Зима во время войны - Ян Терлау

Но Джека тяготило вынужденное заточение. Он сделался угрюмым и нередко забывал об осторожности. Однажды он дожидался Михиля, лежа под кустом перед ельником. У юноши чуть сердце не выскочило из груди, когда кто-то шепотом приказал: «Руки вверх!» – и, повернувшись на голос, он увидел нацеленное на него дуло пистолета.

– Ха-ха-ха! – рассмеялся Джек.

Но Михиль только разозлился.

– Совсем не смешно, – буркнул он. – Мы не бойскауты, играющие в войнушку на учебном полигоне в Англии. Вчера в Хардервейке опять расстреляли двенадцать человек. Война еще не кончилась. Наоборот, фрицы чем дальше, тем больше радуются случаю казнить заложников и политзаключенных.

– Прости, – виновато ответил Джек.

После этого происшествия Михиль решил, что всем будет лучше, если Джек всё-таки уедет. Поговорил об этом с Эрикой. Сначала сестра и слушать его не хотела, но, когда Михиль объяснил, что Джек может наделать глупостей, поскольку сидеть в убежище ему невыносимо, скрепя сердце согласилась.

– Но как это организовать? – недоуменно спросила она. – Как его переправить через Большие реки? А для начала – как его вообще-то к ним доставить?

– Нам поможет дядя Бен, – заверил ее Михиль.

– Дядя Бен?

– Он ведь член группы Сопротивления. Однажды он мне рассказывал, что как раз таки перебрасывает на родину английских пилотов. И американских, и канадских, разумеется. Во всяком случае, он занимался этим раньше, когда их переправляли через Испанию или на лодках по Северному морю. Я уверен, он найдет способ отвезти Джека в Северный Брабант.

– Ты ему что-нибудь говорил о Джеке?

– Нет, до сих пор в этом не было нужды. А теперь ситуация изменилась. Я попрошу его, как только он у нас покажется.

– Ну, надо так надо, – вздохнула Эрика. – Мне бы, конечно, очень хотелось, чтобы Джек остался здесь до самого освобождения, но ничего не попишешь.

Дядя Бен появился в деревне через неделю, и Михиль не мешкая перешел к делу. Собеседник нахмурил брови.

– Мой юный друг, ты утверждаешь, что прячешь где-то английского летчика?

– Утверждаю.

– И давно?

– Примерно полгода.

– Откуда он тут взялся?

– Об этом я предпочел бы не рассказывать, – замялся Михиль.

Дядя Бен совсем помрачнел.

– Милый юноша, понимаешь ли ты сам, что говоришь? Ты просишь меня помочь незаконно переправить через границу британского пилота. Если меня поймают, то тут же поставят к стенке. Это дает мне право задаться вопросом: а точно ли это англичанин, а не, скажем, переодетый немец? Я имею право знать, откуда он прилетел, где упал его самолет, кто за ним до сих пор ухаживал, кого он знает и так далее. А? Как ты считаешь?

– Ну… да, – с сомнением в голосе пробормотал Михиль.

Он так долго оттачивал навык не болтать лишнего, что и сейчас предпочел бы оставить все эти подробности при себе. Однако желание дяди Бена было более чем справедливо, юноша прекрасно это понимал. Так что неохотно изложил истории Джека и Дирка, умолчав только об убийстве немецкого солдата. Рассказал, как Дирк прятал пилота где-то в лесу, о письме, об аресте Дирка. Затем о своей роли и о роли Эрики.

Дядя Бен положил руку на плечо Михилю.

– Ты действовал как мужчина, – торжественно произнес он. – Я горжусь тобой.

Михиль покраснел. До сих пор он размышлял лишь о совершенных им ошибках. Но ему и в голову не приходило, что он заслуживает похвалы.

– Где же находится это укрытие? – продолжил расспрашивать дядя Бен.

– Мне кажется, будет правильнее, если я расскажу это в самый последний момент, после того как вы всё приготовите для побега. Ведь вас могут забрать. И чем меньше вы будете знать, тем лучше.

Дядя Бен улыбнулся – его улыбка выражала уважение.

– Для своего возраста ты очень зрело мыслишь, – похвалил он. – Большинство людей совсем не умеют хранить тайны. Им так хочется похвастаться своими достижениями! Какая-то потребность выпячивать собственную значимость! А людям, уверенным в себе, тем, у кого сильный характер, этого не требуется. Они самодостаточны. Им не важны ни аплодисменты, ни порицание окружающих. Немедленно займусь этим вопросом. Но ты должен мне помочь. Что на твоем пилоте надето?

– Лохмотья от летной формы да старая-престарая куртка.

– Надо одеть его в незаметный костюм. Сможешь такой достать? Поищи в отцовском шкафу.

Михиль кивнул.

– У меня в чемодане есть фотоаппарат, – продолжал дядя Бен. – Ты умеешь фотографировать? Я тебя научу. Мне нужен его снимок, чтобы изготовить фальшивый паспорт.

Дядя Бен принес фотоаппарат и объяснил Михилю, как им пользоваться. Он велел юноше повторить последовательность действий несколько раз, чтобы убедиться, что тот всё запомнил.

– Сможешь его сфотографировать и вернуть мне аппарат не позднее завтрашнего полудня?

– Думаю, смогу.

– Отлично. Наверное, ты сам понимаешь, что на снимке твой пилот должен быть в штатском?

– Гм, – пробормотал Михиль. – Пожалуй, хорошо, что вы об этом сказали.

– В среду ты его сфотографируешь, в четверг снимок проявим, паспорт будет готов в выходные, одновременно разработаем маршрут. Тогда уже в понедельник я смогу его отвести на явочный адрес, откуда его переправят дальше.

– Уже в понедельник, – повторил Михиль и почувствовал, как что-то кольнуло в сердце.

– Да, думаю, так.

Михиль немедля взялся за дело. Папины костюмы вряд ли придутся Джеку впору – великоваты, он слишком худой. Но вот спортивный пиджак поменьше остальных, да и ремень на брюках можно затянуть потуже, тогда всё будет в порядке. За время войны почти все отощали, так что болтающаяся на теле одежда особого внимания не привлечет. Пока он рылся в шкафу, в комнату вошла мама. Увидела, что на кровати разложены костюмы ее мужа.

– Что ты тут… – воскликнула мефрау ван Бёзеком, но не закончила фразу.

Не проронив больше ни слова, вдова бургомистра удалилась, тихонько закрыв за собой дверь. Михиль подумал, что действительно очень похож на маму. Она тоже умела держать язык за зубами. Но ее молчание состояло в том, чтобы не задавать вопросов, а это еще сложнее, чем не болтать.

Сделать фотографию оказалось легко. Джек безумно обрадовался и разволновался оттого, что покинет убежище уже в понедельник. При мысли о грядущих опасностях кровь быстрее побежала по его жилам. Дирк ему немного завидовал. Здоровье его уже достаточно окрепло, и он тоже мечтал приносить пользу. Вот только ходить, к сожалению, ему по-прежнему было очень трудно. Если он явится в таком виде в группу Сопротивления, то станет для товарищей скорее обузой.

– А этот твой дядя, – спросил он у Михиля, – он хорошо знает свое дело? Ему уже доводилось переправлять людей через границу?