Император из будущего: Эпоха завоеваний - Алексей Вязовский

В этом стихотворении была и грусть и тоска, образ Амики в виде красавице у ворот и любовное послание.

— Это танка или хокку? — вдруг поинтересовался пожилой самурай из правой надвратной деревянной башенки.

Катсу вздрогнул и посмотрел наверх. Луна спряталась за облаками и лицо охранника оказалось в тени.

— Если это танка, то должен быть 31 слог, с чередованием пятисложных и семисложных единиц — пояснил самурай — А если хокку, то должно быть трехстишие в 17 слогов.

— А значит, кто это красавица у ворот — тебя не интересует? — хохотнул второй самурай из левой башни. Его лица также не было видно — лишь красные доспехи и длинное копье в руках

— Сейчас я покажу как надо — первый охранник проигнорировал шутку соседа и после небольшой паузы выдал.

— Это была хокку. А вот танка:

— Очень красиво! — искренне похвалил самурая Катсу — Тогда вот мой ответ.

— Да у вас тут поэтическое состязание! — засмеялся левый самурай — Осталось только гейш пригла… грх. грх.

Катсу повернул голову и с ужасом увидел, как из левой башни, держась за горло, вываливается весельчак-охранник. На месте кадыка у него торчал клинок кинжала. В этот момент луна вышла из-за туч и осветила правую башню. На площадке черная тень мечом кромсала то, что минуту назад было человеком. Во все стороны летели брызги крови. И тут случилось сразу несколько событий. Левый самурай, кувыркнувшись в воздухе, упал на землю; Катсу набрал в легкие воздуха, чтобы заорать и кто-то сзади ему накинул на шею удавку.

Послушник успел просунуть правую руку под шнурок, но душитель надавил вперед и попытался прижать Катсу к воротам. У него это почти получилось. В самый последний момент парень, повиснув на удавке одной рукой, вскинул обе ноги вверх, оперевшись о створку и совершил сальто вокруг нападавшего. Тот выпустил удавку, но тут же с разворота ударил локтем назад. Катсу поставил под удар лоб, в голове зазвенело. Зато удалось схватить душителя за одежду. Она была черной.

«Это синоби» — понял Катсу. Он попытался закричать, но в горле только хрипело. Ниндзя извернулся и ловко бросил Катсу через бедро, навалившись следом. Человек в черном схватил руками оба отворота кимоно и скрестив их, начал душить парня. «Тот, кто должен быть задушен — тот не утонет» — некстати подумалось Катсу. Задыхаясь, он посмотрел в лицо синоби. Оно было закрыто повязкой, а веки вымазаны сажей. Закрыл глаза — и полностью слился с тенью, даже блеск глаз тебя не выдает. «Не можешь сорвать захват — говорил старый сэнсей, что учил их с Набори кэндо — Ломай мизинец». Катсу так и поступил. Схватил обеими руками кулак синоби, выдавили из него мизинец и с хрустом сломал его. Только вот ниндзя даже не подумал ослабить захват, а только еще сильнее сжал отвороты кимоно. Катсу начал задыхаться, перед глазами поплыли красные круги. Из последних сил он ткнул большими пальцами в глаза синоби и это помогло. Лазутчик отпустил отворот и перехватил руки Катсу. Но тот уже знал, что делать. Левой рукой вцепился в правую кисть синоби, закинул ногу за его голову и отжал корпус душителя к земле. При этом правая рука лазутчика оказалась между ног Катсу.

Рядом тем временем бился в агонии левый самурай. Несмотря на кинжал в горле, он был еще жив и силился дотянуться до противника Катсу. Последним усилием, обдав все вокруг кровью, он вырвал кинжал из горла и протянул его парню. Схватив кинжал, Катсу сразу же ткнул синоби в корпус, но лезвие лишь бессильно скрежетнуло по кольчуге, которая была поддета под балахоном лазутчика. Тот же время зря не терял. Вывернувшись из захвата, он искалеченной рукой ударил по наручу на левой руке и оттуда выскочили две длинные иглы. Ими синоби и ударил Катсу. Только чудом парень смог заблокировать иглы в одном бу от своего лица. Еще удар и еще один блок. На третьем замахе, Катсу еще раз ткнул кинжалом, но теперь не в корпус, а уже в голову. И тут все закончилось. Синоби схватился за глаз, куда вошел клинок, покачнулся и завалился на землю.

Катсу пошатываясь, встал и осмотрелся. Поселок спал мирным сном. Луна все также светила желтым светом в тишине. Лишь шум волн и потрескивание факелов нарушало сон поселка. И ниндзя, которые уже были где-то внутри.

Парень перевернул синоби на живот и вытащил у него из-за спины ножны с мечом. Проверил, легко ли обнажается клинок со странной квадратной гардой. Меч выскользнул мгновенно, он был слегка смазан маслом. Катсу был готов; синоби придется дорого заплатить за налет. Сделав пару вздохов, он полностью успокоился. И тут ему в голову пришла хорошая идея. Он сорвал с себя перепачканное кимоно и начал сдирать с убитого синоби его черный балахон. Переодевшись и надев повязку на лицо, Катсу скользнул вперед к конторе. Там стоял гонг, которым собирали работников на завтрак и обед. А значит, там же можно было поднять тревогу.

Катсу под капюшоном выглянул за угол. Было темно, луну снова закрыло облако. Он напряженно прислушивался к естественным звукам: вздохам ветра, стрекоту цикады, уханье совы где-то далеко. Улица была пуста, но что настораживало. Легкое звяканье! Обогнув дом, Катсу увидел две черные фигуру на светлом фоне стапеля. Они что-то складывали возле борта корабля. «Мацу-мару» должны были охранять стражники, но видимо их судьба уже была решена.

Катсу еще раз вздохнул и спокойно шагнул вперед. Черные фигуры увидели его и призывно махнули рукой. Катсу нагнулся, схватился за рукоять меча за спиной и быстрым семенящим бегом направился к стапелю. Уже подбегая к кораблю парень разглядел, что синоби складывают у борта зажигательные снаряды. Об этом свидетельствовал фитили, торчащие из круглых сосудов. Рядом валялись тела трех самураев.

— Где ты шляешься Муку?! — прошипел первый синоби.

— Теряешь хватку Муку — тихо произнес второй — Четверть часа возился с парнем. Мы уже семерых отработали. Давай помогай носить хигамэ.

Черная фигура ткнула в груду сосудов и показала рукой в сторону кормы корабля.

Катсу лишь развел руками и кивнул в ответ. Тихонько осмотрелся. Других ниндзя вокруг не наблюдалось. Подошел к сосудам, взял несколько штук и вступил на трап. Когда он спустился с корабля за новой партией, синоби уже было трое. К двум черным фигурам присоединилась третья, гигантская. Катсу склонился над хигамэ и прислушался.