Битва на Липице - Михаил Елисеев

К моменту появления монголов в половецких степях на Руси применялись мечи всех видов, известных тогда в Западной Европе, причем в XIII веке удлиняется лезвие меча и усиливается его рукоять, что повышает силу оружия при ударе. В ближнем бою дружинники предпочитали использовать ударное оружие – булавы, палицы и шестоперы, а в качестве рубящего оружия – боевые топоры на короткой рукояти. Тот же Мстислав Удатный в битве на Липице сражался боевым топором, и это факт летописцы дружно зафиксировали. Копья всадников имели длину от двух метров, их наконечники были специально изготовлены для пробивания брони, будучи вытянутыми, узкими и четырехгранными. Таранное действие «копейного» удара при столкновении с врагом нередко определяло исход всей битвы, и поэтому данному элементу боя уделялось особое внимание.

Защитное снаряжение дружинников было самым разнообразным. Особой популярностью пользовались кольчуги, а также чешуйчатые доспехи, где чешуя нашивалась на тканевую основу. Широкое распространение получили пластинчатые панцири – состоящая из выпуклых металлических пластин броня, где пластины надвигались одна на другую и усиливали защитные свойства доспеха. В конце XII – начале XIII века появляются такие дополнительные детали, как наручи, наколенники, поножи, нагрудные металлические бляхи на кольчуге. А. Кирпичников отмечал: «Хорошо защищенный панцирем всадник мог даже не иметь в руках рубящего оружия. Для конника весьма существенным оружием стали булава и кистень, которые давали возможность быстро наносить оглушающие удары и стремительно продолжать сражение в другом месте»[35].

Шлем князя Ярослава Всеволодовича

Худ. Ф. Солнцев

Шлемы преимущественно были куполовидные, с наносником или полумаской, а шею дружинника защищала кольчужная сетка – бармица. В начале XIII века на Руси появляются шлемы с маской – личиной (забралом), которая защищала лицо бойца целиком, как от стрел, так и от рубящих и колющих ударов. Что же касается щита, то с конца XII века в тяжелой кавалерии на смену щиту круглому приходит щит миндалевидный, защищающий всадника от подбородка до колен. В XIII веке появляются треугольные двускатные щиты.

Прекрасно обученные и вооруженные княжеские дружины громили как противников с Запада, так и пришельцев с Востока. Боевой дух в этих отборных подразделениях был необычайно высок, другое дело, что они были не так многочисленны. Например, одна из лучших дружин Владимирского княжества – ростовская – насчитывала лишь около 1000 бойцов.

Древние русские щиты

Рис. И. Суслов, грав. М. Рашевский

Вернемся к боевым действиям в Суздальской земле в апреле 1216 года. Великий князь объединил свою рать с полками Ярослава, и братья повели войска к Юрьеву-Польскому, чтобы перекрыть врагу путь на стольный Владимир. Суздальцы встали на реке Гзе. Вскоре к городу подошел Мстислав Удатный, а чуть далее, на реке Липице, разбил свой стан Константин Ростовский. До решающего столкновения оставались считанные дни.

Увидев готовую к бою суздальскую рать, Мстислав Удатный и Константин решили попробовать внести раскол в ее ряды. К великому князю отправился в качестве посла сотник Ларион и от имени князей сказал следующие слова: «Кланяемся тебе, от тебя нам нет обиды; обида нам от Ярослава!»[36] Георгий прекрасно понял, на что намекает посланец, и ответил кратко и емко: «Мы заодно с братом Ярославом». Он ни на минуту не сомневался, что старший брат еще озвучит свои претензии на стольный Владимир, а потому считал мир невозможным в принципе. Князь видел, что в данный момент амбиции Константина и обиды новгородцев отходили на второй план, а на первый вышло противостояние двух враждебных друг другу княжеских кланов за влияние на Руси. И предательская позиция Константина значительно увеличивала шансы потомков Ростислава на успех. Клубок противоречий настолько запутался, что разрубить его можно было только мечом.

Тем временем Ларион в сопровождении владимирских гридней важно шествовал через лагерь в шатер Ярослава. Увидев князя, сотник степенно поклонился и передал слова Мстислава и Константина: «Отпусти мужей новгородских и новоторжских, верни захваченные волости новгородские, Волок верни. А с нами возьми мир, целуй нам крест, а крови не проливай». В принципе от Ярослава требовали только официально отказаться от Новгорода, который он и так уже потерял. Но это означало и отказ от дальнейшей борьбы, и ослабление позиций брата Георгия в предстоящем противостоянии. Если победит великий князь, то Ярослав вернется в Новгород, а если Константин с Мстиславом, то путь ему туда будет закрыт. Князь Переславля-Залесского, сам очень коварный человек, быстро сообразил, что главной целью посла является раскол в стане Всеволодовичей. Потому и ответил Ярослав в свойственной ему дерзкой манере: «Мира не хочу, мужи ваши у меня; издалека вы пришли, а вышли как рыба на сушу».

Однако Константин и Ростиславичи не успокоились, а снова прислали переговорщиков. Но уже к двум братьям сразу: «Братья, Юрий и Ярослав, мы пришли не кровь проливать – не дай Бог сотворить такое! Договоримся, ведь мы же родичи; дадим старейшинство Константину – посадите его во Владимире, а вам вся Суздальская земля». Союзники лгали и не краснели, поскольку ни о какой «всей» Суздальской земле речи не было, ведь Ростов по-любому оставался за Константином. Из-за него он пошел на конфликт с отцом и не видел необходимости отдавать город теперь. Обо всем этом знали Георгий, Ярослав, Святослав и Иван. Поэтому и ответили посланцу по существу: «Скажи брату Мстиславу и Владимиру: пришли уже, так куда вам уходить? А брату Константину говорим так: пересиль нас, тогда вся земля твоя будет».

И не надо упрекать князя Георгия с братьями за то, что они ответили так, а не иначе. Константин сам себя лишил великого княжения, когда пошел против воли Всеволода Большое Гнездо. Старший сын не протестовал и не возмущался, когда отец отстранил его от верховной власти, а тихо затаился и ждал. Георгий же стал великим князем по закону и был принят городской общиной стольного Владимира, которая не желала видеть Константина на княжеском столе. В данной ситуации великий князь просто не имел права уступить старшему брату, поскольку за его спиной стояли те, кто никогда не признает Константина Ростовского князем владимирским. А вмешательство в конфликт Ростиславичей в роли неких третейских судей только усугубляло ситуацию, поскольку для суздальских князей в этом вопросе они были никто и звали их никак. Все спорные вопросы Всеволодовичи должны были решать между собой, без вмешательства посторонних сил. Именно поэтому все потуги Мстислава и Константина договориться мирным путем изначально были обречены на неудачу.