Большое богатство - Полли Хорват

– Ты не можешь знать наверняка, – парировал Чарли. – Послушай, то, чего нам не хватает в плане резвости, мы наверстаем за счёт крепких нервов и выносливости. У стариков – вот у кого настоящая выносливость; после того что они пережили, у них нет другого выхода, как терпеть. Уж они знают, как это делается.

– Ну, в этом ты, может быть, и прав, – признала тётя Хазелнат. – Не мне вставлять палки вам в колёса. – Затем, словно потеряв весь интерес к их дальнейшим планам, она повернулась к Руперту. – Слушай, Руперт, ты собираешься лезть в эту трубу или как?

– А, ну да, – отозвался Руперт и подошёл к отверстию огромной трубы. Она была установлена вертикально. Он заглянул в её громадное чёрное нутро, но не смог разглядеть ровным счётом ничего.

– Как мне спуститься в эту штуковину? – спросил он. – Я не могу просто спрыгнуть. Я не вижу, насколько там глубоко. Это просто большущая чёрная дыра.

– Ну, не думаю, что она уходит глубоко, верно, мальчики? – тётя Хазелнат переадресовала вопрос Чарли и Часу, которые подошли к Руперту и тоже заглянули вниз. – Не более десяти-двенадцати футов.

– Около того, – подтвердил Чарли. – Почему бы тебе не прыгнуть и не проверить?

– Я не хочу прыгать в большую и пустую чёрную дыру, – отказался Руперт.

– Мальчишка не растерял свой здравый смысл, – заметил Час. – У меня в машине есть верёвка. Давай-ка обвяжем его вокруг талии и спустим его потихонечку, а, Чарли?

Итак, верёвка была найдена, и Руперта опустили в трубу. Это оказалось не так и плохо. Там было темно, но вверху он мог видеть лица Чарли и Часа, и спускаться пришлось недалеко. Спустившись, он пошарил по земле и с лёгкостью нащупал мешок с драгоценностями.

– НАШЁЛ! – завопил он вверх, и его вытянули обратно.

– Ну, теперь всё в порядке, – сказала тётя Хазелнат, когда Руперт отдал ей драгоценности. – Мы тогда поедем, а вы, мальчики, дуйте во Флориду, чтобы стать космонавтами. Их же там тренируют?

– Не знаю, – пожал плечами Чарли. – Наверное, мы разузнаем на месте. Мы просто можем двинуться в этом направлении.

– Кажется, место, где тренируют для цирковых выступлений, тоже во Флориде, – припомнил Час. – Если мы не попадём в космическую программу, мы, пожалуй, пойдём в цирковое училище.

– Звучит увлекательно, – отвечала тётя Хазелнат. – Осторожнее со слонами.

– Я не люблю слонов, – буркнул Чарли.

– Кто же не любит слонов, да что с тобой такое? – воскликнул Час.

– Я даже лошадей не люблю. Коли мы едем в такую даль, думаю, тебе следует это знать, – заявил Чарли.

– Что ж, что справедливо, – признал Час.

– А ты? Просто двинешь обратно в банк и припрячешь цацки? – спросил Чарли у тёти Хазелнат. – И всё? Ничего нового, никаких приключений, никаких шагов в будущее для тебя?

– НЕТ! – вскрикнул вдруг Руперт. Обычно у него на подобное не хватило бы духу, но сейчас что-то словно поднялось из глубин его души. Часть его внимала этому взрослому разговору, и он не мог смолчать, сдержать то, что представлялось ему истинной сутью произошедшего. – Как вы не видите, тётя Хазелнат? Джо не затем дарил вам эти драгоценности, чтобы вы навещали их раз в год и вспоминали его. Он давал вам что-то вроде страховки на случай, если с ним что-то случится, чтобы у вас была возможность уехать и найти свою судьбу. Всё же найти себя, хоть прежде вы и были частью чего-то, вам чуждого. Чего-то не вашего, вдвойне чуждого. Не Макинтош, не Риверс. Он хотел, чтобы вы нашли, кто вы на самом деле. Что хорошего мог он видеть в том, что вы годами держите кучу украшений в банковском хранилище? А он должен был знать, что вы не будете их носить.

– Нет, мне никогда не нравились драгоценности, – призналась тётя Хазелнат. – Они колются.

– Ну, вот видите. Поэтому вам нужно продать драгоценности; идите, продайте их, пока снова не струсили. И отправляйтесь в Калифорнию.

– Ловить рыбу? – вопросила тётя Хазелнат, вымаливая у Руперта совета, словно он был гуру.

– Верно, – брякнул Руперт, но уже менее уверенно.

Но тётя Хазелнат приняла его ответ за чистую монету, и глаза её безумно блеснули. Рука, державшая свёрток с драгоценностями приметно дрожала.

– Я сделаю это. И сделаю это НЕМЕДЛЕННО! – завопила она и побежала к машине. – Сразу, пока не струсила. Спасибо вам, мальчики. Без вас я бы никогда не решилась. Спасибо за всё! – Она запрыгнула в машину и унеслась прочь.

Руперт, Чарли и Час смотрели ей вслед, пока машина не потерялась вдали. Затем Руперт произнёс:

– И как мне теперь добраться домой?

– Пошли, – позвал Чарли. – Мы подбросим тебя до границы города. Натти права, нам нужно убираться отсюда, на случай если полицейский патруль изредка проезжает мимо. И мы не рискнём заезжать в Стилвилль, ну как кассирша Часа сдала нас. Ты не против немного пройтись?

Руперт покачал головой. В ней кружили мысли о «Макдоналдсе». В горячих спорах о жизненных планах и продаже драгоценностей планы на обед были забыты.

Он задумался, не спросить ли Чарли и Часа, где они собираются остановиться на обед. Затем решил, что не осмелится. Это отдавало попрошайничеством. Просить стыдно.

К счастью, дом Браунов стоял на самой окраине города, так что, когда Чарли и Час высадили его возле электростанции, Руперту оставалось пройти всего полквартала.

– Надеюсь, тебе не слишком далеко идти, малыш, – сказал Чарли.

– Нет, мой дом прямо вон там, – указал Руперт.

– Это здесь ты живёшь? – воскликнул Чарли.

Руперт кивнул. Чарли и Час переглянулись.

– Хочешь поехать во Флориду? – предложил Чарли.

– Нет, спасибо вам, – отозвался Руперт, который в эту минуту не хотел ничего, кроме своей порции овсянки и кухонных отходов, и затем улечься с братьями под кровать. Он открыл дверь машины и вылез. – Вы в самом деле поедете во Флориду? – спросил он, прежде чем закрыть дверь.

– Угу, – отозвались они.

– Кем станете – космонавтами или циркачами?

– Думаю, поживём – увидим, – отмахнулся Чарли.

Руперт закрыл дверь машины, и она уехала. Он думал, что теперь всю жизнь будет гадать, стали они космонавтами или циркачами. И стала ли тётя Хазелнат рыбачкой. Из чужих жизней мы выхватываем лишь куски, подумал он. Единственная жизнь, которую мы знаем целиком, наша собственная.

Но через пару месяцев, когда весна только-только начиналась, он всё же кое-что узнал. Он получил от тёти Хазелнат письмо.

Дорогой Руперт!

Хотя я не хочу, чтобы меня нашли (поэтому не говори никому, куда я уехала, особенно никому из Риверсов), я решила, что ты, по меньшей мере, должен знать, куда привёл меня твой добрый совет. Я обналичила свои драгоценности. Они стоили, чёрт возьми, целое состояние, могу тебе сказать. И поехала в Сиэтл, чтобы заняться рыбалкой. Но оказавшись на рыбном рынке (в Сиэтле он зовётся «щучьим» [24] ), я смалодушничала. Все эти вытаращенные рыбьи глаза! Честно говоря, я поняла, что для этой работы у меня кишка тонка. К тому же пришвартованные лодки тоже воняли рыбой. Это было отвратительно. Я не стала дикой и свободной рыбачкой из моей мечты. Я – это просто я. Обидно узнать, что, куда бы я ни уехала, я по-прежнему та же, всегда только я.