Крылья ветров - Лариса Петровичева

– Издавать будут именно её. Так что тебе два месяца на окончательную вычитку, корректуру и финал. Не бог весть что, но отдел развития уже думает, под каким соусом это подать, чтобы все облизнулись да добавки попросили. Какой там объём, говоришь?

– Пятнадцать авторских листов, – сказала Лена.

– Отлично. «Война и мир», написанная в двадцать первом веке, плюс немного Онегина. Любовь, танковые атаки, ковровые бомбардировки, диалектика души… понравится и мальчикам, и девочкам, ну а стиль… Имеет, в конце концов, писатель право на эксперименты?

Писатель такое право, разумеется, имел. Лена и не собиралась спорить.

– Я не буду этим заниматься, Максим Петрович.

Кириленко аж поперхнулся. С таким видом он мог бы смотреть, к примеру, на свой компьютер, если бы тот вдруг сказал: а иди-ка ты к чёрту, не буду я с тобой работать. Или бы ложка в ресторане внезапно заявила: нет уж, не буду я суп черпать да в рот носить. Надоело.

– Чего? – спросил он чуть ли не ласково. – Не будешь?

Лена вздохнула.

– Максим Петрович, в моём доме на пустом месте случился пожар. В квартире Божанского – только не смейтесь – я подверглась нападению. Дневники не должны были попасть в чужие руки, но попали и были уничтожены. Я думаю, что и Артур Андреевич не умер, а был убит.

Она выпалила всё это на одном дыхании, не понимая, откровенно говоря, откуда что берётся.

– Он же был совершенно здоров, – жалобно закончила Лена. – И… мне страшно, Максим Петрович. Как хотите, но я больше не буду работать над этим романом.

Кириленко склонил голову набок и внимательно её рассматривал. Примерно так же вы будете изучать говорящую кошку, курьёз природы. Лена опустила глаза и принялась рассматривать туфли. Что ж, наверно придётся возвращаться обратно в корректорскую, а Сергей до сих пор не нашёл работу, и вдвоём на тот мизер, что платят за вычитку и исправление ошибок, явно не проживёшь.

– Мне, в конце концов, муж не разрешает…

– И что ты хочешь сказать? Что Божанский продал душу дьяволу? И дьявол пришёл, забрал своё, да ещё и тебя походя за жёппь схватил? – Кириленко хмыкнул. – Ладно, допустим, я тебе поверю. Говоря откровенно, я в жизни видел такое, что будет похлеще незримых и незваных гостей, которые тебе подножки ставят. И что ты предлагаешь? Мы с тобой пойдём на пару к генеральному, и на голубом глазу заявим, что уже запущенная рекламная кампания, в которую вкачиваются средства, очень скоро потерпит крах. А почему? А потому, что в литературу вмешалась нечистая сила! И перспективная Княжичева, которая и умная и неболтливая баба, едва не писается с перепугу. Вот генеральный рад-то будет таким новостям! Мало-мало не лопнет от счастья. Думаю, работу тогда будет искать не только твой охламон, но и мы с тобой. Оба-двое…

Лене захотелось плакать, но она прекрасно понимала, что Кириленко прав, и слезами дела не решить. Надо работать – и она пойдёт домой, и сядет за компьютер, а потом в доме снова что-нибудь вспыхнет, и дай Бог, чтоб не она сама.

– Вопросы есть? – спросил Кириленко, прекрасно зная, что спрашивать Лена ничего не будет. Итоговый аргумент о возможной потере работы, как последний довод королей, не оставлял места для манёвра.

– Нету, – хмуро сказала Лена, и Кириленко улыбнулся ей самой широкой своей улыбкой.

– А тогда вперёд. Время – деньги.

* * *

Дома Лена села за стол, включила компьютер и раскрыла файл романа, но работать не смогла. Когда она в третий раз пошла на кухню за кофе, то Сергей, которому наконец-то дали заказ на написание какой-то статьи для глянцевого журнала, не вытерпел и сказал:

– Лён, без фанатизма.

Лена фыркнула.

– Ага. Непременно, – откинувшись в кресле, она достала сигариллу. Чёрт с ним, что дышать нечем, так она хотя бы отвлечётся от тягостных мыслей.

– Слушай, давай решим, что конкретно тебя напрягает, – произнёс Сергей, закрывая ноутбук. Журналистское вдохновение явно с него сошло.

Лена посмотрела на него, как на дурачка. Человек, который был в курсе всех событий, не должен задавать вопросы подобного рода.

– Меня то напрягает, Серёженька, что кирпичи летят отсюда до пруда, – фразу про кирпичи она подцепила от институтской приятельницы и поминала в случае действительного страха, переходящего в панику. – С этим романом, да и вообще с Божанским, дело нечисто. Я прочитала его дневники – это какой-то мистический триллер. То, как они сгорели, ты сам видел…

– И не просто видел, а принимал активное участие в эпизоде пожаротушения, – сказал Сергей. – Но допустим следующее. Дневники сгорели – туда им и дорога. В квартиру к Божанскому, где ходит невидимый некто, ты больше не пойдёшь. Твоя конкретная задача: сделать правку этого романа про капрала с армянской фамилией. Ну вот и делай её! И не думай о том, что там кропал старик в своих мемуарах, может это вообще выдумки.

– Тогда и пожар выдумки, – нахмурилась Лена, признавая, впрочем, что Сергей прав. Надо побыстрее разобраться с конкретной работой, сдать проект и забыть о нём. А что там крутится рядом – это дело десятое.

– Не выдумки, – покачал головой Сергей. – Я тебе верю в истории о нехорошей квартире, сне про колдуна, и том, что ты читала в тех тетрадях. Ну да, всё это реальность – и что теперь? Сложить ручки и ждать, когда придёт чертовщина, а начальник уволит? Или разделаться и забыть?

– Второй вариант, – кивнула Лена и вернулась к компьютеру. Однако заниматься романом ей всё-таки не хотелось, и в поисках вдохновения она принялась копаться в содержимом флешки, которую ей дал Короленко. Все эти файлы Лена вкратце уже просмотрела, и теперь подумала, что надо бы познакомиться с ними поподробнее.

Впрочем, особо интересных вещей ей не попалось. Обрывки, заметки, черновики уже изданных рассказов, даже ведомости – всё это было почти скучно. Лена уже собиралась закрывать флешку и приниматься за вычитку черновика, но напоследок решила поглядеть ещё и графические файлы в отдельной папке.

Фотографий там не оказалось, только отсканированные статьи. Покосившись на Сергея, который набивал историю о голливудской водной диете со скоростью профессиональной машинистки, Лена принялась за чтение.

Первая статья, грубо оторванная от основного листа, называлась «Слово молодым», и сообщала о талантливом студенте Ташкентского политехнического института Викторе Винокурове, рассказ которого о тружениках тыла был издан в республиканском сборнике. Автор выражал надежду на то, что скоро молодой талант расцветёт пышным цветом на благо всего советского народа, а на фотографии был изображён худенький лопоухий паренёк, которого словно что-то перепугало до смерти – например, сам факт статьи о нём в «Ташкентском вечере».

Подписана статья была, между прочим, А.Божанским. Лена потёрла висок: ей словно что-то мешало. Какая-то часть головоломки отсутствовала, либо не желала становиться на нужное место.