Тарлан - Тагай Мурад

учениками покинул Самарканд. Куда отправился, никому не сказывал. Пропал в ночной тьме.

Для чего место насиженное покинул, семью-детей оставил? Для чего место, куда отправился, скрыл?

15

В поэме «Твердость слабых» так он пишет:

О, братья! Обо мне добра никто не говори!

На внешность – суфий, но скрывал вражду и зло внутри.

Вот потому бежал я в горы, шел сквозь пустыри.

Народу своему я слезы, горе приносил

И, сердцем воспылав, к чужим бежал, что было сил.

И где умру – моим родным о том не говори…

Кем был тогда Аллаяр? Святым? Лекарем? Ишаном?

Вельможей был, сорок жен имел.

Мытарем, сборщиком податей служил. Бедноту притеснял. Кровь с камчи его капала!

16

Объезжал, сказывают, как-то Аллаяр город. Ехал-ехал, мост проехал.

Глянул в воду, а она красная-красная от крови.

Подивился Аллаяр. Спросил о том учеников своих.

Разузнайте, мол, что такое.

Заглянули ученики под мост. А там женщина сидит… Когда увидела издали Аллаяра, от страха под мост залезла. И схоронилась там.

Женщина та на сносях была. А как прямо над головой ее конь Аллаяра проскакал, протопал-процокал, так и выкидыш у нее случился.

Окрасилась вода кровью.

Рассказали о том ученики Аллаяру.

Был Аллаяр все-таки поэтом, и изрядно его рассказ этот поразил и страдать заставил.

«О горе мне! – воскликнул. – Что я за человек!»

Аллаяр после этого от мира отрекся, странником стал.

Бродил-бродил, в Каратикан[58] пришел. Из Каратика-на в Кубадиян отправился[59].

Еще прошел, в Вахшимор пришел, там и осел.

Чтобы грехи с себя смыть, стал молиться да поститься. И жителям местным всем, чем мог, помогать.

17

Увидел, сказывают, Аллаяр, что воды в Вахшиморе совсем нет.

Отправился Аллаяр к саю. К берегу спустился.

Земля на берегу влажная, вода поблескивает.

Вдавил Аллаяр посох в сырую эту землю.

Из земли вода выступила.

– Вот так, – ученикам говорит, – этот посох в землю вдавливая, в Вахшимор русло проложите.

Ученики говорят:

– Сай внизу, Вахшимор – наверху, как вода пойдет?

– А вы по змеиному следу вдавливайте, извилисто, вода и пойдет.

И точно, вода по змеиному следу вверх пошла и дошла до Вахшимора. Снизу вверх потекла!

Показал Аллаяр эту воду местным жителям:

– Гляди, родник!

Стал с тех пор этот родник называться «Гляди-родник» – Карабулак.

Русло Карабулака с годами расширилось. Так два столетия уже Карабулак снизу вверх течет, ни летом не высыхая, ни зимой не замерзая. А зимы здесь холодные, летом – жара.

18

Вахшимор означает «змеиное место».

И правда, змей там раньше было несметно.

Змеи Вахшимор посещать любили. Люди от них в вечном страхе жили.

Решил Аллаяр помочь людскому горю.

19

Написал, сказывают, Аллаяр послание змеиному правителю по имени Белый Змей.

Вручил послание своему ученику, кто был похрабрее.

– Сходи, – говорит, – отнеси вот это в царство Белого Змея.

– Страшновато мне, господин, – ученик отвечает.

– Дойдешь до границы, а дальше у тебя незримые стражники будут…

Сунул ученик послание за пазуху и отправился в ставку Белого Змея.

А ставка эта находилась к западу от Вахшимора, на пустоши, именуемой Илонкара – «Гляди-змея».

Добрался ученик до этого места, стоит, от страха трясется.

Змей видимо-невидимо! Одни – с палец, другие – с руку, третьи – с жирную ляжку. Желтые, серые, черные змеи, особенно пятнистых полозов много.

Застыл ученик, не знает, то ли вперед идти, то ли назад бежать.

Разум из головы вылетел, тело гусиной кожей покрылось, пот со лба так и капает. Вернуться целым-невредимым уже не чает!

Да и назад дороги нет! Как назад-то вернуться? Как приказ учителя нарушить? Эх, была не была…

И ученик решительно двинулся дальше, к ставке Белого Змея.

Кругом змеи вьются, шипят, попискивают.

С земли на вершок поднимаются, зоб раздувают, черные, как смоль, морды вытягивают.

Ученик только пот утирать успевает.

На лице ни кровинки нет! Рубашка намокла, к спине липнет.

Тело выпрямил, идет дальше.

Змеи людей видали, а такого не видели. Идет в самое логово Белого Змея – и не споткнется! А сам с шесток!

Попрятался змеи! В ставку Белого Змея уползли.

Пошел ученик быстрее.

И вот видит возле камня лежит что-то. Тут уже остатки разума из головы его вылетели. Точно огромная свернутая плеть лежит перед ним. Вся белая, мохнатая.

А это само его змеиное величество явилось.

Застыл ученик, с падишаха глаз не сводит. Руку за пазуху сунул. Вытащил послание, шаг вперед сделал. Вручить, однако, побоялся. Просто ладонь раскрыл.

Упало послание на землю.

Поклонился ученик змею, голову в плечи вжал. И медленно-медленно отходить начал. Оглянулся, не ползет ли его величество за ним. Рот-глаза широко открыл. Нет, лежит падишах, с места не трогается.

Тут уже ученик, как выпущенная стрела, прочь полетел!

А Белый Змей стал своих подданных на совет к себе в ставку скликать. Вы, мол, сами видали, человек у нас тут один побывал, спокойствия теперь не будет. Уйдем отсюда, чтобы человек нашу землю не топтал.

Бросился он в воды Хаджаипака[60], и все его подданные за ним в воду попрыгали. Потом в Сурхандарью выплыли. По Сурхандарье до Захартепы[61] добрались.

Но и там Белому Змею неуютно показалось.

Дальше отправился Белый Змей. В Бабатаг направился.

Сделал там своей ставкой местность Гавурган[62].

Так уже два века Бабатаг змеиным царством слывет.

После того случая прославилось имя Аллаяра. Стал Аллаяр святым почитаться.

Окружили люди мазар Аллаяра стенами. Местом поклонения сделали. И в черные, и в благие дни туда на поклонение ходят.

20

Аллаяр, умирая, что завещал? «Эй, бездетные, приходите могиле моей поклониться, и дарую вам потомство» – так, что ли, завещал?

Аллаяр перед смертью ученикам своим такое завещание оставил:

Когда умру, родне не сообщайте

И трупу почестей не воздавайте.

Как сор и грязь, его бросайте смело,

Ведь я при жизни сам стыдился тела.

И за порог холодный прах швырните,

Не в саван белый – в ветошь оберните.

И обо мне не сокрушайтесь боле,

Мою последнюю исполнив волю.

А если вдруг земле предать решите,

Зарыть мой прах несчастный поспешите,

Без лишних слез, свершите все спокойно:

Вслед за молитвою заупокойной,

Взяв за ноги, его в лахад[63] стащите…

21

Молится Аймомо. Всем сердцем молится, всей душой. Причитания, какие припомнить смогла, повторяет:

– О, святой дорогой Суфи Аллаяр, да буду я жертвой