P.S. I Miss You. Я по тебе скучаю - Уинтер Реншоу
Шрифт:
Интервал:
– Это делают все. – Я снова обвожу взглядом помещение, мысленно молясь, чтобы кто-нибудь спас меня от кузины Марицы.
Несколько минут назад я видел ее парня в очереди в мужской туалет. Он выглядит славным чуваком – тихим, спокойным, ничуть не похожим на эту цыпочку.
– Отрицай сколько угодно, красавчик, но ты ее хочешь, – заявляет она, поднимая темные брови и протягивая руку за стаканом с мятным джулепом. – И могу сказать, что ты тоже ей нравишься, к твоему сведению.
– Что, потому что она делает глубокий вдох, когда я к ней иду? – фыркаю я.
– Нет. Потому что она мне это сказала.
Я едва не давлюсь пивом.
– Когда?
– В тот раз на банкете у бабушки. Я имею в виду, она не выразила это прямыми словами – то, что ты ей нравишься… но явно подразумевала это. – Марица машет рукой кому-то, сидящему через несколько столиков от нас.
– Откуда тебе знать?
– Оттуда, что я знаю ее лучше, чем кто-либо еще. – Она снова поворачивается ко мне. – Например, я знаю, что если она кого-то отталкивает, то это потому, что она боится. И отталкивать людей проще, чем признаться и быть отвергнутой. Отказ на прослушивании можно принять как вызов, но когда речь идет о сердечных делах, то Мелроуз – самая трепетная фиалка из всех, кого я знаю. К тому же у нее пунктик насчет эмоционально недоступных парней. Это вроде как ее личный заскок.
– Не говори этого.
– Чего? – спрашивает она, отвлекаясь на сообщение, пришедшее ей на телефон.
– Ничего.
– О чем это вы болтаете? – Мелроуз возникает, словно ниоткуда, наваливается на меня и забрасывает руку мне на плечо, чтобы сохранить равновесие.
Кажется, с тех пор, как мы приехали сюда, она осушила уже четыре бокала, и если она не снизит темп, завтра ее ждет адское похмелье.
– О героине сегодняшнего вечера. – Марица поднимает свой стакан и делает маленький глоток. – Где твоя выпивка? Хочешь еще? А я хочу. – Повернувшись, она постукивает пальцем по плечу Исайи, и пару секунд спустя они поднимаются и направляются к барной стойке.
– Веселишься? – спрашиваю я, хотя в самом вопросе уже скрывается ответ. Мелроуз не перестает улыбаться с тех пор, как мы приехали сюда, и будь это кто-то другой, подобное веселье меня бы раздражало. Но у нее… это выглядит довольно мило.
Мелроуз щелкает меня по носу и хихикает. Я никогда не видел ее настолько пьяной.
– У меня есть секрет, – говорит она.
– Да? И какой же.
Она подается ко мне, обдавая теплым дыханием мое ухо, и отвечает:
– Я очень хочу поцеловать тебя.
– Ты слишком много выпила.
Марица и Исайя возвращаются, набрав полные руки стаканов с текилой, и раздают их всем, кто пришел праздновать, – так раздают леденцы на каком-нибудь детском утреннике. Когда Марица протягивает стакан мне, я отмахиваюсь. Предпочту сохранить трезвую голову и приглядывать за Мелроуз.
Марица пихает Мелроуз в бок.
– Кэлли и Обри только что сообщили мне, что они здесь. Может, пойдем поищем их?
Девушки уносятся прочь, а я прихлебываю свое пиво и разговариваю с Исайей. Он кажется обычным парнем: скромным, работящим. У него есть старый «Порше», который она сам отремонтировал.
Уважаю таких серьезных мужчин.
Когда девушки возвращаются, я замечаю это потому, что чувствую на себе взгляд Мелроуз – в то время как Марица шепчет что-то ей на ухо.
Наши взгляды встречаются поверх стола, и Мелроуз улыбается. Я улыбаюсь в ответ.
– Мел, уже довольно поздно, – говорит ее подруга Аэрин, соскальзывая со своего стула и обнимая Мелроуз на прощание. – Наверное, мы с девочками поедем.
Исайя смотрит на свои часы.
– Пожалуй, нам тоже нужно об этом подумать.
Марица надувает губы, но Мелроуз смеется и закатывает глаза.
– Если вы оба устали, то поезжайте домой, конечно. То, что вы приехали сюда вечером во вторник ради меня, очень много значит. Я ужасно вас всех люблю.
Она обходит бар, обнимая своих друзей и приятелей, целуя их в щеки и делая на прощание селфи с ними, и к тому времени, как она возвращается ко мне, ее сонный, пьяный взгляд неотрывно устремлен на меня. Она делает глубокий вдох.
– Поедем домой, – говорю я, вставая и поддерживая ее под локоть. Мы маневрируем между столов и стоящих в проходе посетителей, пока не доходим до выхода.
Теплый морской бриз бросает волосы Мелроуз ей на лицо, и она улыбается, слегка пошатываясь и стараясь стоять прямо.
– Ты нализалась, – говорю я ей.
– Такое бывает примерно раз в год, – говорит она, точнее, тянет. Потом грозит мне пальцем. – Обычно я так не делаю, так что не мешай мне, ладно?
– Ладно, поехали домой.
* * *
По пути домой я покупаю ей бургер и картошку-фри в закусочной, продающей еду навынос, но Мелроуз засыпает на пассажирском сиденье моей машины, и к тому времени, как мы входим в дом, еда уже остывает и заветривается.
Тем не менее Мелроуз присаживается в гостиной и пытается съесть несколько ломтиков фри.
– Тебе нужно что-нибудь поесть, – говорю я. – Что-то, что впитает алкоголь.
– Это, по-моему, детские сказки, – говорит она, разворачивая бургер. – Кстати, ты когда-нибудь думал о том, чтобы жениться?
Я откидываю голову назад.
– Неожиданно.
– Просто ответь мне, Олкотт. Мне любопытно. Ты не кажешься человеком, склонным к браку. – Она берет еще ломтик картошки. – Ты такой… недоступный.
Именно тогда я припоминаю высказывание ее кузины о том, что Мелроуз нравятся эмоционально недоступные мужчины. Она не может устоять перед ними. Это ее пунктик или что-то в этом роде. И я не могу не вспомнить, как Марица заявила, будто я нравлюсь Мелроуз. Если сложить два и два… то получится чертовски наглядная картина.
Она хочет меня только потому, что считает, будто не может получить меня, и это означает, что едва она меня получит, то больше не захочет.
Мелроуз отодвигает недоеденную порцию в сторону и встает.
– Куда ты идешь? – спрашиваю я.
– Наверх, переодеться. – Она ковыляет к лестнице, и я иду рядом с ней. Меньше всего кому-либо из нас нужно, чтобы Мелроуз упала и сломала ногу перед своим важным дебютом.
Едва мы доходим до ее комнаты, как она начинает сдирать с себя одежду, пинком отправляя ее в угол комнаты, потом выпускает своего пса из вольера.
– Ты не хочешь сперва одеться? – спрашиваю я.
– Ах да… – Порывшись в верхнем ящике комода, она достает одну из старых футболок Ника и натягивает через голову. Не могу отрицать, что она выглядит чертовски сексуально в застиранной майке с эмблемой «Aerosmith» и розовых трусиках, однако не позволяю себе глазеть на нее слишком долго.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!