Чудовищные будни красавицы - Татьяна Михаль

В общем, ощущала я себя и внешне и внутренне весьма паршиво.

– Какую длину оставляем? – поинтересовался мастер, отвлекая меня от лицезрения своего отражения и всяких грустных мыслей.

Выпрямившись в кресле, постаралась выглядеть спокойно, уверенно и удачливо, как и сам парикмахер.

– Сантиметра три состригите и всё, – улыбнулась ему.

– Хорошо, – кивнул мастер, перебирая в руках мои волосы. – Но сначала восстановление.

– Даже спорить не буду, – согласилась я.

– Если бы ты возмутилась, то я приковала бы тебя наручниками к этому креслу, – высказалась сидящая в кресле рядом подружка. – Так что, милый, сделай всё по максимуму. Моя подруга должна после вашего салона не просто хорошо выглядеть, она должна блистать!

Я закатила глаза и рассмеялась. В этом вся Ксю. Всё или ничего – её излюбленный девиз. Хотя, может так и нужно жить?

– Всё будет даже лучше, – подмигнул мне в зеркало парикмахер и принялся за работу.

После парикмахера мной занялись другие мастера.

Шоколадное обёртывание, массаж. Тело мне хорошо размяли, потом расслабили, что я уснула прямо на массажном столе.

После была ароматерапия с чаепитием.

Ксюша сидела в мягком кресле и блаженно улыбалась.

Я тоже была полностью расслаблена и не могла припомнить, когда я в принципе ощущала подобный кайф. Ужас, но похоже, никогда.

На наших лицах, шее и декольте красовалась минеральная маска с мгновенным лифтингом.

После в четыре руки мной занялись мастера маникюра и педикюра.

Я смотрела романтическую комедию и продолжала отдыхать.

Всё же Ксюша молодец, что вытащила меня в это райское место.

Когда мои ноготки были приведены в полный порядок, и они засияли, словно драгоценные камни, в моём случае – рубины, дальше за дело взялись косметолог и визажист. Косметолог не могла сегодня делать профессиональные процедуры, иначе поход на мероприятие придётся отложить. Откладывать не собираемся, потому мастер сделала минимальные процедуры, по типу лёгкого массажа и масочки.

Затем к делу приступила визажист.

После парикмахер снова поработал с моими волосами, а именно сделал роскошную укладку.

Результат меня ошеломил.

Никогда в жизни я не была так удивительно хороша, как сейчас. Глаза мои сверкали и в глубине застыла некая тайна. Ресницы длинные и густые. Кожа тонкая и аристократически бледная, шея стройная, нежная. Волосы сияли здоровьем.

Я была похожа на ангела. Но только я и моя Ксю знали, что невинный вид был обманчив: я была способна на самую отборную брань.

– Бог мой, Рита, – выдохнула с восхищением Ксюша, когда увидела меня. – Да ты невероятная красавица!

Я засмеялась и показала ей язык.

– Осталось только переодеть тебя в настоящую одежду и выкинуть эти обноски, и тогда тебе можно смело без конкурса отдать титул «Мисс Вселенная»!

Я представила поход по магазинам и скисла.

– Слушай, после этого чудесного места и тотального расслабления я не в состоянии шопинговаться.

Подруга фыркнула.

– Я сама не в состоянии сейчас ходить по магазинам. Тем более, времени на это уже нет. Скоро открытие выставки. Поэтому мы едем не к тебе, а ко мне. Я привезла с командировки несколько шикарных платьем, костюмов и обуви. Размер у нас с тобой один, так что всё на тебя сядет. И сразу отправляемся на тусовку!

От её жизнерадостности у меня дёрнулся глаз.

А ещё я представила одежду Ксюши, которую она мне предложит для вечера. Подруга не признаёт таких понятий, как слишком открыто, слишком раскованно. По её мнению одежда должна быть сексуальной и загадочной. И где грань между загадкой и пошлостью Ксюша решила не заморачиваться, если ей нравится, то она считает, тогда и остальным придётся по вкусу.

Пока я размышляла, Ксю уже затолкала меня в машину. Ехали мы в такси и ехали к подруге домой.

* * *

– Маргарита —

– Ну как тебе? – спросила меня Ксюша и тоже уставилась на картину, которую я уже добрых пять минут рассматривала.

– Знаешь, живопись, всегда была, есть и будет странной. Но вот картины этого художника… как там его?… – я защёлкала пальцами, силясь вспомнить имя, а ведь подруга мне уже раз сто повторила. Что за напасть? Я никогда не страдала провалами в памяти и забывчивостью. Но поди ж, не могу запомнить имя сего гения.

Ксю фыркнула.

– Алексей Геннадьевич Бесценный, – повторила подруга.

– А, точно. Бесценный, – хмыкнула я и высказала своё мнение: – Знаешь, Ксю, вот есть произведения искусства, которые изумляют, восхищают и своим существованием, словно бьют зрителя по голове. Другие заставляют задуматься, даже пофилософствовать. А другие совершенно непонятные и очень странные удивляют непомерной ценой. Например, как эта картина.

Ксюша склонилась к маленькой табличке внизу и прочла название:

– «Любовники. Танец на ветру».

Подёргала бровями и пожала плечами со словами:

– Ну да, художники люди не такие как все. Они видят мир немного по-другому.

Немного?

Я тихо рассмеялась.

Картина, которую мы обсуждали, представляла собой огромный квадратный холст размером примерно полтора на полтора метра. Холст был закрашен однотонной чёрной краской, и потом, гениальный художник просто расплескал краску всех цветов. Тонов и полутонов по холсту. Кляксы, разводы, тянущиеся масляные нити по всему холсту. Ощущение, что художник просто брал кисть, погружал её в банку с краской, а потом с размаху сбрасывал краску на холст.

– Только в каком месте здесь любовники танцуют на ветру? – шёпотом произнесла я, продолжая улыбаться. – Похоже, моё сознание настроено на традиционные видения мира.

– И это говорит писательница, которая умудрилась «оживить» и перетащить в реальный мир двух своих главных героев, – хохотнула подружка.

– Да ну тебя, – ответила беззлобно.

Вдруг к нам словно ураган подлетел высокий худой и очень красивый молодой человек.

– Ксения Олеговна Золотова! Ты здесь! Очень рад тебя видеть, дорогуша! – чуть растягивая слова и манерно закатывая глаза, воскликнул подошедший и троекратно расцеловался с Ксюшей.

Если одеть его в женское платье, то сразу и не догадаешься, что перед тобой вообще-то мужчина.

Русые волосы ниже плеч распущены, тщательно отглажены утюжком и сверкают, словно ему на голову вылили тонну лака.

На лице – профессиональный макияж. Кажется, у него даже ресницы накрашены. Жуть какая.