Барышня-певица, или наследство польской бабушки - Мари Князева

- Да откуда бы она это взяла? Нельзя же знать всех сыновей в этом городе...

- Навести справки не так уж сложно. У твоей мамы обширная агентурная сеть...

Я прикрыла лицо руками:

- Ох, как Гаяр, должно быть, расстроится, когда узнает!

- Ты скажешь ему?!

- Разве ему не нужно знать такие вещи обо мне?

Ева покачала головой:

- Лайла-Лайла, наивная моя девочка! От некоторых видов информации своего мужчину нужно беречь. Иначе последствия могут быть непредсказуемыми, но печальными.

- Ты тоже не всё папе рассказываешь?

- Стараюсь всё. Но бывает какая-то досадная мелочь... В общем, от его осведомлённости может быть больше бед, чем от неосведомлённости. Как с этими вашими свиданиями, например. Если Халиб узнает, накажет и меня, и тебя, и, возможно, Гаяра...

Я испуганно округлила глаза, но для себя решила не лгать любимому никогда.

Магду готовила наспех: булгур промыла, но не замачивала, сухофрукты порезала только на половинки, а в довершение всего забыла посолить (но это выяснилось позднее). Поставила горшок в духовку и убежала на свидание к возлюбленному.

Но и там была взволнованна и невнимательна. Гаяр заключил моё лицо в ладони и спросил, обдавая горячим дыханием, смешанным с восхитительным ароматом его парфюма:

- Что с тобой, птичка моя? Ты как будто сама не своя...

- Нет, всё хорошо, - отвожу глаза и тереблю пальцами прядь своих волос. А в голове пульсирует только одна мысль: надо ему сказать! Решила же не лгать. Но я не лгу, просто умалчиваю... Отчего же тогда на душе так неспокойно?

Но Гаяр опередил мои признания - поймал руки, судорожными движениями выдававшие моё волнение, и внимательно их оглядел.

- Ты готовила?

Шумно сглатываю. Если скажу нет - уже получится враньё! Отвечаю тихо, хрипло, вопросом на вопрос:

- С чего ты взял?

- У тебя на левом указательном пальчике порез.

Нож соскочил, когда я измельчала курагу. Смотрю вниз и закусываю губу. Потом кривлюсь и чувствую, как слёзы накипают на глазах. Шепчу:

- Да...

Гаяр замирает.

- Что ты готовила? - спрашивает одними губами.

Но я не могу ответить: горло будто перехватывают стальные канаты. Ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Гаяр, напротив, шумно вздыхает.

- Тебя выдают замуж... за другого? - выговаривает с трудом, голос его не слушается.

- Я не выйду! - почти кричу. Слёзы текут по щекам, но я открыто смотрю любимому в глаза, а голос неожиданно обретает силу. - Не выйду ни за кого, кроме тебя!

Он еле заметно улыбается уголками губ, но тут же на его лице начинают играть желваки.

- Но ты готовила магду. Так? - говорит он пугающе спокойно.

- Мама настояла. Ты же знаешь, я совсем не умею с ней спорить. Но вечером я сама поговорю с... кхм... претендентом и всё ему объясню..!

Гаяр холодно усмехнулся:

- Наивная моя Лайла! Вряд ли ты сумеешь его испугать.

- Зачем мне его пугать? Я просто...

- Он прекрасно знает, что решающее слово - за твоей матерью! И с его стороны возможно то же самое. Как его зовут?

- Мунир... Мавхуб.

Гаяр с минуту молча сидел в задумчивости. Лицо его при этом было таким пугающе холодным и отстранённым... правда, он не переставал прикасаться ко мне, обнимая рукой за талию, и это вселяло в меня надежду. Наконец он вышел из оцепенения и нахмурился - даже это изменение породило во мне вздох облегчения, но - напрасно:

- Лайла, - сказал Гаяр, часто, взволнованно дыша. - Скажи, если перед тобой встанет выбор: подчиниться родителям и выйти за... кого-то или... остаться со мной против их воли... Что ты выберешь?

Я замерла. До настоящего момента во мне жила надежда, что такой выбор делать не придётся. Но судьба недвусмысленно намекала мне на то, что - да, придётся. Я страшно разволновалась, мысли стали путаться, голова - кружиться. Наконец я жалобно пискнула:

- Прости, Гаяр, я не могу принять такое решение за одну минуту.

- Хорошо. Подумай до завтра. Сможешь утром передать мне свой ответ через Еву?

- Да. Хорошо.

Утро - это прекрасно. Папа всегда говорил, что это лучшее время для принятия решений.

* * *

Мой новый потенциальный жених ниже ростом и полнее, чем Гаяр, но в целом выглядит приятно. У него смуглое лицо, чёрные, как смоль, волосы и внимательные карие глаза. На лице есть отпечаток ума и воспитания. Всё это я отмечаю лишь с одной целью. Мне нисколько не интересно, смог бы он составить моё счастье, если бы я не знала Гаяра, или нет. Мне этот человек вообще не интересен ни с какой точки зрения, кроме одной - я надеюсь, что он поймёт: мы не сможем быть вместе ни при каких обстоятельствах - и убедит в этом родителей. Чтобы не злить матушку и заранее не настраивать Мунира на неприятие, я веду себя спокойно и вежливо, хотя внутри бушует настоящая буря. На ужине, помимо родителей, Айши и Евы, присутствует мой брат Карим и сестра Раиля - и это придаёт мне уверенности в своих силах.

В этот раз я ловчее накладываю магду в тарелку молодого человека, но поедание её даётся ему с трудом - это заметно, несмотря на то, что он очень старается "держать лицо". Потихоньку отщипываю кусочек и пробую сама - совершенно несъедобно! Крупа сухая, твёрдая, пресная. Небрежно-большие куски сухофруктов выглядят отталкивающе и на вкус ощущаются не лучше. Что ж, возможно, это хоть немного оттолкнёт претендента на мою руку и поможет ему не испытывать сожаления по поводу несостоявшейся помолвки.

Матушка тоже не слишком разговорчива. Перед Гаяром и его родителями она буквально рассыпалась в дифирамбах, представляя меня как крайне выгодное приобретение, теперь же ведёт себя любезно - и не более того.

Неожиданно камень в мой огород бросает Карим:

- Лайла! Почему бы тебе не спеть для гостей? - говорит он без всякой дурной задней мысли, но я бы с радостью отвесила ему подзатыльник, хотя никогда в жизни не била младших.

Матушка тоже прожигает второго сына недовольным взглядом, но ему не возражает.

- О да, мы слышали о вашем необыкновенном таланте! - восклицает госпожа Мавхуб. Интересно, откуда! - Будем очень счастливы оценить его вживую!

Я вопросительно смотрю на матушку, и она еле заметно кивает. Вздыхаю, встаю из-за стола и выхожу на середину комнаты. Пою старинную балладу на своём языке. Не особенно стараюсь, но и не фальшивлю, конечно - этого мама мне не спустит. Однако к концу композиции замечаю слёзы в глазах госпожи Мавхуб. Мунир тоже смотрит на меня зачарованно, в его умном взгляде мерцает нечто вроде изумления, смешанного с острым восхищением и ещё чем-то неуловимым. Я не раз встречала такие взгляды в клубе, но там меня от их обладателей защищал Хасан...