Геннадий Селезнёв: о нем и о его времени - Татьяна Александровна Корсакова

решение об оказании ДРА военной помощи „путем ввода на его территорию контингента советских войск“, — сообщают в книге „Тайны афганской войны“ полковник А. А. Ляховский и подполковник В. М. Забродин. — Руководство Генерального штаба ВС СССР: начальник Генерального штаба маршал Н. В. Огарков, его первый заместитель генерал армии С. Ф. Ахромеев, генерал армии В. И. Варенников — в то время начальник Главного оперативного управления — первый заместитель начальника Генерального штаба, а также главком Сухопутных войск — заместитель министра обороны генерал армии И. Г. Павловский до принятия окончательного решения выступали против ввода, так как считали, что наше военное присутствие приведет к усилению мятежного движения в стране, которое в первую очередь будет направлено против советских войск.

Что, кстати, затем и произошло. Однако это мнение не было принято в расчет. При этом Указа Президиума Верховного Совета СССР или другого государственного документа по вопросу ввода войск не принималось. Все указания отдавались устно. (Выделено мною. — Т. К.)

Л. И. Брежнев, Ю. В. Андропов, Д. Ф. Устинов, М. А. Суслов не дожили до времени перестройки, — пишут авторы книги. — Они уже не расскажут, как в деталях решали вводить войска в ДРА. А вот А. А. Громыко в 1988–1989 годах успел сказать:

„5 декабря 1978 года был подписан советско-афганский Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве.

…В соответствии с этим договором правительство Республики Афганистан обратилось к Советскому Союзу с просьбой оказать вооруженную поддержку афганской народной армии.

Эта просьба взвешивалась в Советском Союзе долго и тщательно. В конце концов Политбюро ЦК КПСС единогласно приняло решение об оказании такой помощи…

…Дополнительную остроту обстановке придало убийство генерального секретаря ЦК Народно-демократической партии Афганистана Тараки, от правительства которого исходили просьбы о помощи. Этот кровавый акт произвел потрясающее впечатление на советское руководство. Л. И. Брежнев особенно тяжело переживал его гибель.

В конце концов в такой обстановке и было принято решение о введении ограниченного контингента советских войск в Афганистан.

После того, как это решение было принято на Политбюро, я зашел в кабинет Брежнева и сказал:

— Не стоит ли решение о вводе наших войск оформить как-то по государственной линии?

Брежнев не стал отвечать сразу. Он взял телефонную трубку:

— Михаил Андреевич, не зайдешь ли ко мне? Есть потребность посоветоваться.

Появился Суслов. Брежнев проинформировал его о нашем разговоре. От себя добавил:

— В сложившейся обстановке, видимо, нужно принимать решение срочно — либо игнорировать обращение Афганистана с просьбой о помощи, либо спасти народную власть и действовать в соответствии с советско-афганским договором.

Суслов сказал:

— У нас с Афганистаном имеется договор, и надо обязательства по нему выполнять быстро, раз мы уж так решили. А на ЦК обсудим позднее.

Состоявшийся затем в июне 1980 года Пленум ЦК КПСС полностью и единодушно одобрил решение Политбюро“».

«Не хотелось бы, но придется».

Эти слова, сказанные из Москвы днем 27 декабря 1979 года высочайшим армейским чином высокому армейскому чину, находившемуся в Кабуле, продемонстрировали тяжелое настроение всей верхушки Советской армии: нам, дескать, этого — то есть начала жестких действий против действующего главы соседнего государства — совсем не хотелось бы, но обязательства подталкивают.

Через несколько часов начался штурм дворца Хафизуллы Амина — это была тщательно, в течение долгого времени готовившаяся операция, о которой в наши дни можно где угодно прочесть во всех военных подробностях. В операции участвовало очень много специально обученных бойцов, и она оказалась успешной.

В Москве по ее окончании было уже слишком поздно, по газетному времени, чтобы успеть опубликовать хоть какое-то сообщение о событии. Да и что публиковать? Новый лидер Афганистана Бабрак Кармаль, выбранный Москвой, прибыл в Кабул из Баграма под нашей охраной только ночью.

Зато назавтра дежурные бригады всех газет СССР весь день ожидали тассовских сообщений. И они пришли. Вот что было опубликовано в «Комсомольской правде» 29 декабря 1979 года. На первой полосе — поздравление Л. И. Брежнева Кармалю Бабраку с избранием его генеральным секретарем Центрального комитета Народно-демократической партии Афганистана и на высшие государственные посты в Демократической Республике Афганистан. На третьей странице: «Кабул, 28. (ТАСС). Кабульское радио передало сегодня заявление правительства Демократической Республики Афганистан. В нем говорится: „Правительство ДРА, принимая во внимание продолжающееся и расширяющееся вмешательство и провокации внешних врагов Афганистана, и с целью защиты завоеваний Апрельской революции, территориальной целостности, национальной независимости и поддержания мира и безопасности, основываясь на Договоре о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве от 5 декабря 1978 г., обратилось к СССР с настоятельной просьбой об оказании срочной политической, моральной, экономической помощи, включая военную помощь, о которой правительство Демократической Республики Афганистан ранее неоднократно обращалось к правительству Советского Союза. Правительство Советского Союза удовлетворило просьбу афганской стороны“».

Сейчас так не пишут. Самое главное следовало бы сообщать в начале: некоторым может быть скучно дочитать до конца этакую перевернутую новость. Здесь оно, главное, помещено в самом конце — это как раз объяснение причин ввода советских войск в Афганистан.

И, наконец, самое важное сообщение с территории южного соседа, помещенное на третьей странице «Комсомолки», было вновь закамуфлировано под сообщение всезнающего кабульского радио: «Сообщение Радио Кабула. Кабул, 28 декабря. (ТАСС). Сегодня состоялось заседание Политбюро ЦК Народно-демократической партии Афганистана, сообщило кабульское радио. Генеральным секретарем ЦК единогласно избран Кармаль Бабрак. Политбюро ЦК НДПА рассмотрело и утвердило основные направления внутренней и внешней политики ДРА». Далее перечисляются всё в том же сухом партийно-советском стиле другие официальные новости, и наконец — главная новость для населения страны и всего мира: «Радио отметило, что революционный суд за преступления против благородного народа Афганистана, в результате которых были уничтожены многие соотечественники, в том числе гражданские и военные члены партии, представители мусульманского духовенства, интеллигенции, рабочих и крестьян, приговорил Х. Амина к смертной казни. Приговор приведен в исполнение». Без комментариев.

Только на следующий день тассовцы подготовили для газет более или менее по-человечески написанную и действительно серьезную новость об освобождении из тюрем видных деятелей НДПА, в т. ч. вдовы (написано: супруги) Н. М. Тараки — Сорейи, других людей, сыгравших видную роль в Апрельской революции, и членов их семей: «Среди освобожденных заключенных оказалось много женщин, детей и стариков. Со слезами на глазах они благодарили за свое избавление. Политические заключенные рассказали, что по приказу бывшего руководства ДРА во главе с Амином готовилось их физическое уничтожение в ночь на 29 декабря».

…В соседней с нами стране — Афганистане на глазах у всего мира происходила серьезнейшая политическая трагедия: раскол общества на противодействующие части, которые трудно было назвать партиями, завоевание власти одной партией немирным путем, еще один раскол уже внутри этой партии, восточная растерянность перед решением многочисленных современных проблем в несовременной стране, крик о помощи, обращенный к политическим братьям в другом, мощном государстве, военная