Пленительная страсть - Ферн Майклз

И, наконец, очень деликатно Сирена попросит, чтобы он ушел. И он уйдет, высоко подняв голову, выпрямив спину. Конечно, она поймет, что это далось ему с большим трудом. Гордость его будет уязвлена, он проведет длинную бессонную ночь, метаясь по постели… один.

Сцена, которую она представила, была такой яркой и зримой, что Сирена даже пожелала приласкаться, нежно прильнуть к этому человеку — к мужу. Однако этим человеком, ее мужем, был не кто иной, как Риган, которого она обвиняла в случившейся трагедии на «Ране», и это противоречило здравому смыслу. И все же ей трудно было совладать с внезапно нахлынувшими на нее нежными чувствами, и она ругала себя за слишком смелые картины, рисуемые ее воображением. Образ Ригана — высокого, сильного, загорелого, с копной светлых волос, спадающих на широкий, умный лоб, — предстал перед ее мысленным взором, и девушка почти задохнулась. И только когда она вспомнила его сильные руки и холодные голубые глаза, разум вернулся к ней.

Сирена ходила взад и вперед по комнате, напрягая слух, ожидая стука в дверь. Она слышала, как уехали последние гости… Донеслись голоса фрау Хольц и слуг, закрывающих дом на ночь. А она все продолжала ждать…

Длинный, изнуряющий день брал свое. Хотелось спать. Сирена с тоской смотрела на постель и, не задувая лампу (Риган, увидев свет из-под двери, должен понять, что она еще не спит), она сняла туфли и забралась под покрывало. Расстегнув пуговицу на ночной сорочке и приняв эффектную позу, она ждала…

Раз или два она ловила себя на том, что засыпает, но прогоняла сон. Она ждала…

Вдруг послышался звук осторожных шагов, направлявшихся из зала к ее комнате. Сирена вся напряглась. Слух ее уловил, как шаги приблизились и затихли у ее двери. Это был Риган! Сердце ее учащенно забилось, грудь высоко вздымалась в предчувствии предстоящего… Она замерла и перестала дышать.

Один шаг, другой, третий…

Он удалялся от ее комнаты. Он не постучал и не попросил разрешения войти. Значит, не будет нежных прикосновений, горячих поцелуев, не будет сладкого отказа!

Через несколько минут она услышала, как Риган снова прошел мимо ее комнаты, затем раздались звуки его поспешных шагов вниз по лестнице, и, наконец, входная дверь открылась, потом хлопнула, закрываясь. Через какое-то время послышался топот копыт по дороге, уводящей от дома. Это был Риган! Он уезжал, быстро удаляясь в сторону города, по той самой дороге, которая вела к дому Гретхен Линденрайх!

Сирена пыталась заставить себя поверить, будто бы Риган отправился на «Яву Куин» чтобы пуститься в плавание как можно раньше. Во время их совместного ужина наедине он объяснил ей, что отправится искать «Титу» на следующее утро после свадьбы.

Так он сказал. Но никакая сила на земле не убедила бы Сирену, что сначала он не остановится у Гретхен. Молодая мефрау ван дер Рис могла себе представить триумф этой белой тевтонской стервы: Риган оставил брачное ложе, чтобы, умирая от страсти, прилететь в объятия Валькирии[7]и унестись с нею в Вальхаллу[8].

Лицо у Сирены горело от стыда. Она накрылась с головой покрывалом и начала тузить подушку кулаками. Не было ее сладкого отказа! Молодую мефрау презрительно сбросили со счетов! Она его ждала, а он даже не подумал прийти! Он предпочел ее этой немецкой шлюхе, лишив Сирену даже права отказать ему!

Он заплатит ей за это! Невольно в голове униженной женщины стал складываться план. Риган лишил ее удовольствия отказать ему, а теперь она лишит его долгожданной встречи с «Титой»!

* * *

Риган сильнее пришпорил лошадь. Ему нужно быстрее уехать из дому, иначе он натворит такого, о чем потом может очень пожалеть.

Прохладный бриз был словно бальзам на его измученное тело.

Никогда в жизни он еще не желал женщину так, как сегодня Сирену. Он видел свет под ее дверью и на мгновение заколебался, но все-таки не вошел. Был поздний час, и она должна была уже давно спать. Бедняжка, вероятно, так устала, что забыла погасить лампу.

Уже оседлав лошадь, Риган подумал, что мог бы вернуться назад и взять принадлежащее ему по праву. Но хотел ли он этого? Нет! И еще раз нет! Разум его противился этому. Невольно вспомнилось, как Сирена требовала задвижку и новый замок на свою дверь. Дверь на засове в его собственном доме! Его жена, теперь уже жена, была такой прекрасной и желанной, что он мог потерять над собой контроль. Риган помнил испуг, мелькнувший в ее глазах, когда он сплющил в руке серебряный бокал. Как глупо он тогда себя вел, демонстрируя перед ней свою силу, и только отдалил Сирену от себя! Тогда он почувствовал, как ей хотелось вцепиться ему в лицо. И — что еще хуже! — вместо того, чтобы уступить и дать ей возможность одержать видимую победу, он решил проявить свою власть. И она уступила ему как победителю, дав себя обнять. Тогда ему показалось, что она испытывает к нему какие-то ответные чувства. Если бы он дал окрепнуть этим ее чувствам… Да, скорее всего, победительницей оказалась она, а не он, хотя и хвалился. «Я всегда побеждаю!» — заявил он тогда с глупой бравадой, стараясь скрыть страсть, которую она в нем вдруг пробудила. Вкус ее губ, ощущение ее трепещущего тела были так свежи в его памяти, как будто он оттолкнул ее от себя несколько секунд назад. А она с полным самообладанием — что было выше его понимания — спросила: «Что будет, если в результате победы вы ничего не получите?» Инстинкт подсказывал Ригану, что, если бы он настоял на своих супружеских правах, он выиграл бы сражение, но проиграл бы войну. Ее слова воплотились бы в реальность: он ничего не имел бы, овладев лишь телом и упустив ее душу!

Что эта загадочная испанка делает с ним? Почему она вызывает в нем такие чувства? Почему вдруг он, имеющий такой большой опыт общения с женщинами, стал волноваться о ее душе вместо того, чтобы просто наслаждаться ее прекрасным телом? Согласилась бы она добровольно делить с ним супружеское ложе?

Ригану захотелось напиться, причем напиться очень сильно. Стегнув поводьями лошадь, он направил ее по пыльной дороге, ведущей в офис голландской Ост-Индской компании. Там у него имелась бутылка рома, она поможет ему скоротать эту длинную одинокую ночь.

Миновав поворот к дому Гретхен, он обратил внимание на желтый свет, мерцавший за газовыми занавесками. Однако выпить можно было гораздо ближе, чем в офисе компании! И ван дер Рис повернул лошадь на знакомую дорожку, ведущую к дому вдовы.

Не став даже стучать в тяжелую дверь, он распахнул ее и заглянул в ярко освещенную комнату. Перед ним, держа по бокалу в каждой руке, стояла сияющая Гретхен.

— Ты опаздываешь, Риган. Я ждала тебя час назад.