Ее настоящая жизнь - Антон Леонтьев

Что верно, то верно.

И она добавила:

– Наконец, майор Гектор Блент… Он мне симпатичен более всех, однако он заодно с ними. Вообще-то он из разряда бывших жертв Флоры и ее мамочки: почтенный муж, с легкостью скомпрометированный и готовый платить за молчание вертких шантажисток. Денег у него вроде бы не так много, так что не понимаю, отчего Флора выбрала именно его, но не исключено, что статус супруги известного военного нужен ей в качестве ширмы для своих шахер-махеров. А Гектор от нее без ума, что можно понять, она ведь чертовски привлекательна, однако на его месте я бы Флоре не доверяла…

Нина вдруг поняла: если кто и был влюблен в этого флегматичного военного, то отнюдь не скандинавская богиня Флора, а леди-горничная Урсула.

Пути любви неисповедимы!

Урсула тяжело вздохнула, и Нина спросила:

– Вы ведь любите Гектора?

Вздрогнув, Урсула уставилась в витрину с безделушками, ничего не отвечая, и это было красноречивее всего.

– Вот мой вам совет, миссис Пейтен: разведитесь со своим мужем и убедите майора бросить Флору. Потому что и вы со своим Ральфом и его дядюшкиными миллионами счастливее не станете, а Флора в итоге запутается в интригах и преступлениях, которые так ее манят. И вместе с собой запутает и майора Блента…

Урсула подняла на нее взгляд, и Нина поняла, что имеет дело с прежней леди-горничной: циничной, хваткой, насмешливой.

– Ах, у вас богатая фантазия, мисс Дорн! Могу ли я еще чем-то вам помочь?

Ее явно выпроваживали из «Королевской лужайки».

– Да, скажите мне, кто убил Роджера Экройда?

Урсула, зеленые глаза которой таинственно вспыхнули, проворковала:

– Это лучше вы мне скажите, мисс Дорн, это ведь вы первая рука месье Пуаро. Кстати, передавайте ему привет! Извините, но меня ждут неотложные дела!

Она, послав Нине чарующую улыбку, указала ей на холл:

– Вас ведь провожать не надо, выход сами найдете? Было приятно поболтать с вами!

Нина прошла к двери, открыла ее – и, обернувшись, вдруг поняла, что в холле никого нет. Ни Урсулы, ни мисс Рассэл, ни даже бесшумно ступающего Паркера.

Поддавшись внезапному импульсу, Нина вернулась в гостиную и подошла к витрине, в которой покоился витой тунисский кинжал.

Нет, не тунисский, а марокканский – тот самый, которым в романе закололи Роджера Экройда.

Приподняв крышку витрины, Нина вынула кинжал и, крайне осторожно проведя пальцем по острому лезвию, едва не засунула его в свою сумочку.

Но нет, так же нельзя – просто красть ценные вещицы в чужом доме.

Поэтому, осторожно положив кинжал на место, Нина опустила крышку витрины, все еще борясь с непреодолимым желанием забрать его.

И отчего у нее это чувство вообще возникло?

Чтобы не поддаться ему, она едва ли не бегом направилась к выходу.

Но при этом бросила быстрый взгляд через большое окно, выводящее в сад, и заметила у входа в беседку, около пруда, две фигуры.

Которые, как она могла поклясться, прошмыгнули туда, словно затевая что-то предосудительное.

Выскользнув в сад, Нина быстрым шагом направилась к беседке. Она сама не знала, для чего рассматривала кинжал, которым Роджера Экройда уже никак не могли убить.

Может, потому, что им могли убить кого-то другого?

Хотя объяснение было иное: ей требовалось вернуться в гостиную, чтобы затем заметить то, что происходило в беседке.

Осторожно приблизившись к беседке с обратной стороны, Нина постаралась рассмотреть сквозь стебли вьющейся розы, оплетавшей беседку, что же происходит внутри.

И заметила Флору, которая с большой чувственностью целовалась – но не со своим мужем, майором Блентом, а с Джеффри Рэймондом.

Ну что же, Урсула тайно сходила с ума по майору, а Флора пылала страстью к румяному секретарю.

А кого бы выбрала она сама – бравого пожилого майора, за которым как за каменной стеной, но такого пресного? Или румяного молодого секретаря, которому нельзя доверять, но с которым жизнь кажется фейерверком?

– Джеффри, ты думаешь, у нас получится? – услышала Нина шепот Флоры.

Интересно, что именно?

– Флора, крошка, думаю, все должно выгореть! Потому что план отличный!

Какой такой план?

– Джеффри, а что делает здесь эта подозрительная особа, которую прислал Пуаро?

Ага, теперь они завели речь о ней самой!

– Думаю, она не говорит нам всю правду. Или вообще не говорит правду.

Флора тихо рассмеялась и снова поцеловала секретаря.

– Ну да, ты сколько в своей жизни врал, мой птенчик, что за милю чувствуешь ложь. Думаешь, ее не Пуаро прислал?

Нина похолодела.

– Ну, возможен, конечно, и такой вариант, однако не думаю. Скорее она из полиции. А Пуаро они взяли в качестве прикрытия.

Флора кивнула:

– Да, это весьма похоже. И еще этот ее идиотский акцент, хотя на английском она говорит весьма живо. Думаю, просто имитирует…

Нина еле сдержала улыбку.

Двое снова начали целоваться, а девушка, ничуть не ощущая укоров совести из-за того, что подглядывала за этой интимной сценой, все размышляла, что же они затевают.

Насытившись ласками, Флора произнесла:

– Мне пора. Потому что Гектор стал крайне подозрителен.

– Думаешь, он что-то подозревает?

– Ну, мой милый, он же видит, какие взгляды ты на меня бросаешь! А Гектор пусть и тугодум, но не идиот.

Джеффри ответил:

– Ну, я думал, что мои авансы в отношении твоей мамочки усыпят его бдительность.

– Я тоже, но ты не перебарщивай. А то мамочка еще в самом деле вообразит, что ты от нее без ума.

Нет, вот ведь циничная парочка!

– Так когда, Флора? Думаю, тянуть больше нельзя…

Притянув к себе молодого человека, Флора властно закрыла его говорливый рот поцелуем.

– Запомни, что команды здесь отдаю я, Джеффри. Ведь тебе, плохому мальчишке, такое нравится…

И снова последовали обжиманцы и целованцы.

Нине было неловко и даже противно наблюдать за этим, но она ведь подсматривала и подслушивала только ради того, чтобы понять, что же затевает преступная парочка.

В том, что она преступная, Нина ничуть не сомневалась.

– Скоро, Джеффри, нам осталось ждать уже совсем недолго. И все миллионы дяди Роджера наконец будут нашими!

Наконец? Значило ли это, что после первой попытки – убийства Роджера Экройда – что-то пошло не так и план по завладению огромным состоянием жертвы не удался?