Я люблю - Борис Седов

– Как… Как ты уцелела? – спросил он с чуть ли не благоговейным удивлением.

Маркиза насмешливо улыбнулась.

– Меня ангелы спасли! Смотри!

Она кивнула в сторону. Боже, этот бородатый дурак купился на такой бородатый трюк! Стоило ему повернуть голову в указанном направлении, девушка подняла пистолет и выпустила навскидку короткую очередь. Долговязый упал, как подкошенный, выронив свое оружие. К счастью, кровь и кусочки мозга не попали на его одежду. Маркиза быстро переоделась в полевую форму. Та еще хранила тепло прежнего владельца, но девушке было не до сантиментов. На войне как на войне. Она взглянула на убитого – к его полураздетому трупу уже подбирался огонь. Вспомнила рассказ Лаевского про историю с отцом Брауном – тело в самом деле проще всего спрятать на поле боя. Нужно будет почитать Честертона. Но для этого нужно еще выбраться отсюда, а сделать это будет ох как непросто!

Маркиза повесила через плечо кобуру со «Стечкиным», не забыв заменить магазин на новый, взяла в руки автомат и в таком виде продолжила осмотр лагеря. Впрочем, все эти приготовления оказались напрасными. Водитель оказался единственным человеком из банды, пережившим авиационный налет. Только ненадолго.

Недалеко от лагеря Анжелика нашла неглубокую яму. На дне лежало истерзанное тело Кати, наполовину присыпанное землей. Как видно – воздушный налет прервал работу ее могильщиков. Лика вглядывалась в нее, вдруг ей показалось, что девушка шевельнулась. Не раздумывая, Анжелика спрыгнула вниз, бросив автомат в сторону.

Теоретически Катя могла быть еще жива – чеченцы вряд ли стали проверять ее пульс. Она склонилась над девушкой. Взяла ее холодную руку и подняла. Пульса не было. Она погладила девушку по слипшимся от крови волосам. В глазах горничной застыли боль и страх. Лика хотела закрыть их, но не смогла.

Она перекрестила мертвую и выбралась из ямы. Заканчивать похороны не стала – здесь наверняка скоро появятся федералы, и, возможно, отыщут ее родителей. Где лежит Александр, она так и не узнала, но не сомневалась, что он тоже мертв.

Спуск из палатки в подземную пещеру, на который Маркиза обратила внимание еще во время допроса, оказался наглухо закрыт обломком скалы, обрушившимся на люк во время обстрела. Но она все равно попала внутрь – правда, с другой стороны. Для этого пришлось вернуться к пещере, где был спрятан доставивший их в лагерь автомобиль.

Вход в пещеру располагался под широким каменным карнизом. Внутри было темно. Анжелика долго стояла у порога, прислушиваясь, – нарваться на пулю не хотелось. Наконец решилась и прошла внутрь, держа автомат на изготовку. Под потолком на протянутом от стены к стене тросике висел фонарь, но он не горел – генератор окончательно отрубился после налета. В дальней стене был выдолблен узкий коридор, в конце его находилась железная лестница, ведущая наверх – в разрушенный теперь дом. Посередине пещеры стоял «УАЗ». Лика заглянула в кузов, потом осмотрела ящики и коробки, сложенные рядом с машиной. В одном из них находились гранаты для подствольного гранатомета и патроны, в другом какие-то брошюры на арабском. Методично, коробка за коробкой, ящик за ящиком, она осмотрела все. Маркиза прекрасно помнила, что подручный Масуда отнес вниз эту чертову шкатулку. Значит, она где-то здесь, и было бы глупо оставить ее, после того что Лике пришлось пережить! Она переворошила все ящики, вскрыв те, что были заперты, монтировкой. Нашла кое-что полезное – консервы и медикаменты. Но шкатулки нигде не было. Наконец, ей пришло в голову еще раз тщательнее посмотреть в машине. Бинго! В смысле – нашла! Шкатулка лежала в небольшом портфеле, который она сразу не заметила в темноте. Отлично, а сейчас нужно уходить! Ключи от «УАЗика» нашлись в кармане куртки долговязого, Лика завела двигатель и прислушалась к его урчанию. Никаких посторонних звуков. Похоже, покойный водитель успел все наладить. Большое ему за это человеческое спасибо!

Автомат она положила на сиденье рядом. Осторожно выехала из пещеры и, оглядываясь по сторонам, повела «УАЗик» по ухабам назад к дороге. Карты у нее не было – все карты сгорели вместе с боевиками, равно как и ее документы. Будем надеться, что интуиция подскажет правильное направление, подумала она. Возвращаются же птицы на родину безо всяких карт!

Встреч с федералами лучше избегать. Кто она такая?! Представить убедительные объяснения вряд ли удастся. Рискуешь, Лика, очень рискуешь, приговаривала она. Не раз и не два останавливалась, чтобы обозреть окрестности в армейский бинокль, прихваченный тоже в пещере. Однажды заметила на горизонте облако пыли от движущейся автоколонны и сочла за лучшее свернуть в сторону.

Куда теперь? В Грозный? Конечно, нет. Назад в Россию! Не могут по всей границе стоять пограничники с автоматами – люди переходят ее в обе стороны, минуя контроль, а значит, и она сможет. Это было бы лучшим выходом. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло! Самой бы ей пришлось еще долго выжидать момента, чтобы уйти из Конторы. Да и удалось бы ей это когда-нибудь вообще или Анжелику Королеву за строптивость похоронили бы под крестом без имени – кто знает?!

Спустя несколько часов настроение ее было совсем не радужным. Она понятия не имела, где находится. Лика остановилась, чтобы залить в бак бензин из канистры и перекусить. Пока что ей везло – в поле зрения не появлялось ни боевиков, ни федералов, ни местных жителей. Можно было подумать, что республика вымерла. Только вряд ли долго ей удастся колесить незамеченной, подумала она, снова садясь за руль, и, вероятно, сглазила. Через десять минут впереди на дороге показались люди – в камуфляже и с автоматами. Кажется, приехала! Маркиза бросила взгляд назад – там дорогу блокировали еще двое. Прорываться с боем – значит, здорово рискнуть: стрелять будут в упор. Она приглушила мотор и посмотрела выжидающе на подходящего боевика, очевидно, он возглавлял эту группу.

Верно, говорят, наверное – от судьбы не уйдешь! Видно, суждено тебе, Лика, сгинуть в этой чертовой Чечне.

– Выходи! – пригласил он жестом.

Анжелика вышла, оставив автомат в машине.

– Кто такая? – задал он вопрос почти с той же интонацией, что и покойный командир.

Шамиль Кадаев в этот день был занят довольно необычным для него занятием – смотрел видео. Перед ним возвышалась стопка видеокассет, которые он одну за другой вставлял в дешевый видеоплейер. На экране телевизора мелькали кадры, которым предстояло стать частью пропагандистских видеофильмов. Часть из них в самом деле была документальным материалом – боевики на отдыхе в горах, боевики в бою, кадры разгромленных чеченских сел, плачущие беженцы. Все это должно было напомнить миру о том, что происходит в его стране. В последнее время западные СМИ немного отвлеклись от бед республики… Оно и понятно – слишком долго здесь идет война, Западу она приелась, у него хватает и своих проблем. К тому же Шамиль хорошо представлял себе, как легко сочувствие чеченским сепаратистам может смениться полным безразличием, если политическая обстановка потребует от западных деятелей сделать небольшой реверанс перед Москвой. Мы не обращаем внимания на вашу Чечню, вы не лезете к нам с Ираком, Югославией!