Шабаш Найтингейл - Виолетта Стим

Деметра Лоренс провела весь день в попытках разобраться, как именно работают наложенные на нее чары принуждения. Она уже поняла, что не могла сообщить о воскресших Лике и Файре Дориану, никакими способами. Каждый раз, когда она пыталась заговорить с ним об этом, прямо или намеками, слова просто застревали у нее в горле, а голова начинала нестерпимо болеть, не позволяя вымолвить и звука.

Возможно, Вильгельмина рассчитывала, что, заткнув рот своей пешке таким вопиюще радикальным методом, она заставит ее успокоиться, смириться и опустить руки. Но вместо этого Деми чувствовала лишь невесть откуда взявшуюся силу и совершенно неуместный азарт. Как будто бы оказалась не в тупике, а в занимательной задаче, которую непременно должна решить.

И было забавно наблюдать за Дорианом, принявшим странное поведение своей девушки и ее головные боли за новые проявления непонятной болезни, охватившей архипелаг. Его явно мучили угрызения совести за последнюю вспышку гнева, которой он встретил Деметру по приезде, и потому теперь вел себя нарочито учтиво и внимательно. Даже снизошел до совершено несвойственных ему оправданий, объяснив свое поведение волнением и заботой.

– С тобой никогда и ничего не бывает просто, я помню, – улыбнулась Деметра в ответ на его слова, когда они сидели после обеда в кабинете – она в кресле у окна, а он – на стуле за письменным столом.

Эта небольшая уютная комната заменяла им в Лост-хаусе библиотеку, но несмотря на имеющиеся в ней высокие книжные шкафы не могла претендовать на такое звание – выбор был слишком ограничен. Почти все имеющиеся книги остались здесь от предыдущего владельца особняка – маркиза Данте Альфано, интересовавшегося юриспруденцией и, судя по всему, сентиментальными романами восемнадцатого века. Впрочем, романы могли принадлежать и его жене – Валенсии Альфано. Об этой женщине Деметра знала лишь то, что та умерла при родах, и потому Рицци жила с отцом.

Благодаря стараниям Деми за последний год на полках появилось приличное количество книг по магическим искусствам и английским рыцарским легендам. Несмотря на увещевания о том, что все они уже были прочитаны и отнесены к категории бесполезных, Дориан настоял на том, чтобы возобновить поиски хоть каких-нибудь подсказок. Этим они сейчас и занимались.

– На самом деле я уверена, что ты не так уж и беспокоился, когда я не вернулась в Кроу-хаус после девичника у Рубины, – хмыкнула Деми, даже не стараясь вникнуть в текст книги, которую держала раскрытой на подлокотнике кресла. – С твоими-то охотничьими навыками.

– Ну разумеется, я определил твое местонахождение еще в первый час. Дрейк сообщил мне о приглашении Рубины, а в ее замке – о том, что ты отправилась сюда, – нарочито насмешливо проговорил Дориан и сверкнул в ее сторону своими ледяными глазами: – Я легко найду тебя всюду, где бы ты ни решила спрятаться. Поэтому даже не думай больше так делать.

– Я сама решу, что мне делать, а что нет, хорошо? – наигранно натянуто улыбнулась Деми. – Особенно если ты все равно меня везде найдешь.

– Давай лучше вернемся к книгам, – предложил он, отворачиваясь.

– Не понимаю, что именно ты хочешь найти. Я прочитала их все, клянусь тебе. И если бы там было хоть что-то… – упрямо вздохнула Деметра. – «Мост» могут пересекать только маги.

– И вороны, – добавил парень, переворачивая очередную страницу.

– Я не позволю превратить себя в ворона, Дориан! – не удержалась Деми. – Об этом я тоже читала и знаю, что превращение мало того что не меняет истинной сущности, так еще и запрещено уже больше века! Это раньше колдуны и ведьмы могли налево-направо превращать несчастных людей в лягушек, птиц или насекомых, но теперь… Что, если я так и останусь вороном навсегда? А ведь такие случаи тоже бывали!

– Учитывая, что я ни разу не практиковался в подобных чарах, это не исключено, – издевательски проговорил Дориан. – Но кто знает, может, жизнь ворона тебе понравится больше?

Деметра чуть не запустила в него книгой, и Дориан засмеялся, шутливо от нее отбиваясь.

Она многое отдала бы, чтобы слышать его искренний смех чаще. Как только он узнает о своей воскресшей невесте, станет совсем не до смеха.

Успокоившись, Деми вернулась на прежнее место, вновь чувствуя накатившую грусть. И вдруг вспомнила о том, что имелась по меньшей мере одна книга, которую обсудить точно стоило. «Хроники Тринадцати Первых», которые остались в Кроу-хаусе. Она рассказала о них Дориану.

– Я мало знаю о Тринадцати Первых. Далгартам среди них места не нашлось, – пожал плечами Дориан в ответ. – Но семья Бланшар – твои предки, и даже чертовы Райнер удостоились такой чести.

– Да дело не в этом, – вздохнула Деметра. – А в том, что если мы хотим провести меня через «мост», то должны будем победить чары самого Абатиса Монтекью – нового короля Артура.

– О, да брось. Мне все равно, кого придется победить, а тебе? – усмехнулся Дориан, и тема вновь была на какое-то время закрыта.

Разумеется, в книгах они больше ничего не нашли, хотя и просидели над ними до самого ужина. Однако Деми все равно казалось приятным провести время с любимым человеком, как если бы что-то внутри подсказывало, что эти моменты были в числе последних.

После ужина Деметра продолжила решение своей занимательной задачи. Она спустилась по узкой черной лестнице в холле, чтобы побеседовать с экономкой Рут.

Несмотря на то, что кухня располагалась в подвальном помещении, рядом с тесными спальнями слуг, она была для Деми одним из любимых мест в доме. Теплая, по-домашнему заставленная разномастной мебелью, среди которой имелись тяжеленный массивный стол для готовки, потертые тумбы и шкафы у стен, огромная каменная печь и пара шатких стульев с вышитыми подушками, кухня пропахла запахами пряностей и выпечки. Она, словно добродушная полная тетушка, принимала в свои успокаивающие объятья и окружала заботой.

Кухарка миссис Паттифейр, живое воплощение этой самой тетушки, хоть и более ворчливое, всегда держала наготове горячий чайник и пару румяных булочек. Она редко принимала участие в беседах Рут и Деми, устраивавшихся обычно на стульях с подушками возле небольшого столика, но всегда знала, когда стоило предложить очередное угощение. С ней можно было оставаться уверенной – умереть с голода домочадцам женщина точно не даст.

Как и всегда, Деметра прошла по каменному полу, застеленному вязаными коврами, к любимому стулу и завела с экономкой, как раз наливавшей себе какао, разговор на какую-то будничную тему. Кухарка, чарами моющая посуду, оставшуюся после ужина, не подавала виду, но явно прислушивалась.

– А вы знаете, что я слышала на днях в пабе Эслип-Кинга? – осведомилась Деми, протягивая руку за