Опера вызывали?! - Ульяна Николаевна Романова

Я закатил глаза, обалдело посмотрел на свой мобильный и вернулся к другу, по лицу которого было понятно, что девчонка его отшила.

— Поехали! — отчеканил я.

— Я с тобой, моя тачка в ремонте, — пояснил Рома.

Я кивнул, мы сели в салон и снова поехали в отделение. День был слишком долгим. Мне казалось, что он начался и никак не желал заканчиваться.

— Зря ты на девчонку внимания не обратил, смотри какая, и явно на тебя запала, — пристал Ромыч.

— Плевать, — отмахнулся я.

— Мужик, ты кто? — театрально удивился друг. — Ладно, эта не понравилась — пойдем куда-нибудь сходим, развеемся. Надо срочно пар выпустить. Забудь ты про свои подвиги и про пельмешку, таких пельмешек…

— Заткнись, — посоветовал я.

— Жек, ты влюбился, что ли? — Ромыч так округлил глаза, что они стали казаться двумя блюдцами.

Я выдохнул, вдохнул, собрался с мыслями и признался:

— Он не работает, — косясь вниз, шепотом сообщил я.

— Совсем? — У Романа был такой сочувственный вид, что мне самому себя жалко стало.

— С ней работает, — опустил я голову, — никого не хочу, понимаешь. Не вставляет меня больше никто. После того как я ее в отделении чуть… Все, как отрезало.

— Ах-ха. Ну что, дабы почтить память усопших, до обеда будем работать стоя, — нервно хмыкнул Ромыч. — А она что?

— Что? Ничего! — психанул я и втопил педаль газа в пол. — Она микроволновку тушит, ей некогда.

Рома задумчиво почесал подбородок и сочувственно посмотрел на меня:

— Женись! Вижу — созрел! Почтим твою утерянную свободу минутой молчания.

— Ты, Ромыч, прям плещешь оптимизмом… Минута молчания, память усопшим. Что случилось? С женой помирился?

Друг скис и опустил голову.

— Нет. Мы с ней вместе с шестнадцати лет. Со школы, блин. Приелись, быт достал, меня вечно дома нет, она работает постоянно. Я думал, все, прошла любовь, завяли помидоры. А тут Стелла и у меня крыша уехала. А сейчас понимаю, что жену люблю. И она такая стала… Волосы отрезала, краситься начала, такая недоступная опять, как в девятом классе. Я ж за ней два года бегал как одержимый тогда, добивался, так влюбился, что крышу срывало. Запутался я.

Я промолчал, чтобы не давать глупых советов. Меня так вштырило пельмешкой, что я сам, как одержимый, готов был ее добиваться.

Таких, как Лиля, одна на миллион. Я бы с ней и в разведку спокойно пошел, да куда угодно.

Ромыч снова потянулся за сигаретой, и в этот раз я отказываться не стал. Вдохнул вонючий дым и увеличил скорость. Хотелось доделать дела и поехать домой — спать.

Еще Паню отдавать. Нужно будет поинтересоваться у его хозяйки, какого хрена она так долго его искала.

Докурил, потушил бычок о пепельницу и въехал на территорию отделения. Мы с Ромычем молчали, каждый думая о своем.

Вошли в здание и переглянулись. У окна с кем-то ругался Макс!

— Я? Да не бил я вашу машину! Совсем обалдели? Кто возместит? Я? Я ничего не обещал! Да пошел ты!

Капитан нервно сбросил вызов и развернулся к ухмыляющимся нам.

— Что? — развел он руками. — Если узнаю, что это снова ваши шуточки…

— У нас алиби, — отмахнулся я, — железобетонное. Мы были на месте преступления.

Макс нервно дернул плечом, развернулся на пятках и, чеканя шаг, утопал наверх.

— Работать и еще раз работать! От забора и до заката, — тяжело вздохнул я и пошел вслед за Максом.

Глава 29

Глава 29

Жека

Я открыл глаза, сонно моргнул и чихнул, потому что чей-то пушистый хвост шевелился прямо в районе моего носа.

Паня, он же Звентибобер или как там правильно, услышав, что я проснулся, тут же развернулся к лесу задом, ко мне передом и завел свою кошачью песню.

— Не примазывайся, ты едешь домой, — пробубнил я, машинально почесывая кота за ушком.

— Мяу, — не согласился со мной Паня.

— Ничего не знаю, — отрезал я, — ты мне слишком дорого обходишься.

— Мряу, — кот подвинулся ближе.

— Как мужик я тебя понимаю, — тяжело вздохнул я, — я бы на твоем месте тоже когти двинул, только бы меня и видели. Это ж надо мужика единственной радости в жизни лишить. Может, ты поэтому так много ешь?

— Мр-р-р-р, — Паня развалился на спине, раскинув лапы в стороны и позволяя мне чесать его пузо.

Я снова зевнул, вспоминая вчерашний день. Так вымотался, что не помнил, как доехал до дома, а спать упал прямо в джинсах и футболке, предварительно поставив телефон на беззвучный режим. Разбираться с хозяйкой Пани сил не было, звонить с наездами пельмешке, которая так и не соизволила отчитаться, тоже.

Оставил все разборки и разговоры на утро и просто отключился. Потянулся, не обращая внимания на недовольного Оккупанта, который уже просто распластался по кровати и нежился, подставляя под мою руку то один бок, то второй.

Взял с тумбочки мобильный и мгновенно проснулся. Потому что тридцать пропущенных от Инны меня нисколечко не напрягли, а вот один пропущенный от Цветочка заставил вскочить с постели и судорожно набрать ей.

Пельмешка сбросила вызов, а спустя тридцать секунд от нее пришло гневное сообщение, где Лилечка уведомляла, что она на паре. Она там еще пару эпитетов добавила, но я предпочел не обращать на них внимания. Ответила — уже хорошо.

Включил звук на телефоне и ушел умываться. Принял душ, налил себе кофе и, бодрый, снова взялся за телефон.

Ромыч решил позубоскалить, отправив мне ссылку на статью, гласившую, что укус бразильского странствующего паука может вызывать эрекцию, длящуюся несколько часов. С припиской, что если вдруг «младший» совсем сломался, то выход есть!

Послал друга на три советских, вздохнул и позвонил хозяйке Оккупанта.

— Алло! — гневно прорычала она в трубку так, что я поморщился. — Я вам вчера весь вечер звонила!

— Я в курсе, — спокойно парировал я.

— Вы не ответили!

— Ага.

— Где мой кот?

— У меня, — вздохнул я, — адрес вышлю в СМС, у вас тридцать минут, потом я уезжаю на работу.

— Алан, поехали! — прокричала она куда-то в сторону и отключилась.

Я скривился, посмотрел на телефон, потом на Паню, который увлеченно хрустел сухим кормом, и потянулся за