Assassin's Creed. Отверженный - Оливер Боуден

Лусио поднял голову. Его глаза пылали ненавистью. Молча взглянув на меня, он снова склонился над листом бумаги.

Я остановился между дверью и столом, за которым трудились мать и сын.

– Реджинальд, как все это понимать? – спросил я, указывая на Монику, которая с неменьшей неприязнью смотрела на меня.

– Можешь не волноваться, Хэйтем. Маска и кандалы – явления временные. Сегодня утром Моника начала высказывать недовольство нашей тактикой. Она была громогласна и не стеснялась в выражениях. Пришлось переместить ее сюда. Поскольку они работают вдвоем, мы привели сюда и Лусио. – Он заговорил громче, чтобы слышали итальянцы: – Уверен, что завтра они вернутся в отведенные им комнаты. Думаю, времени, проведенного здесь, им хватит, чтобы убедиться в важности хороших манер.

– Реджинальд, так нельзя! Они же не преступники.

– Смею тебя уверить, Хэйтем: их комнаты намного уютнее, – с заметным раздражением произнес Реджинальд.

– И все равно нельзя так обращаться с людьми, которые работают на тебя.

– Заметь, Хэйтем, наши итальянские друзья – люди взрослые. А что пережил тот несчастный немецкий мальчишка из Санкт-Петера, которому ты приставил меч к горлу и напугал до полусмерти?

Я опешил, не зная, чем ему ответить.

– Это было… это было…

– Нечто иное? А почему? Потому что было связано с поисками убийц твоего отца, так, Хэйтем?

Не дав мне опомниться, Реджинальд взял меня под локоть и вывел из погреба к лестнице.

– Расшифровка дневника куда важнее. Возможно, ты со мной не согласишься, но это так. От этого зависит будущее ордена.

Моя уверенность была поколеблена. Я уже не знал, что важнее, однако промолчал.

– А что будет с ними, когда расшифровка окончится? – спросил я, когда мы снова оказались в передней.

Реджинальд молча посмотрел на меня.

– Нет, нет, – возразил я, поняв его молчание. – Никто из них не должен пострадать.

– Хэйтем, меня мало заботят твои попытки приказывать мне…

– В таком случае не считай мои слова приказом, – прошипел я. – Считай их предостережением. Когда итальянцы закончат работу, можешь оставить их здесь в плену, если боишься отпускать. Но если с ними что-то случится, тебе придется за это отвечать.

Он долго смотрел на меня. Взгляд его глаз был жестким, если не сказать каменным. Мое сердце готово было вырваться из груди. Я молил Бога, чтобы Реджинальд об этом не узнал. Я еще никогда не противостоял ему столь открыто и с таким напором.

– Хорошо, они не пострадают, – наконец сказал он.

Обед прошел почти в полном молчании. Меня весьма неохотно оставили на ночлег. Утром я уеду. Реджинальд пообещал регулярно сообщать обо всем, что касается расшифровки дневника. Однако прежних, теплых отношений между нами уже нет. Реджинальда возмущает мое неповиновение, а меня – его ложь.

Вечером я вместе с Реджинальдом отправился в Королевский театр в Ковент-Гардене на «Оперу нищего».[3] Реджинальд с явным удовольствием смотрел и слушал представление. Со времени нашей предыдущей встречи мы больше не виделись. Свои тогдашние угрозы я помню очень отчетливо, а он, видимо, о них напрочь забыл. Или лишь делал вид, что забыл. Во всяком случае, Реджинальд вел себя так, словно мы и не ссорились. Либо он не хотел вспоминать прошлое и портить себе впечатление от оперы, либо верил, что амулет где-то совсем рядом.

Так оно и было. Амулет висел на шее ассасина, чье имя значилось в дневнике Ведомира. Шпионы тамплиеров выследили этого человека.

Ассасин. Моя очередная мишень. Мое первое задание после похищения Лусио с Корсики. Мне представлялась возможность испытать трофейное оружие – скрытый клинок. Когда я взял театральный бинокль и посмотрел на человека, которого мне предстояло убить, то чуть не вскрикнул от неожиданности.

Мико. Какая странная ирония судьбы!

Оставив Реджинальда наслаждаться оперой, я вышел из ложи и, стараясь никому не мешать, стал пробираться на другую сторону зала – туда, где сидел Мико. Путь мой пролегал по театральным коридорам, где прогуливались ценители оперного пения. Открыв дверь нужной мне ложи, я тихо вошел и слегка тронул Мико за плечо.

Я был готов к неожиданностям с его стороны. Вряд ли такой человек безропотно примет смерть. Мико напрягся всем телом и шумно вдохнул, однако даже не попытался защищаться. Казалось, он этого ожидал. Когда я наклонился и сорвал с его шеи амулет, я почувствовал… облегчение? Полагаю, он устал быть хранителем артефакта и даже радовался возможности снять с себя груз ответственности.

– Лучше бы ты пришел ко мне, – вздохнул Мико. – Мы бы нашли другой способ.

– Да. Но тогда бы ты знал. – Я щелкнул пружиной скрытого клинка; Мико улыбнулся, узнав оружие, которое я отобрал у него на Корсике. – Мне очень жаль.

– И мне, – сказал ассасин, и я убил его.

Несколько часов спустя я уже был в доме на Флит-стрит, неподалеку от церкви Сент-Брайд. В числе прочих я стоял у стола, деля внимание между Реджинальдом и книгой, лежавшей перед нами. Книга была раскрыта на странице с изображением символа ордена ассасинов.

– Джентльмены! – начал Реджинальд. Его глаза блестели. Мне показалось, он едва сдерживал слезы. – Я держу в руках ключ. И он, если верить этой книге, откроет двери хранилища, построенного Теми, Кто Пришел Раньше.

Я воздержался от язвительных слов, но совсем промолчать не мог.

– Насколько понимаю, речь идет о наших дорогих друзьях из древности, которые правили миром, затем разрушили его и исчезли сами. Известно ли тебе, что́ мы обнаружим, открыв двери хранилища?

Если Реджинальд и уловил сарказм в моих словах, виду он не подал. Вместо этого он поднял амулет над головой. Собравшиеся затихли. Через несколько секунд амулет в его руке начал светиться. Зрелище было впечатляющим и захватило даже меня.

– Там могут находиться знания, – ответил он. – Возможно, мы найдем там оружие, а также предметы, устройство и назначение которых лежит вне пределов нашего понимания. Мы можем найти что угодно или вообще ничего. Наши далекие предшественники по-прежнему являются для нас тайной, завеса которой приоткрыта лишь чуть-чуть. Но в одном я уверен: что бы ни ожидало нас за дверями хранилища, оно принесет величайшую пользу нашему ордену.

– Или ордену наших врагов, если они сумеют попасть туда раньше нас, – заметил я.

Реджинальд улыбнулся. Неужели и я наконец уверовал?

– Враги нас не опередят. Ты позаботишься об этом.