Шабаш Найтингейл - Виолетта Стим

которой ненароком задели и опрокинули лампу. На деле Патриция выяснила, что до правления магистра Винсента Ларивьера, то есть до конца девятнадцатого века, казни аристократов и правителей не допускались никакими законами. Максимум, что ожидало особо провинившихся, – это ссылка или пожизненное заключение в подходящих по статусу покоях.

Семью Старлинг же пытались просто уничтожить. Для чего? Ответ напрашивался сам собой: чтобы не дать им говорить. Если бы их отправили в ссылку или оставили в заключении, они могли рассказать всем какие-то явно нежелательные тайны, в которые сумели проникнуть. А убийство, как ни крути, самый действенный способ заткнуть рот. Потому все, и даже маленькая девочка, были приговорены к казни, в обход законов Ковена.

Возникал и новый вопрос: какая тайна стоила такого чудовищного преступления?

Впрочем, если эта тайна не касалась дальнейшей судьбы Азурии и не могла пролить свет на последние дни женщины, то Рицци она интересовать тоже не должна была.

Не должна была… если бы только во всем этом не фигурировало имя ее семьи – Альфано.

Закрыв тетрадь и вновь облачившись в наряд снежной королевы, Патриция велела подать экипаж. Вопрос, волновавший Шерла Прамниона, вдруг незаметно стал ее личным вопросом. Она должна была узнать, за какие такие грехи предков была награждена своим родовым проклятием.

* * *

Час спустя Рицци шла по одной из улиц Эмайна, медленно и стараясь не поскользнуться. Температура на архипелаге падала, и оттого обычную слякоть на мостовой сковало тонкой и скользкой ледяной коркой. Она блестела в рассеянном свете красного солнца.

Пожалев, что оставила экипаж за углом, Патриция уже прикидывала, какое количество магических сил придется потратить, если она решит чарами растопить себе тропинку, когда увидела искомое здание – оно возвышалось прямо впереди.

Пересечение Сорсери-стрит и Фэй-лэйн оканчивалось небольшой площадью с полукруглой подъездной дорожкой, ведущей к роскошному четырехэтажному особняку. А сразу за ним возвышались темные стволы деревьев, обозначающие прилегающий маленький парк. Сразу становилось ясно, что когда-то он наверняка являлся частной территорией.

Свежая белая краска выгодно выделяла здание на фоне окружающих сероватых строений, а фасадные барельефы и декоративные низенькие решетки на окнах украшала позолота. Ошибиться было нельзя – именно по этому адресу располагался особняк семьи Старлинг. Однако выглядел он так свежо и ослепительно, как будто никогда и не был уничтожен в страшном пожаре.

Рицци в задумчивости остановилась. Она уже не раз видела это место раньше и знала, что там размещался едва ли не единственный на Эмайне приличный отель. Его вывеска легко читалась и отсюда. Прямо над парадным крыльцом и мраморными ступеньками: «Гранд Мистик Пэлас». Едва ли там сохранилось хоть что-то из прежней обстановки. Но не зря же она сюда добиралась?

Стоило хотя бы попробовать расспросить администратора на ресепшен или осмотреть парк.

Решив все же растопить лед под ногами, Патриция уже приподняла руку для применения чар и тут же остановилась – какая-то тень упала на мостовую справа. А стук трости безошибочно выдал ее владельца.

Дыхание Рицци участилось – она вовсе не ожидала новой встречи, так скоро и в столь неподходящем месте.

– Мисс Альфано? – поприветствовал ее бархатный баритон Шерла Прамниона. – Я знал, что вы отправитесь именно сюда. И, должен заметить… прежний оттенок волос идет вам больше.

Натянуто улыбнувшись, Рицци бросила быстрый взгляд через плечо. Бывший глава светлых в сером классическом пальто стоял рядом, опираясь на принесенную ею трость с головой дракона, выглядя уже вполне здоровым и оправившимся после болезни человеком. Невероятно импозантным и обворожительным, если уж быть совсем точной, но об этом ей думать запрещалось.

– А вам, вижу, уже лучше? – холодно заметила она. – Кажется, в нашу прошлую встречу вы настоятельно просили меня исчезнуть из вашей жизни? А теперь решили встретиться сами и сделать комплимент моим волосам? Вот уж действительно рада вас видеть.

– Понимаю ваше недовольство, мисс Альфано, – мягко проговорил Шерл. – Я и вправду сказал именно так, хотя не могу объяснить, почему.

– Я могу, – выпалила Рицци. – Вы сказали так потому, что посчитали меня совершенно непривлекательной, верно? Надеюсь, вы не переживаете по этому поводу, поскольку мне все равно. Я навещала вас в лечебнице только по заданию Верховного Ковена. Нам не обязательно продолжать общение.

– А кто говорил об общении, мисс Альфано? – осведомился мужчина, и в его голосе послышалась отчетливая усмешка. – Я хочу узнать, что случилось с Азурией Старлинг. И вы, раз мы встретились именно здесь, очевидно, тоже этого хотите.

Чувствуя, как внутри закипает раздражение и злость, Патриция повернулась к нему и одарила, как она надеялась, максимально яростным взглядом.

– То есть теперь вы желаете сотрудничать?! – спросила она. – С чего бы мне работать в одной команде с тем, кто назвал меня «ничего из себя не представляющей пустышкой»? Лицемерной и слабой!

– По вашим эмоциям не скажешь, что вам все равно, Патриция, – улыбнулся Шерл почти вызывающе. – Давайте поступим так. Я скажу, что прошу прощения и сожалею о произошедшем, а вы поведаете мне больше о своей семье. Вы все равно не найдете ничего в бывшем особняке Старлинг – от него прежнего остались лишь камни. Ответ нужно искать у семей Альфано, Райнер и Бланшар.

Фыркнув и задрав нос повыше, Рицци не знала, что и думать. Раньше ни один из тех, на кого подействовало ее проклятие, не выказывал желания узнать о его владелице больше. Дрейк не в счет. Но Шерл Прамнион… Вероятно, он на самом деле хотел добыть нужные сведения, и только. Не стоило обманываться на его счет.

Но чертово сердце билось как ненормальное, что являлось совершенно невозможным, поскольку совсем недавно оно было вдребезги разбито, а в мыслях вновь появилось проклятое «а что, если». Ненавидя себя, Патриция прошипела:

– Хорошо, мистер Прамнион. Я дам вам еще один шанс.

* * *

Деметре Лоренс снилась бездонная черная дыра. Концентрированная тьма, в которой она беспомощно мчалась в неизвестность. Сердце колотилось, а страх сжимал горло. Она пыталась кричать, но голос звучал как бесконечное эхо в абсолютной пустоте.

В тот момент, когда она уже потеряла себя среди небытия, кошмар оборвался. Деми глубоко вдохнула и проснулась. Тревога пульсировала в груди, но постепенно утихала, сменяясь облегчением. На помощь пришли воспоминания прошлой ночи – крепкие объятья Дориана и его поцелуи на ее губах, наполняющие душу нежностью и изгоняющие дурной сон прочь.

Она протянула руку, ожидая, что парень лежит рядом, и хотела почувствовать его тепло. Но пальцы встретили лишь прохладу простыни, и Деметра вздрогнула от неожиданности. Крепко проспав всю ночь, она не помнила момента, когда Дориан вдруг