Записки героя труда. Том 1. Мемуары - Юрий Копаев

Наставник убеждал, что со мной этого не произойдёт. Суть его рекомендаций была такова. Берёшь чашку с холодной водой и в момент, когда «уважаемая» тёща, надумав с тобой поругаться, приближается со слюной на губах на расстояние вытянутого кулака – выплёскиваешь на неё воду. Так издревле разнимали дерущихся баб, выливая на них ведро воды. Дальнейшие действия тёщи таковы: она вскрикивает от неожиданности, убегает к себе в комнату и, очухавшись, вызывает по телефону милицию. Приходят два милиционера (в то время они по одному не ходили) и начинают допрос с пристрастием. Далее Никитич изложил схему допроса потерпевшего (тёща) и ответчика (я). Привожу обе схемы.

Допрос ответчика.

– Предъявите Ваши документы.

Предъявляю.

– Почему Вы работаете дома?

Предъявляю разрешение работать на дому.

В те времена работать на дому было разрешено лицам определённых категорий, или же надо было иметь разрешение, иначе могли привлечь за тунеядство.

– Зачем Вы обижаете пожилого человека?

– Кто кого обижает. Я её не трогал, а она позволяет себе врываться в кабинет с оскорблениями и плевками.

Допрос потерпевшей.

– Он применял рукоприкладство?

– Нет.

– Он приносит зарплату?

– Дочь не жалуется, а я не знаю. – Он никого в семье не обижает? – Ещё чего, только пусть посмеет!

Меня поразило, насколько точно Никитич предсказал содержание допроса! Милиционеры, допросив нас, провели профилактическую беседу. Тёще объяснили, что на участке у них несколько сотен поднадзорных бывших заключённых, безработных и тунеядцев. Если зять физически её не трогал, семью содержит, не дебошир, то даже на 15 суток его привлечь они не имеют права, и если она опять попусту вызовет милицию, то будут заниматься уже ею. Мне милиционеры посочувствовали и выразили восхищение: «Это ты лихо придумал. Мы такого в «разборках» ещё не встречали!». Я их поблагодарил и извинился за беспокойство.

Сценарий, предложенный Никитичем, был разыгран, как по нотам. Я был поражён, насколько точно он всё предсказал! Тёща надолго угомонилась, а как только у неё появлялся позыв к скандалу, я тут же брался за чашку с водой, и она быстро ретировалась. Но когда я уже стал забывать про этот забавный случай, он снова о себе напомнил.

Мы с Никитичем часто обсуждали проблемы современной политики. Я утверждал, что произошедшая смена власти смахивает на переворот. Он же считал, что это – «бархатная революция»! (Но ведь жертв-то было предостаточно, – какая, же она «бархатная»?). Прихожу как-то на работу, а Никитич бычится и не хочет общаться. Не могу понять, в чём дело. Вернулся домой, сел работать. Тут супруга входит в кабинет и зовёт посмотреть передачу с повтором фрагмента дискуссии политиков. При этом говорит: «Наши политики совсем стыд потеряли, собачатся, как скандальные бабы». Смотрю ТВ и вижу, как В. Жириновский (далее по тексту ВЖ), известный в народе «правдоруб», общаясь с Б. Немцовым, рьяным правым демократом, повторил моё бестактное общение с тёщей. В азарте словесной перепалки он плеснул в лицо собеседника соком. Тут я понял, почему при последней встрече с Никитичем он не захотел со мной общаться. Я невольно оказался соучастником неприглядного действа, направленного против его идеологического кумира.

При очередной встрече Никитич выразил мне недовольство: «Кажется мне почему-то, что лидер ЛДПР часто говорит твоими словами. Ты что, общаешься с ним и рассказал ему наш секрет?». Я, как мог, оправдывался и уверял его, что я не знаком с ВЖ. Мы впервые за многолетнею дружбу поссорились. Придя домой, я стал вспоминать, кому я мог рассказать о курьёзном инциденте с тёщей. Оказалось, что многим. Подозрение пало на соседа по даче. Сопоставил факты и всё совпало. Первое. Как-то сосед хвастался фотографией, где ВЖ был заснят у него в гостях на дне рождения дочери. Второе. После бани он, выпив, кичился, что является министром труда без портфеля в «теневом» правительстве ВЖ. Общались мы с соседом более тридцати лет, и за это время я кое-что понял.

Немного о соседе. Когда у него были неприятности на работе, я его устроил к себе на работу (потом очень жалел об этом). Подводил он меня, где только мог: на работе, отказываясь вести авторский надзор за своим проектом; в быту; в обещаниях по тому или иному вопросу и т. д. Мотивировал он всегда просто: «А у меня по-другому не получилось!». Один из его поступков был такой. Мне надо было срочно немного денег, чтобы заплатить налог за наследуемую квартиру. Он после распада СССР переметнулся из КПСС в ЛДПР, хорошо «поднялся», и такая сумма для него была незначительна. Сначала он отказался дать под тем предлогом, что друзьям и родственникам в долг не даёт. Пришлось долго унижаться, чтобы он пообещал одолжить. В итоге он не ссудил обещанную сумму. Как-то мы с сыновьями выкрутились. Когда через несколько лет я ему напомнил об этом случае, он ответил: «Давай не будем в дальнейшем вспоминать об этом, я просто позабыл, что обещал». По жизни он был, как разведчик: душа любой компании, отличный собутыльник, везде пытается кем-то управлять, плести различные интриги, быть одновременно неплохим семьянином и «бабником».

Я решил проверить свои подозрения по поводу его причастности к дуэли политиков. На очередной пьянке после бани допросил соседа «с пристрастием». Он подтвердил мои подозрения и во всём признался.

Вот таким путём обычные кухонные дрязги невольно попали на ТВ и создали комичную сенсацию. Случай с соком надолго запомнился публике, а вот о чём политики спорили, вряд ли кто вспомнит. Для пиара горе-политиков все средства хороши, а если преследуются корыстные цели, то их ни что не остановит.

Работая в одном из комбинатов Худ. Форда РФ ведущим конструктором по созданию дворца культуры птицефабрики под г. Череповец, в период расцвета социализма и оголтелого атеизма в РФ ССР. Я невольно стал очевидцем создания монументальной иконы, Божией Матери, большого размера, на торце строящегося здания ДК, если смотреть на отдалении и при восходе солнца.

Эмблемой фабрики и торговой марки было изображение петуха. Автор монументального произведения «Петух» являлся именитый художник. Монументалист не молодой.

Панно выполнялось из листов меди, патинированных и местами рас полированных с локальным вечерним под светом фрагментов.

Довольно часто, приезжая в командировку на объект, мне приходилось наблюдать одну и ту же ситуацию. Художник молясь, и чертыхаясь на исполнителей, лазил по лесам как молодой. Хотя, как правило, монтаж произведений, ведут мастера по тому или иному ремеслу. Ваял он, непомерно долго, то и дело, покидая объект и разъезжая на своих Жигулях, по округе. Все не понимали почему, да и я тоже, он затягивал сдачу панно, Худ. Совету и Заказчику, до открытия ДК. Вблизи и панно, выглядело абстрактно – символично, и очень похоже на петуха. Заказчик, дважды герой Соц. Труда, в кулуарных разговорах высказывал сомнения «…,что Работяги, сие творение, не поймут!» Но в связи с новыми веяниями «Оттепели» всё «устаканилось» работу приняли с высокой оценкой.