Семья - Тони Парсонс

— Ты должен надеть презерватив, — сказала Кэт.

Парень улыбнулся и дотронулся до полей своей стильной меховой шляпы.

— Но я хочу тебя чувствовать! — возразил он.

— Ты прекрасно можешь чувствовать меня через презерватив. Или сегодня ночью ты не почувствуешь ничего, кроме своей собственной руки. — Она усмехнулась. — Итак, твой выбор?

— Посмотрим, что у нас тут есть, — пробурчал он и пошел будить своего товарища по квартире.

Рубашку он стянул с себя, как только они сюда вошли. Надеялся, что при виде его загорелого, накачанного тела она станет сговорчивее. Но, оставшись в одиночестве, Кэт вдруг почувствовала себя не в своей тарелке. На столе стояли грязные контейнеры от готовой пиццы, по углам валялись кучи грязного белья, в раковине — недокуренные сигареты с марихуаной. Она пришла сюда, к нему домой, чтобы встряхнуть свое тело. Но действительно ли ей хотелось это делать в таком месте?

Они встретились в клубе, куда обычно ходил развлекаться ее кухонный персонал. Ей понравилась его шляпа. Потом они танцевали. Она спросила, как его зовут, но тут же забыла: Джим? Джон? А спросить еще раз постеснялась. Впрочем, это было совсем необязательно.

Они обнялись. Смешно, думала Кэт, целоваться в их возрасте, как подростки. Но никому и в голову не пришло посмотреть на них дважды. Фраз было произнесено по минимуму — изредка они пытались перекричать музыку, — но ее это устраивало. Она устала от разговоров.

Он вернулся в комнату с упаковкой презервативов, поскреб орлиную татуировку на своем бицепсе, и она поняла, что ей очень хочется домой. Да, ее тело действительно нуждалось в хорошей встряске, но перед встряской ему не мешало бы дать хороший отдых. Кроме того, обнаружилось еще кое-что весьма странное, чего она сначала толком и не осознала.

То есть ей хотелось встряски, но вместе с Рори.

— Извини, — сказала Кэт. — Мне нужно идти.

— Но почему?

Она беспомощно пожала плечами, не зная, что ему на это сказать. Потом вдруг вспомнила одну поэтическую строку, которую когда-то выучила под серыми небесами Манчестера:

— Когда есть желание — все вокруг цветет; когда оно исполняется — все вокруг увядает.

— Что-что?

— У меня началась менструация, — солгала Кэт, чтобы все упростить.

Ей стало страшно: а вдруг он разозлится, станет ей угрожать? Но он всего лишь снял со своей бритой головы меховую шапку и глубоко вздохнул. А потом даже вызвал ей такси. Когда они расставались, он сказал:

— Современные девушки иногда меня просто удивляют. Они сами не знают, чего хотят. Разве не так?

Ей нечего было на это возразить.

На следующее утро, когда она завтракала в одиночестве в одном из ближайших к ее дому кафе, ей пришла в голову мысль: познакомиться с мужчиной очень легко. Но как познакомиться с мужчиной, который не носит в жару меховую шапку?

Как познакомиться с нормальным человеком?

Потом она включила автоответчик и прослушала сообщения Меган, и из ее головы мгновенно улетучились мысли о мужчинах и женщинах, которые по каким-то причинам так и не смогли встретиться и отправиться в постель, и о мужчинах, которые так и не догадались, что ее это совершенно не интересует.

Паоло задернул шторы и запер на два оборота входную дверь, таким образом полностью отгородившись от внешнего мира.

Потом он вошел в гостиную и проверил, как себя чувствует Джессика. Она все еще сидела с ногами на диване и лениво просматривала глянцевый журнал, который он ей принес.

— Я сделаю что-нибудь поесть, — сказал он, и, когда она подняла к нему свое похудевшее, обескровленное лицо, его сердце снова упало. «Надо держать себя в руках», — подумал он, а вслух произнес: — Что хочешь на ужин, Джесс?

— Мне все равно, — ответила она, но, впрочем, улыбнулась.

Он отправился на кухню, открыл холодильник и начал искать что-нибудь, что могло бы ее подкрепить. Мясной соус и макароны, да еще, может быть, зеленый салат, если, конечно, в холодильнике обнаружатся овощи. Кроме того, красное вино. Ему очень хотелось приготовить для жены нормальный ужин.

Все вокруг считали, что он ее любит за то, что она такая красивая. Сперва, может быть, так оно и было, думал он. Но Джессика обладала не только красотой, но и мужеством. Ее внешняя хрупкость и беззащитность были обманчивыми. Стоило только посмотреть на нее сейчас: как она гордо держит голову, когда, казалось бы, должна сломаться под тяжестью пережитого.

Глядя на собеседника, она упрямо поднимала подбородок — Паоло думал об этом, пока готовил ужин, и периодически заглядывал в гостиную, чтобы убедиться, что с Джессикой все в порядке. И всякий раз она отрывалась от журнала и улыбалась ему в ответ, и у него теплело на душе.

Им не нужны были слова, чтобы понимать друг друга.

Приготовив ужин, он внес в гостиную поднос, уставленный тарелками с горячими спагетти, салатом, сооруженным из увядшей зелени и перезревших томатов, и бутылкой лучшего вина, которое он смог найти в доме.

— Фирменное вино этого дома, — провозгласил Паоло. — Знаменитое Бареси Болоньез.

Он очень боялся, что вот сейчас она устало скажет ему, что не голодна, но она отбросила в сторону глянцевый журнал и потерла ладони.

— Где ты хочешь есть — за столом или на диване? — спросила она, меняя положение тела. Он взглянул на ее голые ноги и ощутил прилив желания.

— А ты как хочешь? — спросил Паоло и поставил поднос на журнальный столик. Потом откупорил бутылку вина: «Надо дать ему слегка выдохнуться», — подумал он.

— Мне хорошо здесь, — сказала она.

— Тогда давай ужинать здесь.

Они сидели перед телевизором, ели, потягивали вино и разговаривали о том, что ему предстоит завтра сделать на работе.

Двери были заперты, шторы задернуты, они были сыты и чувствовали себя в безопасности и тепле, и им казалось, что на свете не существует никого, кроме них троих.

Кроме Паоло, Джессики и их нерожденного ребенка.

— Что это за песенка, которую ты все время поешь? — спросила Джессика.

Она сидела на верхней ступеньке лестницы и наблюдала за тем, как Хлоя, пыхтя и отдуваясь, пыталась на четвереньках покорить свой личный Эверест, то бишь самостоятельно подняться по лестнице. Наоко следовала за ней по пятам, готовая в любую минуту подхватить дочь, если та вздумает упасть. Во рту Хлоя держала соску, но при этом ухитрялась хрюкать и ворчать, и, выбрасывая вверх свои маленькие ручонки, словно пловчиха, переваливалась на новую ступеньку, в то время как Наоко напевала по-японски какой-то приятный мотив.

— Что это за песенка? — снова спросила Джессика.

— Да это простенькая детская песенка, — улыбнулась Наоко. — В ней говорится о псе, который работал полицейским и нашел однажды на улице потерянного котенка.