Подчинись мне - Гостья

спиной. Неожиданно она изогнулась в пояснице, запрокинула голову, предоставив возможность любоваться ее лицом и высокой грудью. Под неторопливый ритм изгиб становился все больше, демонстрируя невероятную гибкость, а бедра… Бедра играли в такт, соблазняя смотрящих.

— Закончили! — раздался крик и Асмодей увидел, как влетает в толпу Вилькес, поднимая руку.

Таинственное существо тут же исчезло в отвлеченной толпе, да и павшие лебеди куда-то пропали. Братья двинулись в том направлении, где пропала сестра.

— Может выдохнешь все-таки?

Асмодей повернул голову на друга, улыбающегося рядом.

— Клянусь, я на нее не смотрел, — сказал он, выставив перед собой ладони в отрицательном жесте, и рассмеялся. — Хоть мое имя и Агварес.

— Где Ксафан? — не разделил шутку друга Король. — Я передумал, не сегодня. Найди мне его.

Меж тем Лайлэн и Вилькес ворвались в незаметную дверь, скрытую благодаря нависшей над ней пунцовой портьере. Лилайла обернулась в гневе, настороженная, готовая предупреждать атаку. Иси пугливо покосилась на рассерженных парней, но взяла себя в руки и похрабрилась внутренне. Кастиль, не мигая смотрела на жениха.

— С тобой я позже разберусь, — сказал он ей. — Уходи отсюда. И ты, фамильяр, тоже.

Кастиль обошла братьев принцессы и вернулась в холл, в то время как Иси наотрез отказалась покидать хозяйку, предчувствуя неладное. Не понятно как дверь нашли Мильен и Хриз, приведя с собой и троих друзей.

— А вы тут какого черта забыли? — прикрикнул на них Лайлэн.

— Проследим, чтобы вы держали себя в руках, ваше Высочество, — самоуверенно ответил ему Хриз, на что сын Владыки только усмехнулся.

Вилькес приблизился к сестре.

— Тебя предупреждали, Лилайла, чтобы ты не забывалась.

— Разве мы не договорились, что вы больше не лезете ко мне со своими нравоучениями? — процедила она.

Лайлэн понял хитрый намек и выступил вперед.

— Глупая! Если ты думала, что мы не знали про силу Асмодея, и что ты унизила нас проигрышем, то ты сильно ошиблась, сестренка. Еще четыре года назад Врарисэль сказал нам, что сражался с ним на равных! Асмодей оказался в нашей команде, так как мы изначально знали как он силен!

Девушка не смогла скрыть тень удивления. Она то полагала, что ее братья чрезвычайно самоуверенны, что в тот день она уничтожила их самомнение и… Разоварование тяжелым камнем свалилось на плечи.

— Знаешь зачем брат покинул Академию так спешно? — говорил Вилькес, продолжая накалять обстановку. — Неужели ты подумала, что все так и закончится? Что ты будешь свободна?

Вдруг в дверь постучали. Все обернулись. В комнату, вошли две взрослые девушки, две незнакомки, из-за которых расступилась компания Лилайлы, пропуская их вперед. За ними появился Исхиэль и тут для Мильена и Хриза все встало на свои места.

Грациозные величественные девушки держались строго, не сводили пристального изучающего взгляда с сестры…

— Олианна? Элианна? — удивился Вилькес. — А вы тут как… — Он заметил Исхиэля и кивнул ему. — Пригласил значит. Вы прибыли недавно?

Олианна ответила:

— Достаточно давно, чтобы увидеть танец младшей сестры, — сухо произнесла она и сердце принцессы пропустило удар. Много лет она не видела этих лиц, и сейчас всматривалась в изменившихся сестер с неким трепетом. В детстве она их любила, в отличие от несносных родных братьев. Стыд немного подрумянил щеки.

— Я рада видеть вас… — сказала Лилайла как-то сбивчиво.

Девушки кивнули, но позы их хранили неумолимое напряжение. Исхиэль взял за руку свою жену и та, пройдя по нему ласковым взором, обратилась куда менее ласково к Лилайле.

— У тебя родилась племянница, мой муж сказал, что сообщил тебе об этом событии.

Девушка утвердительно кивнула в ответ.

— Поэтому ты не навестила ни меня, ни мою малышку? — голос дрогнул от скрытой обиды. — Как ты изменилась, Лу. Мы тебя не узнаем! Твой побег можно простить, ты была маленьким ребенком, но как ты сейчас ведешь себя? Не навестила отца, народ… Не приехала посмотреть на свою первую племянницу, а теперь, когда мы с Олианной наконец смогли увидеться с тобой… ты предстала перед нами танцуя откровенный танец.

Все молчали, от наставительно-спокойного тона всем стало неловко. Парни позади переглянулись, уже жалея о своем вмешательстве. Иси приняла лисий облик и шмыгнула к ним. Для слуха братьев слова были, конечно, как приятная мелодия ласкающая слух. Девушка опустила глаза, напрягла шею, чувствуя себя загнанной этими нравоучениями, которые приперли ее своими правилами к холодной одинокой стене. Она не решалась ответить исполненным благородства сестрам, которые смотрели на нее как на потерянную. Исхиэль молчал, перед ним брал стыд, перед друзьями тоже.

— Моему разочарованию нет предела, — еле слышно произнесла Олианна и по телу принцессы прошла та же дрожь, что и по голосу сестры.

Принцессы замолчали и Лайлэн стал говорить более спокойно, поддавшись созданной ими атмосфере.

— Врарисэль вернется. Несколько лет назад отец запретил ему сражаться с Асмодеем, и теперь брат поехал просить это разрешение. Нам понятно, что раз Асмодей потерял от тебя рассудок… Хм… По-хорошему это не решить. Он уже заявил нам, что ты останешься в Академии. Однако разрешение отца, которое он, разумеется, даст, как только узнает о ситуации возникшей между вами, все изменит. Так что ты здесь ненадолго.

— Если не хочешь запускать ситуацию, делать отношения между нами еще хуже, то вернись-ка лучше сейчас в комнату. Твоя вечеринка окончена, — добавил Вилькес.

Ко всеобщему удивлению в разговор вмешалась Олианна.

— Нет! Пусть она продолжит танцевать со своими друзьями. — И девушка повернула голову на смущенных семейным разговором друзей.

— Я не согласен! — вспыхнул Вилькес, но Олианна остановила его жестом руки.

— Это последний ее танец. Как только отец узнает о том, как Лилайла вновь опозорила семью, узнает КАК она это сделала, из замка ей больше не выйти. Кто знает, Лу, сколько будет злиться отец? Столетие? Два? Но света тебе не видать, ты сама понимаешь это, — в голосе прозвучало сочувствие, сражаясь меж тем с явным презрением. — Так что пусть она развлечется, пока еще может.

Пыл братьев вовсе поугас, Элианна высказала словам старшей поддержку и, кинув младшей, они покинули комнату. Им не терпелось покинуть тот разврат, в котором они очутились. Лилайла еле держалась, ее всю трясло от “правильности”, “идеальности” сестер. Уж они точно выполнили свой долг, были примером для подражания, отец их любил… Она знала, что отвратительна им сейчас и будет еще много лет после. Когда простят они ей ее? Неизвестно.

Братья лишь помрачнели, и тоже ушли, оставив девушку наедине с друзьями.

Многочисленные минуты все хранили напряженное, неловкое молчание, а потом Лилайла подняла голову.

Глава 28. Роковая тайна

Ресницы легли на нижние веки