Лесная земляника - Сандра Мэй

— А-а-ргх…

— Будь здорова, дорогая. У тебя будет время, чтобы поразмышлять о своем будущем. Байкер тебя разговорами донимать не будет.

Вскоре поляна перед маленьким домом на опушке тисовой рощи опустела. Пошел легкий пушистый снег, и вскоре только Байкер черным изваянием выделялся на белоснежном фоне, да угадывался перед ним вытянутый продолговатый холм.

* * *

Утром следующего дня в натопленную гостиную домика на опушке ворвались двое очень возбужденных людей. Кларенс Финли, румяный и подпрыгивающий от нетерпения, и Милли Донахью, сменившая свой экзотический наряд на более пристойный… впрочем, не менее яркий.

Джон Фарлоу спокойно взглянул на них из глубины удобного кресла, не спуская с рук симпатичного синеглазого крепыша пяти лет. Черный пес, картинно вытянувшийся у камина, дружелюбно постучал хвостом об пол.

Кларенс с шумом выдохнул ртом воздух и выпалил:

— Джон, мы все выяснили! Это бомба! То есть, это Милли, ты должен ее помнить, а то, что она — ГЕНИЙ! — выяснила, и есть бомба. Шейн, дружище, ты не оставишь нас с Джоном на пару минут?

Мальчик важно кивнул и сполз с колен Джона. У самой лестницы он обернулся и величаво изрек:

— Я, с вашего позволения, навещу своего КРРРолика. И скажу Ма, что поРРРа вставать.

Кларенс несколько оторопело посмотрел малышу вслед, а потом вновь повернулся к Джону.

— Послушай, мы все-все узнали. Майру пыталась выгнать некая Давалка-Элис, стриптизерша из бара «Поцелуйчик на ночь». Они с твоей Клэр давние подружки. Так вот, она рассказала, что Клэр… что Майра… Одним словом, Шейн не ее сын!

— Я знаю.

— Что? Знаешь? А, понимаю, Майра сама… Но тогда ты не знаешь, что Дэвисы по сути дела шантажировали твоего дядю, вынудив его жить в нищете под угрозой…

— И это знаю.

— Милли, ты что-нибудь понимаешь?

— Нет!

— И я — нет. Джон, мы так спешили сообщить тебе новости, мы выехали на рассвете, возможно, теперь Милли бросит муж, а ты все знаешь!

Джон рассмеялся и шагнул навстречу расстроенным друзьям, широко раскинув руки.

— Поверьте, я вам очень благодарен за помощь. И не обижайтесь. Просто… события приняли немного стремительный оборот. Мы с вами получили информацию одновременно, только вы — в Лондоне от Элис, а я — здесь от Клэр.

— Она призналась?

— Абсолютно во всем. Более того, МНЕ ПОКАЗАЛОСЬ, она даже раскаялась.

— Джон, ты шутишь?

— Вовсе нет. Мы вернулись из Лондона ближе к полуночи и нашли ее совершенно переродившейся. Думаю, сейчас она уже на пути к новой жизни. Вместе с папой.

— Джон, не пугай меня. Ты ее…

— За кого ты меня принимаешь, Кларенс! Клэр уехала, только и всего. Ее всегда привлекал более теплый климат, а после вчерашнего снегопада — особенно.

Кларенс беспомощно посмотрел на Милли.

— Не могу отделаться от ощущения, что над нами смеются. И, кстати, кто это «мы»? И что «мы» делали в Лондоне?

Джон обнял друга за плечи и поцеловал ручку зардевшейся Милли Донахью. Потом расправил плечи, откашлялся и произнес хорошо поставленным голосом:

— Мы — это я и моя семья. Дамы и господа! Леди и джентльмены! Я, Джон Фарлоу, лорд Уоррен, граф Мейденхед, имею честь представить вам мою супругу, леди Майру Фарлоу, а также моего сына, достопочтенного Шейна Фарлоу.

Кларенс и Милли, как по команде, повернулись в сторону лестницы. Байкер вскочил и завилял хвостом, напоминая при этом вертолет на холостом ходу.

На верхней ступеньке лестницы стояли Майра и Шейн. Светлые локоны девушки разметались по плечам, изумрудные глаза сияли, и на нежном личике играл румянец, по сравнению с которым любая роза меркнет. Синеглазый вихрастый мальчуган крепко сжимал руку девушки и смотрел на собравшихся внизу с доброжелательным любопытством и удивительным для его лет достоинством.

Кларенс перевел ошалелый взгляд на Джона и пробормотал:

— Но как, ради всех святых и Господа нашего, КАК?

Джон Фарлоу не отвечал. Он смотрел на свою молодую жену, на своего сына и наследника, и в серых глазах горело только одно чувство: беспредельная любовь.

Свадьбу, вернее, венчание Майры и Джона Фарлоу отпраздновали в апреле, когда отреставрированный Мейденхед смог просиять во всем своем великолепии. Ну… строго говоря, истинное великолепие должно было наступить в мае-июне, но невеста капризничала и настаивала на том, что приталенное платье идет ей больше, чем свободный крой…

Все приглашенные — а их было очень много — втихомолку сошлись на том, что такой красавице пошло бы даже рубище, сотканное из льняных очесов, а талии на пятом месяце все равно уже не видно, но желание невесты — закон.

Только во время вечернего пира на лужайке перед домом Кларенс Финли, его жена Сара, Милли Донахью и ее муж Робби узнали все подробности того насыщенного событиями ноябрьского дня, когда Джон Фарлоу обрел сразу и жену, и сына. Подробности эти выложили им два бодрых и абсолютно лысых джентльмена, 73 и 95 лет соответственно. Мистер Тревис и мистер Перси Гугенхайм рассказывали историю, потрясшую весь Лондон, явно не в первый раз, но по-прежнему испытывали от этого удовольствие.

― В то утро ничто не предвещало беды. Я сидел в банке и мирно проверял последние документы — ведь открытие было назначено на послезавтра…

― Тревис, ты скучно рассказываешь и долго! Позволь мне…

― Нет уж, сэр Перси, я был первым, кто обо всем узнал и, между прочим, принял правильное решение. Так вот, в районе одиннадцати утра ко мне ворвался молодой Фарлоу и потребовал ключи от частного сейфа номер четырнадцать…

―…принадлежащего мистеру Дэвису. Зануда Тревис отказался, и тогда Джон позвонил мне…

— Сэр Перси, я не устану повторять, что и вы были не совсем правы, хотя в сложившихся обстоятельствах…

— Явный форс-мажор! Кого ты учишь, Тревис? Я узнаю форс-мажор даже во сне. Ладно, не будем отвлекаться…

Короче говоря, из совместного рассказа выяснилось, что Джон Фарлоу объявил: он не желает становиться банкиром и заниматься бухгалтерией, поскольку собирается незамедлительно, то есть вот сию же секунду, жениться, усыновить ребенка и осесть в деревне. Сэр Перси был настолько заинтригован таким рекордно скоростным решением извечных мужских задач — построить дом, посадить дерево и вырастить сына — что велел дождаться его приезда. Оказавшись в головном офисе банка и узнав всю историю от начала до конца, старый банкир развил бурную деятельность. Векселя были изъяты из ячейки Дэвиса и аннулированы в присутствии судебных приставов, один звонок мэру решил вопрос о регистрации брака Майры Тренч и Джона Фарлоу, а затем наступила очередь Комиссии по усыновлению и установлению опеки.