Морриган. Отраженье кривых зеркал - Кармаль Герцен

– Это была хорошая пора… – с печальной улыбкой сказала она. – А потом… я влюбилась. И влюбилась безответно. В танцора нашей труппы, который был так близко от меня… и так далеко. Он меня не замечал – он любил другую. В те годы я уже сильно отличалась от той наивной дурочки, которая безгранично верила в силу добра. И я могла бы применить к нему свои вейльские чары, но… беда в том, что они не действовали постоянно. Да, какое-то время он не сводил бы с меня глаз и ходил за мной по пятам, но рано или поздно, действие чар закончилось. А использовать их постоянно, разумеется, я не могла. Ищейки усиленно искали отступников по всему Кенгьюбери, и я не могла взять и разрушить свою жизнь ради любви. Потерять все, чего так долго добивалась. – Илэйн повернулась в профиль, кинув отрешенный взгляд вдаль, сквозь приоткрытое окно. – Мне нужно было другое решение, более могущественная и долговечная сила.

– И тогда вы снова обратились к Детрану. Снова прибегли к его «безопасным» чарам, не оставляющим за собой следа из тэны.

– Верно. – Она усмехнулась. Легко вскочила на подоконник, чтобы устроиться на нем, грациозно сложив ногу на ногу. Откинулась спиной на стекло, позволяя ветру из приоткрытой ставни играть с волосами. – Я попросила у Детрана приворот. Это ведь… Я ведь правда ему доверяла. Не была той нежной светлой девчушкой, но доверчивой все еще была. Он ведь помог мне наладить мою жизнь, помог тогда, когда я отчаянно в этом нуждалась. И я действительно верила, что и в этот раз все обойдется.

– Не обошлось?

Ник смотрел на вейлу, такую юную, но уже искушенную, и понимал, что она – лишь одна из многих, кто, погнавшись за красивой жизнью, которую – как они думали – могла даровать им магия, угодили в капкан. Глаза ее больше не были наивными и доверчивыми. В них навеки застыла горечь.

– Не обошлось. Я сразу поняла, что что-то пошло не так. Мало того, что он, – Илэйн по-прежнему избегала называть имени возлюбленного, – так и не ответил мне взаимностью, он еще и… заболел. Сначала это не казалось мне удивительным – он обычный человек, без толики уникального дара. Но потом… он буквально таял на глазах, иссыхал. Не мог больше танцевать, ушел из труппы, поселился дома. Мы навещали его, конечно, и с каждым разом он выглядел все хуже. Типичный мужчина – махал на это рукой, пока не стало поздно. Проблемы росли как снежный ком, а врачи, к которым он обращался, лишь недоуменно пожимали плечами. Тогда мы скинулись всей труппой на прием у местной целительницы, имэр Горхи. Вы наверняка слышали о ней. Берет она дорого, но у нее действительно золотые руки и наметанный глаз.

– И что она увидела? – заинтересовался Ник.

– Правду, – устало обронила Илэйн. – А точнее, неумелый и очень опасный для жизни приворот. И вот тогда и начались проблемы. Все в труппе знали, что я в него влюблена. Когда имэр Горхи говорила, я прямо чувствовала на себе все эти взгляды. Обличительные, осуждающие, даже презрительные. Ведь я обратилась к черным чарам, да еще и обрекла того, кого любила, на настоящие мучения. А ему… имэр Горхи действительно сумела ему помочь – наших денег хватило на то, чтобы она аккуратно расплела чары и дала ему немного жизненной энергии. Он начал поправляться… а за мной пришли. Должно быть, кто-то из труппы нажаловался Трибуналу. Может, это была его девушка, может, кто-то из тех, кто хотел занять мое место, место солистки труппы. Правды я уже не узнаю, да она мне и не нужна. Свое наказание я заслужила.

Илэйн замолчала, кусая губы. По ее напряженному взгляду Ник понял, что она едва сдерживается, чтобы снова не заплакать. Показавшаяся наружу львица вновь спряталась в теле трепетной лани.

– Главное, что агенты Трибунала узнали, что разрешения на чары у меня нет. Я… я была в шаге от тюрьмы, но… наверное, они просто надо мной сжалились. А может, понимали, что я сделала это не со зла и безо всякого умысла – просто по незнанию и по собственной глупости совершила неправильный приворот. Разумеется, про Детрана я ничего им не рассказала.

Ник кивнул.

– Верное решение. Этим вы бы только усугубили дело.

– И я так подумала. Жаль только, что умные мысли зачастую приходят в голову слишком поздно… Как бы то ни было, суд Трибунала постановил меня отпустить. Но штраф мне выписали такой, что я за голову схватилась. Когда правда открылась, я вернула труппе те деньги, что они заплатили имэс Горхи, ведь случившееся – только моя вина, и ничья другая. А тут еще штраф… Я обязана была выплатить крупную сумму единовременно, и еще выплачивать меньшую каждый месяц… жертве моего приворота. Моральная компенсация и оплата услуг целителей и врачей. Не знаю, так ли все там было серьезно, или его любимая постаралась… Она и без того девушка пробивная, с характером, а после того, как все вскрылось, просто возненавидела меня. Любая бы на ее месте возненавидела. Работу я, разумеется, потеряла – испортились отношения с ребятами, да и видеть меня там больше не хотели. Боялись, что я применю свой дар и навлеку на всю труппу серьезные проблемы. Я пыталась объяснить, что никогда бы так не поступила, но…

– Но тому, кто прилюдно ошибся хоть однажды, уже не верят, – закончил Ник.

Илэйн наградила его долгим внимательным взглядом. Медленно кивнула.

– Я же говорила, какой я была дурой тогда, в свои восемнадцать? Так вот, это был еще не конец. Когда я была на мели, со мной вдруг связался Хариед Детран. Я, конечно, на него накричала, сказала, куда привели меня его дурацкие чары… Тогда я еще не догадывалась, что Детран специально дал мне испорченные чары, зная, какую цепь событий запустит один-единственный мой неверный шаг. Зная, что я попадусь на крючок так же легко, как и все остальные до меня. И наверняка после. Детран вообще превосходный рыболов. – Вейла невесело усмехнулась. – Он прикинулся эдаким добрым дядюшкой, сказал, как ему безумно жаль, что он так меня подставил. Одолжил денег.

– И ты приняла?

– Говорю же – дура. Еще и радовалась, как хорошо все обернулось. Он сказал – когда сможешь, тогда и вернешь. А через два месяца объявился и потребовал эту же сумму, да еще и с процентами. И доказать ничего не докажешь – а кому доказывать? Трибуналу? Департаменту? Для них я, вейла, потенциальная отступница. А Детран тогда… Тогда он был правой рукой префекта, преуспевающим бизнесменом и филантропом. Он всегда – и сейчас, и раньше – умел пускать пыль в глаза.

– И когда ты не смогла вернуть ему долг, Детран предложил тебе работу в «Дурмане»?

– Клуб тогда только открывался, – кивнув, сказала Илэйн. – Ходили шепотки – дескать, он закроется, едва Детран устроит вечеринку по случаю открытия, в городе ведь и без того полно подобных мест. Но… он сумел отыскать лазейку. Хитрая же сволочь! Никто до него не додумывался привлекать к этому делу вейл.

– Значит, у Детрана есть связи не только в префектуре, но и в Пропасти, – задумчиво сказал Ник.

– И немалые связи. В общем, так я попала в «Дурман». Когда у меня наконец появились деньги, их кто-то украл. Теперь я в вечной долговой яме. – Она взглянула в глаза Нику, сказала твердо и резко: – Я не вернусь туда. Я просто понимаю, что из этого капкана мне не выбраться. Я хорошая вейла и хорошая танцовщица, но у меня, как бы смешно это ни звучало, есть свои принципы. И эти принципы не позволяют мне в полную силу пользоваться своим даром, чтобы… чтобы давать постояльцам пользоваться своим телом. Как делают это другие. А одними танцами я буду отрабатывать долг до скончания веков. И какова вероятность, что, даже заработав нужную сумму, я буду свободна? Нет, Детран так просто меня не отпустит – вейл найти не так-то просто, а пока в «Дурмане» есть вейлы, деньги к нему в карман текут рекой.