Пленительная страсть - Ферн Майклз

«Он действительно радуется! — подумала Сирена, и щеки ее гневно вспыхнули. — Он победил! Он настоял, чтобы мы поженились как можно быстрее, несмотря на мои протесты, и теперь радуется своей победе. Ну что ж, веселись, менеер ван дер Рис, но только твоя победа будет недолгой!

Отец Мигель, глава католической общины в Батавии, стоял перед дверью, ведущей в сад. Его высокая статная фигура, освещенная полуденным солнцем, отчетливо выделялась на фоне зелени. Он был сам не свой без костела (высокое деревянное строение месяц назад сгорело дотла). Отец Мигель обеспокоенно морщил лоб: хотя Риган обещал, что его будущие дети получат воспитание в католической вере, португальскому священнику было хорошо известно: веры голландцу недостает. Даже как протестант ван дер Рис не был истинно верующим. Отец Мигель переживал за юную набожную сеньориту, выходившую замуж за откровенного безбожника.

Риган занял место рядом со священником и повернулся, наблюдая за медленным приближением Сирены. Его невеста была ослепительно прекрасна! Белое платье подчеркивало золотистый оттенок ее кожи и блеск темных волос. Ригану показалось, что под тонкой вуалью в ее глазах, обрамленных густыми ресницами, блеснули слезы. «Как она прекрасна! — снова подумал он. — Любой мужчина был бы горд, взяв ее в жены».

Сирена встала рядом с Риганом, взявшим ее правую руку в свою.

Отец Мигель начал церемонию, произнося своим глубоким раскатистым голосом торжественные фразы на латыни с португальским акцентом. Невеста украдкой бросила взгляд на жениха. Какой он высокий! Рядом с ним она чувствовала себя такой маленькой и беззащитной. Солнечные лучи, проникая сквозь оконное стекло, запутались в его белых волосах. Лицо его было серьезным, голубые глаза пронзительны, губы сжаты.

Внезапно она почувствовала слабость в коленях, и ее рука, лежавшая в руке Ригана, начала дрожать. Чудовищность происходящего со страшной силой поразила Сирену. Имела ли она право так поступать? Имела ли она право выходить замуж за этого высокого и красивого человека, стоящего рядом с ней? Стать его женой, поклявшись перед Богом в верности и любви этому мужчине, а потом начать ему мстить? Так ли уж это все было необходимо? Неужели не было других способов отомстить за Исабель и дядю Хуана?

Слишком поздно задавать себе подобные вопросы! Она горько усмехнулась сама себе. По вине этого человека она не сможет ни за кого выйти замуж, из-за него она теперь никому не нужна — опозоренная, запятнанная женщина. Пути назад нет. Решение принято. И теперь она будет жить ради одного: ради мщения за Исабель, дядю Хуана и за себя!

Рука перестала дрожать, спина решительно выпрямилась, и до слуха Сирены донесся бархатный голос отца Мигеля: «… Перед Богом и перед людьми, я провозглашаю вас мужем и женой!»

* * *

На протяжении всего утомительного, долгого свадебного вечера Риган был очень внимателен к Сирене и находился все время рядом с ней, предупреждал все ее желания, представлял ей всех гостей, с которыми она еще не была знакома, и вообще был образцовым влюбленным женихом.

Нервы девушки были натянуты так же, как и струны скрипок, на которых играли музыканты. Ей казалось, что эта нелепая свадьба происходит во сне. Все здесь выглядело нереальным и неосязаемым. Пища была безвкусной, вино — пресным, разговоры — бессмысленными.

Во время одного из танцев Сирена взглянула в зеркало над камином и увидела себя рядом с Риганом: щеки ее пылали, глаза сверкали, на губах играла улыбка. Какое-то мгновение она не узнавала себя, подумав: «Какая красивая девушка! И выглядит такой счастливой… Не влюблена ли она в своего партнера по танцу?» Осознав, что сияющая девушка, мелькнувшая в зеркале, и есть она сама, Сирена сбилась с ритма. Риган поддержал ее.

— Должно быть, вы очень устали, дорогая. Давайте посидим, — он подвел ее к стулу. — Я принесу что-нибудь освежающее.

Пока она ждала, когда он вернется с пуншем, глаза ее снова обратились к зеркалу. Теперь ее облик казался плоским и безжизненным. Куда исчезла из нее искра, мерцание которой делало ее живой? Исчезла, испарилась в атмосфере, подобно пузырькам воды на гравиевой дорожке после дождя! Обведя глазами зал, Сирена увидела Ригана — теперь уже ее мужа, — шутившего с гостями. Он был такой радостный, возбужденный и весело смеялся, запрокинув голову. Это он лишил ее искры, называемой счастьем, он растоптал ее жизнь, вынудив играть в этом фарсе и притворяться той, кем она не была. То, что он не подозревал о ее обмане, не имело никакого значения. Хватит того, что из-за него она погрязла в притворстве и лжи. Ее глаза обвиняли его и считали виновным.

* * *

Сирена осталась в комнате одна и готовилась ко сну. Окна, выходящие в сад, были распахнуты. Ночной ветерок доносил из сада душистые запахи цветов.

Час назад она незаметно выскользнула из зала, оставив ван дер Риса провожать последних задержавшихся гостей. Поднимаясь по лестнице, Сирена машинально оглянулась на мужа, и — как будто ее взгляд обладал магической силой — менеер прекратил разговор и посмотрел вверх. Их взгляды встретились. Новоиспеченные супруги какое-то мгновение смотрели друг на друга. Затем молодая мефрау гордо вздернула подбородок, повернулась и продолжила подниматься по лестнице.

Когда она вошла в свою комнату, сердце ее лихорадочно колотилось. В этом красноречивом взгляде Ригана она прочла, что он желает ее и сожалеет о своем обещании не делить с ней ложе. Улыбка, спрятавшаяся в уголках его губ и глаз, намекала на то, что у вчерашнего жениха, а сегодняшнего мужа нет намерения выполнять свое обещание.

Не отдавая себе отчета в своих действиях, Сирена с необъяснимой тщательностью занялась своим туалетом. Закончив чистить перышки, она покропила себя несколькими каплями мускусного цибетина, волнующий запах которого погрузил ее в облако чувственности.

Молодая мефрау уложила волосы на затылке пышным узлом, давая возможность легким завиткам свободно падать на уши, лоб и шею. Взглянув в зеркало, Сирена осталась довольна своей внешностью. Она ждала.

Снова и снова представляла она себе предстоящую сцену… Риган тихо постучит в дверь, прося разрешения войти. Поколебавшись, она смущенно позволит ему это. Его глаза будут жадно смотреть на нее, выдавая неудержимую страсть мужчины и обжигающее желание. Сирена же встанет спиной к слабому свету лампы, позволяющему различить сквозь тонкую, пахнущую лавандой ночную рубашку волнующие линии ее тела.

Риган приблизится к ней и мускусный запах опьянит его, распалив желание еще сильнее. Он протянет руку и дотронется до завитков ее волос, спадающих на щеки, затем ласково коснется ее нежной шеи и властно привлечет Сирену к своему сильному телу. Дыхание его станет порывистым… Он отыщет ее губы и прильнет к ним в долгом, страстном поцелуе. Отстранившись на миг, он заглянет ей в глаза — его горящий взор будет умолять освободить его от данного обещания…

Сирена лукаво улыбнулась, представив его отчаяние, когда она, дав ему понять, что он не безразличен ей, все же настоит на необходимости сдержать данное слово. И Риган неохотно уступит ее просьбам: будучи гордым человеком (а она знала, что он действительно такой и есть), он не станет настаивать на своих правах мужа.