой троих солдат, чтобы проверить место катастрофы. К несчастью, в лесу нас ждала засада — рота большевистских диверсантов. Мои товарищи были убиты на месте, я же вёл бой, пока не закончились патроны, а после вступил в рукопашную.

«С ротой диверсантов, — подумал фон Белов, передёргивая узкими плечами. — Далеко пойдёт».