Душа меча - Джули Кагава

не развернуться и не вонзить когти ведьме в затылок. А затем пришло осознание, до чего же сильно я изменился. Я столько лет провел в мече и в умах безвольных людей, и их никчемные эмоции отравили меня, как травят людские души пороки Дзигоку. Когда-то я был самым жутким и беспощадным верховным óни, который не имел о человеческих чувствах ни малейшего понятия, но за последние четыреста лет я стал уязвимым перед лицом таких мерзких сантиментов, как честь, милосердие, доброта и любовь. И теперь они напитали мое сознание, сделали его хрупким.

Решимость объяла меня, точно черный плащ. При дворе Генно нет места слабости, сомнениям и колебаниям. И если уж я собрался подчинить самопровозглашенного Владыку демонов своей воле, нужно было сравняться с ним в беспощадности – а то и превзойти его.

Мы продолжили путь через лес, ставший мрачнее после битвы с плотоядными головами. Казалось, все прочие его обитатели попрятались. Может, решили, что существу, одолевшему самых опасных призраков Тысячеглазого леса, лучше лишний раз не попадаться на глаза. Однако, когда наступила ночь и лес сделался еще гуще и темнее, я заметил какое-то движение: меж кустов заскользили бледные фигуры. Из-за деревьев за мной наблюдала женщина в окровавленном белом платье, а по узкой тропе за нами шел самурай. Кираса его доспехов была пробита, и в груди зияла огромная дыра. Стайка юрэев и бесприютных духов, мерцая, кружила вокруг нас. То были смертные, погибшие в заколдованном лесу и ставшие его пленниками, – теперь они не могли попасть в Мэйдо, или где там в итоге оказываются людские души. Большинство призраков выглядели смятенными, разбитыми горем, но один из них – та самая женщина в окровавленном платье – увязался за нами. Женщина то появлялась, то исчезала за деревьями и вскоре до того мне надоела, что я выхватил Камигороши. Юрэй поспешил прочь, стоило только холодному алому свету, исходящему от лезвия, просочиться сквозь чащу, и больше уже нас не донимал.

Наконец где-то за час до рассвета мы дошли до глубокого ущелья, рассекавшего лес, точно старая рана. Через него был перекинут гниловатый деревянный мостик, а на той стороне виднелся остов огромного замка: многослойные крыши пагод пронзали ночное небо. Бледный туман льнул к их стенам, точно рваная занавесь, и шарил по земле белесыми щупальцами. Сама постройка, наполовину скрытая под вьющимися растениями и корнями, уже успела сильно обветшать – казалось, лес, обозлившись на незваного гостя, решил сделать все, чтобы только его извести. Но в окнах поблескивал свет, и на другом конце моста горел фонарь, давая понять, что в руины вернулась жизнь.

– А вот и замок! – выдохнув, сообщила синяя ведьма на подходе к мосту. Из ее левого плеча уже отросла морщинистая синяя рука с шишковатыми пальцами, которым предстояло вскоре превратиться в когти. – Прибавим шагу! Мне не терпится повидаться с господином Генно, а ему наверняка захочется сразу же пообщаться с вами, Хакаимоно-сама.

Мост заскрипел под моим весом. Он стонал и возмущался после каждого шага, но прогнившие доски выдержали. Из туманной бездны под нами поднялся ледяной ветер – он принес с собой запах могильной пыли и старых костей. Я посмотрел на замок и задержал взгляд на высоких, обитых железом воротах.

– Стражей нет, – удивленно отметил я, когда мы добрались до середины моста. – Этот ваш Владыка демонов, видать, твердо уверен, что на замок никто не нападет, раз даже караульных не выставил. Впрочем, не уверен, чтó это: уверенность или глупость. Что помешает армии перейти мост, зайти в воро…

Из бездны послышался гулкий стон, сотрясший мост, и туман в расщелине начал расступаться. Ведьмы вцепились в перила, нервно всматриваясь в темноту. Снова взвыл ветер, а доски под нами задрожали.

Из туманного моря поднялся гигантский бледный череп. Он был даже крупнее Головы-Людоеда и завис в воздухе, уставившись на нас пустыми глазницами размером с колесо от телеги. Следом за черепом показался пропорционально огромный скелет – казалось, он может переломить мост пополам одной рукой, словно щепку. Старые желтые кости заблестели над нами в свете луны.

– А вот и ответ на мой вопрос, – проговорил я. Гашадокуро не сводил с нас пустых глазниц, в которых мерцал красный свет. Гашадокуро, невероятно сильные монстры, встречались относительно редко. Они сами появлялись там, где погибло много людей, – на полях сражений, в городах, разоренных чумой, – или приходили на зов кровавой магии. Неудивительно, что столь могущественный кровавый маг, как Генно, поставил охранять вход в свой замок именно это чудовище.

– Господин Генно ждет нас, – объявила красная ведьма и, вытянув шею, уставилась на гигантский скелет, поскрипывающий на ветру, словно старый корабль. – У нас есть разрешение на проход в замок, мы из ближайшего окружения Владыки. Пропусти нас.

Гашадокуро ничего не ответил – может, потому что попросту не умел говорить, – но его гигантские челюсти приоткрылись и кости угрожающе застучали. Он вскинул руку, точно собираясь уничтожить нас и мост, на котором мы стояли, и я невольно схватился за Камигороши.

– Кажется, караульный вас не признал, – заметил я, готовясь отскочить от гигантской ручищи. – Не хотелось бы, конечно, губить такого дорогого цепного пса, но, если он нас не пропустит, мне придется осчастливить местных падальщиков.

– Пароль! – рявкнула синяя ведьма, повернувшись к одной из сестер. – Помнишь пароль? Это единственное, что он поймет.

Рука гашадокуро зависла почти что над нами. Я схватился за меч и уже начал вынимать его из ножен. Зеленая ведьма округлила глаза, подняв их на гигантский скелет.

– Смерть империи! – крикнула она, и ее голос эхом разнесся по ущелью. – Да здравствует великий и ужасный Владыка демонов! И пусть все человечество содрогнется пред сокрушительным возвращением господина Генно!

Гашадокуро дрогнул и застыл, а потом с протяжным скрипом опустил руку. Я фыркнул и убрал Камигороши в ножны.

– Неужто это надо кричать всякий раз, как вы захотите перейти мост? Представляю, как раздувается эго Генно!

Ведьмы пропустили мои слова мимо ушей. Мы миновали неподвижного гашадокуро, дошли до конца моста и остановились у ворот замка.

Точнее, у того места, где прежде были ворота. Мост заканчивался аркой, чей деревянный остов, некогда нарядный и резной, теперь прогнил и стал осыпаться, но вместо дверей, ведущих во внутренний двор, нас встретила длинная каменная стена.

Я покосился на ведьм. Три сестры хором вздохнули, точно поверить не могли, что и впрямь придется разбираться с таким препятствием. Красная, помрачнев, подошла к стене, подняла когтистую ногу и звучно пнула преграду.

– Нурикабэ! Глыба безмозглая, я же знаю, что ты нас видишь! А