Бимайн. Тариф на безлимитное счастье - Мария Свешникова

Аня тщательно изучила мои пятна, обозвав меня разносчиком страшной инфекции. Я поделилась своими мыслями насчет депилятора и наутро не нашла ни шампуня, ни кондиционера, ни депилятора. Вот что значит предусмотрительность и здоровый женский прагматизм.

По обе стороны от нас была вода, прозрачная и чем-то очень жизнерадостная. Наступающего на пятки Рождества не чувствовалось. Были забыты елки, шары и подарки. От этого съеживалось в комочек то детское и трепетное, что заставляет из последних сил носиться по магазинам, выкупая отложенные другими галстуки, заказанные женами столики в ресторанах, одним словом, делать привычные рождественские гадости.

– Как думаешь, они уже сняли всех проституток? – этот вопрос волновал меня во сне.

Аня отошла от окна с биноклем. Смущалась.

– Нет, спали младенческим сном. Помнишь, было такое выражение, что нет большей неловкости, чем два глаза, встретившиеся в замочной скважине?

– Ну и? – спросила я все еще с закрытыми глазами.

– Только что мы с Маратом встретились двумя биноклями.

– Слушай, вот объясни мне, – я присела на кровати, – зачем нам ругаться, если мы знаем, что все равно помиримся?

– Ты знаешь, нам это нравится. Иначе все было бы очень правильно. Ловим кайф. Я уже простила Марата, просто мне нужно, чтобы он на всю жизнь запомнил, кто виноват. А вы с Алеком вообще зря все это затеяли.

– Ну а кто знал, что вы заставите нас умирать с голода в Восточном экспрессе?

– Мы так долго готовили вам этот сюрприз, – расстроенно ответила Аня.

– Не делай добра – не получишь зла.

– Слушай, а давай вечером за ними проследим, кого они в номер водят.

Аня успела сгореть и была вождем краснокожих, я – белой поганкой с красными пятнами от бирок. Романович чем-то походил на мухомора. А Марат не вписывался в наш клан.

Мы завтракали за соседними столами и делали вид, что даже не знакомы.

– Слушай, это не моя страна, я не могу тут есть. Мой желудок не принимает ничего из местного, – сказала я Ане.

– Да меня тоже мутит от местной кухни.

День прошел в умозаключениях и разборах полетов и поездов. В анализе и подсчете убытков. Вечером мы выкурили Анину добычу, повесив табличку «Не беспокоить».

– Ты знаешь, что за наркотики в Таиланде полагается смертная казнь? – невинно полюбопытствовала я.

Аня поперхнулась. В дверь постучали. Мы переглянулись и выбежали на балкон, прыгнули в бассейн со второго этажа и пустились наутек.

Единственный номер, куда мы додумались забежать, – обитель наших господ. В номере никого не было. И это нам казалось смешным, как и все, что было внутри, стопка мужских журналов, расписание канала Hustler, распечатанное из Интернета, носки стопочкой около кровати (почему там, никто до сих пор не понимает).

– Гляди-ка, вот зараза, снял обручальное кольцо. – Я увидела его лежащим на тумбочке.

– Может, пальцы от аллергии распухли, – успокаивала меня Аня.

Из коридора послышались приближающиеся шаги. Мы спрятались в шкаф.

– Ты зачем пульт от телевизора с собой прихватила?

– По инерции, – ответила Аня, стоя на моей ноге, пытаясь расположиться еще удобнее.

Алек и Марат зашли в комнату, обсуждая, как Аня делает минет. Меня пробрало на «ха-ха», ее повергло в моральный шок. Она отдавила мне вторую ногу. Я зажала в зубах штанину, чтобы не засмеяться в голос.

– Он в этих штанах в самолете на полу лежал, позвоночник выпрямлял.

Я выплюнула штаны и сплевывала труху, похожую на ворс, пыль и еще что-то на свою подругу. Аня оттиралась.

Алек и Марат переглянулись.

– Ладно, глючит, так вот, рассказываю про Иру... – начал Марат.

– Ты, кстати, мне не рассказал, как все прошло. Я же мог бы быть на твоем месте, дай хоть пофантазировать.

Мы таинственно переглянулись.

Аня нажала на пульте «On». Включился злополучный порноканал со своими вздохами и охами.

Алек и Марат не на шутку испугались и бросились искать пульт. Мы же переключали каналы, пытаясь найти хоть где-то фильм ужасов. Когда нашли, не поверите, «Убийство в Восточном экспрессе», сделали звук на полную громкость. Алек схватил штатив и встал в позицию обороны.

– Ты слышал, что тайцы жестокий народ и туристов едят? Тут это местная забава! – начал Марат свою активную панику. – Ты что, фильм «Хостел» не смотрел?

– Чего за чушь несешь? Мы же не в Восточной Европе.

– Да я тебе говорю. Там пытают. А здесь едят.

Они бросились к двери, и уже через полминуты их и след простыл. Мы ржали во весь голос. Но, осознавая, что полиция может быть здесь уже через минуту, совершили второй прыжок в бассейн в одежде и вернулись к себе в номер через соседний балкон, так как все по той же дурости забыли ключи.

Под дверью стояли Марат и Алек и резко просили мира. Марат извинялся на коленях за Иру, швабру, Восточный экспресс. Романович взял всю вину бабушки и еврейского клана на себя; выдавала их лишь некоторая нервность движения, руки угловато были убраны в карманы.

– А вы чего мокрые? – спросил Марат.

– Две лесбиянки из Берлина в бассейн скинули, – словно заученный текст выпалила Аня, не краснея.

– Они так всех сбрасывают, – подтвердила наше алиби я.

– Ух! Надо будет завести с ними знакомство, – ответил Марат. – Слушайте, а давайте вы переоденетесь, и мы пойдем погуляем, где-нибудь поужинаем, а то нам так в номере сидеть надоело.

Мы были готовы снова засмеяться, а Аня уже мысленно в календаре пометила, по каким из четных дней месяца она будет прятаться в шкафу у Марата, чтобы хотя бы к двадцати четырем обзавестись первым потомством.

Нюх у Романовича был как у Пигги.

– А кто курил? Шмалью пахнет, – изрек Алек.

– Как – кто? Лесбиянки из Берлина, – продолжила свою скороговорку Аня.

– Вы что, их в номер пустили?

– Ну не бросать же их на улице мокрых и накуренных, – я тоже умела иногда врать. Алек и Марат переглянулись.

Мы переоделись и пошли знакомиться с народом. Первыми мы встретили ирландцев, с которыми продолжили знакомство в баре. За бокалами прохладительных, но что удивительно, горячительных напитков одновременно.

– И знаете, почему мы выбрали этот отель? – сказал полутрезвый Ирвин. – Мы поставили турфирме только одну задачу: полное отсутствие немцев. Терпеть их не могу, потные, пьяные, шумные.

– Это вы еще с русскими и хохлами не сталкивались, – добавила Аня, нервно елозя по стулу и, как всегда, давя мою правую ногу каблуком.