Тайна острова Матуа - Владимир Макарычев

Чтобы загладить неприятный для всех сторон инцидент, Куринов, оказывая Гуревичу особое доверие, попросил его проверить готовность артустановок, объяснив отсутствие командира ракетно-артиллерийской боевой части необходимостью сопровождать береговую группу. Гуревич не оценил поступка командира, сморщил, словно от головной боли, желтую кожу у переносицы, тем самым подчеркивая свое превосходство как представителя штаба, и недовольно буркнул: «Добро!»

Время на корабельных часах показывало ровно 14.00. Часть личного состава отдыхала после вахты. Свободные от дежурства занимались приборкой на боевых постах. Временно образ жизни моряков замкнулся в коротком пространстве от камбуза[34]до крошечного помещения с местом по боевому расписанию.

Стояли по-ходовому, готовые в любую минуту экстренно выйти в море. Моряки еще говорят «под парами», когда работают главные и вспомогательные машины и механизмы.

От высадившейся на остров группы известий не поступало. Зато каждые полчаса шлюпочная группа Папуты передавала односложно флажным семафором[35]— «У нас порядок».

Куринов вызвал к себе штурмана. Потребовалось время, чтобы вычислить, у кого в этот раз заснул старший лейтенант, считавший сон милее женской ласки. Обычно отсыпался у своего друга, командира электромеханической боевой части, попросту «меха». Неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, похожий на испуганного котенка с полуоткрытым ртом, штурман предстал перед командиром.

— Если хочешь жить в уюте, — начал Куринов вместо приветствия, а тот с детской непосредственностью продолжил:

— Спи всегда в чужой каюте.

— Сколько тебя знаю, ты всегда норовишь заснуть где угодно. Как это у тебя получается?

— Товарищ командир, вы обязаны спать на корабле в строго отведенном месте. А про штурмана, где ему спать, в корабельном уставе не сказано.

— Хватит дерзить! — перебил Куринов обычное разглагольствование старшего лейтенанта. — Поднимайтесь в штурманскую рубку и подготовьте маршрут следования на базу.

— Товарищ командир, а время выхода известно?

Вместо ответа он услышал осторожное постукивание в дверь, которое, по морским поверьям, предупреждало о грядущих неудачах. Показалась взлохмаченная белобрысая голова корабельного «психолога» старшего лейтенанта Будкина. Их взгляды встретились. У Будкина вспыхнула радость охотника, поймавшего добычу. Прямо с порога вошедший начал жаловаться на штурмана:

— Товарищ командир, штурман, несмотря на директиву министра обороны, после обеда не проверяет в кубрике свой личный состав. В результате моряки остаются без соответствующего внимания. После обеда его вообще не найдешь, а вечером в кают-компании бьется в «шекбеш» вместо занятий с подчиненными.

Здесь психолог Будкин слегка лукавил. Он и сам был не прочь погонять вечернюю «шашечку», а то и выиграть у штурмана пару бутылок китайского пива. Моряков-контрактников он побаивался, поэтому предпочитал работать с офицерами.

А корабельные офицеры, как и западный мир, давно уже смирились с двойной моралью. Днем боролись за дисциплину, а вечером сами же ее нарушали. Тихо пили по каютам или гоняли «костяшки» в кают-компании на бутылку пива.

— Товарищ командир, штурман на мои замечания в кают-компании ругает вас за то, что лишаете офицеров личного времени. Но его не может быть на корабле! Правильно я говорю товарищ командир? — продолжал Будкин «сдавать» штурмана.

Зная о скором уходе Куринова с корабля, он торопился показать свою преданность, полезность и принципиальность в расчете на командирскую благодарность в виде досрочного присвоения очередного звания капитан-лейтенанта. А штурман между тем начал защищаться:

— Последнее пристанище моей личности — свободное время. К тому же, куда податься молодому офицеру? У меня нет жены и родителей, служащих в банке.

Он имел в виду «психолога» Будкина, у которого мать работала в банке кассиром. По его мнению, банковские служащие зарплату таскали домой мешками. Да и сам «штрейкбрехер-психолог» был коренным владивостокцем, что означало наличие заветной квартиры — самого важного элемента в оценке успешности человека в глазах современной флотской молодежи и предмета искренней зависти.

— Товарищи офицеры, оставьте взаимные обвинения, — остановил командир офицеров. — Оба вы правы, в соответствии со своими служебными обязанностями требуйте исполнения необходимых правил от подчиненных и равных по званию. Главное, чтобы вы их сами же и исполняли. Запомните это! А так, я удовлетворен вашей службой и сегодня же подпишу представление о присвоении досрочных воинских званий. Запомните, самого красивого на флоте звания, капитан-лейтенанта.

Штурман добродушно улыбался, с восхищением пяля огромные голубые зрачки на командира, а Будкин кусал кончики губ от обиды. Он желал быть первым и готов был пойти на любую хитрость и даже подлость, лишь бы получить досрочное звание вперед штурмана.

— Контрольное время прибытия на корабль спецгруппы вышло, — неожиданно ошарашил Куринов вновь испеченных «каплеев». — Как прикажете поступить?

По тому, как вопросительно переглянулись молодые офицеры, понял, решения они не знают, но безоговорочно выполнят любой его приказ.

— Получил четвертый привет, — доверительно показал он телеграмму. — В этот раз от министра обороны. Полюбуйтесь.

Будкин, считающий себя главным на корабле после командира, забрал телеграмму, аккуратно развернул и испуганно дернулся. На него грозно смотрело слово, отпечатанное красными заглавными буквами — «Правительственная ТЕЛЕГРАММА».

— Министр обороны Российской Федерации тчк срочно вернуться базу Владивосток тчк до 14.00 местное время тчк неисполнение приказа статья УК тчк, — четким голосом продекламировал он и свысока посмотрел на штурмана. Тот, словно не поверив сопернику, машинально взял из рук командира следующую телеграмму и зачитал своим мягким, кошачьим голоском:

— Начальник Генерального штаба тчк выход эфир ограничен тчк возвращение базу строго после выполнения боевой задачи на суше тчк.

— Что говорит командующий флотом? — Правильно уловив интонацию противоречивых приказов, «психолог» решил сослаться на мнение непосредственного начальника.

— Приказывает немедленно вернуться на базу, но время выхода сверять с погодными условиями, то есть тянуть время, — с сожалением и без тени беспокойства ответил Куринов.

— Товарищ командир, — воскликнул от неожиданной догадки штурман, — все верно! Ха, у нас же погода!