Опера вызывали?! - Ульяна Николаевна Романова

Суетливо села на сидение и снова закусила губу, исподволь наблюдая, как Громов обходит машину, заводит мотор и молча выезжает с парковки, все это время нервно играя желваками.

Глава 31

Глава 31

Жека

Я завис. Прямо за рулем. Включил автопилот, который не подводил ни разу, и пытался договориться с особо отличившимися частями своего тела. В частности, напомнить младшему, что у нас, мать его, подвиг.

Определенная часть моего организма недвусмысленно показывала, что странствующий паук нам не нужен — все и так прекрасно работает. Четко на двенадцать часов в позе оловянного солдатика. Из пельмешки можно концентрат «Виагры» делать, заводила, как ни один бразильский странствующий не укусит. Мне эрекция теперь до завтра обеспечена, с недолгими перерывами, чтобы кукуха окончательно не отлетела.

У меня было много женщин. Разных. Но вот так, чтобы от одного запаха улетать, — впервые. Вдохнул ее аромат и улетел, как Гагарин, вокруг Земли круги наворачивать.

Впору было вязать узелок и уходить в депрессию. Может, в караоке с Ромычем сгонять, вспомнить весь репертуар Меладзе? От «тропиканы-женщины» до «краси-и-и-и-во ты вошла в мою грешную жизнь»… Или я в ее. Вошел я, конечно, красиво, даже эпично. И выходить не хочу.

А она? Я пытался призвать на помощь весь свой опыт и знания по части женщин, но Цветочек ни в какие рамки не вписывалась.

Я думал, она мне после поцелуя что-нибудь на голову оденет, а она, походу, тоже подвисла. Глазками захлопала и села в машину. Сопела, правда, громко и матом, но это ведь прогресс, да? Или нет?

Почему со стороны всегда сразу видно, кто на кого запал, а когда ситуация случается с тобой, то сиди теперь, гадай — отомстит она мне за поцелуй или я ей тоже нравлюсь?!

Притихла Цветочек так, словно мысленно уже готовила «мстю». А вот щечки покраснели, как будто стыдно ей.

Млин! Полцарства и коня бы отдал в тот момент, чтобы ее мысли узнать.

Взгляд сам упал на ее губы. Припухшие так, словно она с кем-то долго и увлеченно целовалась. И я вспомнил, отчего, собственно, озверел.

Неужели она тогда правду про своего парня сказала? В смысле, что этот парень у нее есть?

Ну, пусть считает, что уже нету. Потому что есть я. И если ее гипотетический парень и сама пельмешка устоят против моей харизмы, то против хука слева еще никто быстро на ноги не вставал.

Кажется, я зверею…

— Куда мы едем? — не выдерживая напряжения, возникшего между нами, все-таки заговорила Цветочек.

Я молчал, медитируя на дорогу, и играл желваками.

— Евгений, — позвала она, начиная нервничать.

— Что? — я, наконец, взял себя в руки.

— Ты завис! За рулем!

— Не завис, а задумался. На мои навыки вождения этот никак не влияет, я и не в таких состояниях до дома доезжал. Автопилот сразу включается…

— Отключай свой автопилот, я не хочу к тебе домой, — взмахнула она рукой. — Куда мы едем?

— Куда принцесса желает? — нервно хмыкнул я.

Сейчас бы с ней слипнуться вместе, как две пельмешки на дне упаковки, и просто полежать вдвоем.

— Я желаю приехать к себе домой, переодеться в пижаму и смотреть кино до поздней ночи, — вздохнула Цветочек.

Желания наши сходились во всем, кроме одного — я желал все то же самое, только в ее компании.

Но меня ждали на работе, а пельмешка по своей воле на порог не пустит. Может, снова взять у Мишани снаряжение и знакомой, протоптанной дорожкой через крышу пробраться?

— Поедим вместе, и отвезу домой, — скрепя сердце пообещал я, — мне на работу нужно возвращаться. Осень, у людей обострения, и вместо того чтобы к доктору идти, они наши пороги обивают. А мы обязаны реагировать, — тяжело вздохнул я.

— Чего хотят? — заинтересовалась Цветочек.

— Справедливости, — возвел я очи горе, — на днях ночью женщину привезли. Муж достал. Со слов подозреваемой, муж в оскорбительной форме сообщил жене, что у него психологическая травма от совместной жизни с дамочкой. Жена не растерялась и нанесла мужу еще одну психологическую травму и две физических. У мужика сотряс, потому что сковородка тяжелая была, у женщины проблемы.

— Чем же он так допек бедняжку? — засмеялась Лиля.

Красивая у нее улыбка. Такая яркая, чистая. И сама она такая… Живая. Иногда смотришь на человека, а у него взгляд как у зомби, неживой. В одной же улыбке Лили было больше тепла и света, чем у большинства моих знакомых. Но, может, работа у нас такая, черствеем?

— Понятия не имею, — честно ответил я. — А другая на этой неделе пришла писать заявление на своего бывшего парня. Никогда не угадаешь, что она предъявила.

— Расскажи! — потребовала Лилечка.

— Гражданка С. Очень негодовала по поводу кражи из ее дома ее бывшим сожителем их общих секс-игрушек, — развеселился я. — У нас весь отдел ржал потом.

— Это ужасная потеря, — согласилась Лиля. — Но ты подсказал адрес ближайшего секс-шопа, верно?

— Конечно, пельмешка, даже карту нарисовал и о скидке договорился, — согласился я.

— Хороший ты опер, Громов, душевный! — она покачала головой и снова засмеялась.

И я бы еще тысячу историй вспомнил и даже придумал, чтобы еще раз ее смех услышать. Но мы уже подъехали к кафе.

— Значит, все, мое увольнение отменяется, когда ты станешь генеральным? — припомнил я ее обещание тогда у кафе.

— Скорее да, чем нет, — подумав, решила пельмешка.

— Пойдем, товарищ прокурор, кормить тебя буду, а то ветром унесет, кто нами командовать будет, — подмигнул я.

Лиля покраснела, отвела взгляд и даже промолчала! Мы вышли на улицу, а я охамел окончательно. Подошел к ней, уже привычно положил руку ей на талию, отчего кончики пальцев закололо, и повел в кафе.

Она попыталась сбросить руку. Не вышло. Потому что я нагло и вероломно воспользовался своим превосходством в физической силе и весе.

Пусть привыкает, в конце-то концов!

Мы устроились за столиком у окна. Лиля — суровая и нахохленная, всем видом показывающая, что менты ей не кенты до сих пор. И я. Взведенный, возбужденный и готовый на подвиги.

— Что будете заказывать? — учтиво поинтересовалась у нас молодая официантка.

— Мне жареное мясо и два пирожка с собой, — сглатывая голодную слюну,