Лето: Секреты выживания растений и животных в сезон изобилия - Бернд Хайнрих

Сосуны располагают множество отверстий на березе в виде характерного узора. Каждое отдельное отверстие – это оголенное пятно размером от 7 до 15 миллиметров, где кора удалена до древесины, сама древесина затронута не бывает. Эти голые пятна аккуратно расположены одно над другим по вертикали, и птицы делают множество таких вертикальных рядов рядом друг с другом, опоясывая ими весь ствол. Источник работает всего три или четыре года, а потом ток сока по флоэме заканчивается и дерево умирает.

Биогидравлика также объясняет, почему дятлы-сосуны, добывая сок из березы, так сильно повреждают и в конце концов убивают дерево. Летом, когда листья на березе распустились и сосун снимает с нее кусочек коры, сок, двигаясь сверху вниз, через некоторое время начинает течь в обход раны, потому что дерево реагирует и перекрывает открытые каналы флоэмы. По стволу во флоэме по-прежнему стекает столько же сока, как и раньше, и птица может снова добраться до него, просто сняв новый участок коры выше того места, где дерево попыталось остановить сокотечение. Бывает, что больше жидкости направляется вбок, прямо рядом с исходным отверстием. Дятел может так же снять соседний участок коры, и в результате маленькие голые участки множатся как по вертикали, так и по горизонтали, постепенно окружая весь ствол, потому что птица на шаг опережает защиту дерева. В конце концов вокруг ствола получается пояс из отмершей ткани, – точно так же, пытаясь перекрыть ручей, можно класть все больше камней в середину потока, а вода, вместо того чтобы остановиться, первое время будет течь только интенсивнее, заворачивая вбок. Дятлу выгодно продолжать работать на том же дереве, потому что потоки по флоэме собираются во все более узкие каналы. Но в конце концов очередные несколько дырок полностью перекроют движение сока, и тогда дерево умрет. К счастью для дятлов, они могут просто перейти на соседнее растение.

Такие изолированные источники сока на березах летом притягивают к себе жизнь как магнитом. В 2004 году, когда дятлы обосновались на большой березе около моего домика, я построил платформу из досок на соседнем клене, примерно на уровне отверстий, около 6 м над землей, и часто сидел там, наблюдая. За одно вполне обычное дежурство (с 6 до 7 утра 7 июля 2005 года) у дятлового источника я увидел сразу пять пятнистых ос. Обычно они собирались на одной ветке около маленькой квадратной дырки с потеком сока. Сюда же за сладким приходили четыре красные белки. 19 раз прилетали колибри (по-видимому, либо самки, либо только что оперившаяся молодежь). Сосуны появились 11 раз, до четырех взрослых птиц одновременно. Гулко жужжали осы-царицы, их звук оттенял высокий скулеж мелких рабочих ос и низкое гудение краснозобых колибри. Раздавалась и дробь дятлов, как будто выбиваясь из летнего пейзажа.

Молодой дятел-сосун у типичного флоэмного источника сока на березе в конце лета

Типичный ксилемный источник на сахарном клене весной. Обратите внимание на дырку наверху в середине (сделана в этом году) и две дырки ниже справа (сделаны в предыдущем году)

В основном эта дробь – порой по 10–15 минут подряд – доносилась из одних и тех же мест, начинаясь вскоре после рассвета и стихая за полчаса до темноты. Другие дятлы в это время не барабанили. Но сейчас я слышал стук: одна птица была к западу от меня, одна – к северу, а третья присоединилась на востоке. Стук в такое время, когда птенцы уже вылетели? Любопытно. Птицы уже давно поделили территорию и образовали пары еще в мае. Может, они заявляли права на источники сока?

Я рад, что познакомился с дятлами-сосунами поближе. Теперь они будут для меня особенными. Похоже, я нашел новых соседей. А они показали мне разнообразие жизни на нашем общем летнем «водопое», и летние леса стали для меня богаче.

5 августа 2006 года. В ноздри мне ударяет запах гниющей плоти, и найти источник оказывается легко – это останки молодого дикого индюка, которого убил и частично съел койот или ястреб. Койоты в мэнском лесу ведут ночной образ жизни, а индюк погиб, когда принимал пылевую ванну возле муравейника у кленовой рощи, значит, его убили днем. К тому же койот утащил бы добычу. Стало быть, индюка мог убить один из пары краснохвостых сарычей, живущих поблизости. Я приподнимаю тушу и вижу на ней остатки мяса. К своему удивлению, я также вижу полчища блестящих черных жучков, которые, разбежавшись, зарываются в слой мертвой травы и гниющих листьев. Жучки гладкие, обтекаемые и быстрые. Пошарив в листьях палкой, я, кроме того, нахожу два вида жуков-могильщиков яркой оранжево-черной расцветки. Оказавшись на воздухе, они подтягивают под себя ножки и прикидываются мертвыми. Это моногамные жуки, которые заботятся о своих личинках, выращивая их в маленьком в гнездышке. Родители собирают мясо и в ответ на сигналы личинок отрыгивают для них полупереваренную пищу. Отец отпугивает вторженцев, в основном других самцов могильщика, которые пытаются убить расплод и спариться с самкой, чтобы она отложила новую кладку – уже от них.

Некоторые из жуков, найденных возле туши индюка

Я продолжаю копать, но в почве нет никаких следов черных жучков. Зато обнаруживается еще два вида мертвоедов. На этот раз это круглые приплюснутые черные жуки с шероховатыми верхними поверхностями; у одного вида грудной отдел окаймлен желтым, а у другого – оранжевым. Не столь многочисленны, но тоже заметны два вида стафилинид, или коротконадкрылых жуков. Эти гибкие продолговатые насекомые с челюстями-щипцами не похожи на жуков, потому что надкрылья у них закрывают лишь небольшую часть спины. Крылья компактно складываются и убираются под эти небольшие надкрылья. Один вид стафилинид был черный, другой – коричневый с блестящими золотисто-желтыми крапинками. В полете они порой напоминают ос.

Когда через 20 дней я вернулся к туше, мясо было уже съедено, и жуки-кожееды явились взять свою долю подсыхающих остатков шкуры и костей. Других жуков видно не было, но в земле я откопал драгоценность – красиво переливающегося блестящего лилового навозника, какого я никогда раньше не видел.

Каждое лето на этом холме рождается множество млекопитающих самых разных размеров, от карликовой бурозубки весом 2 грамма до лося. Значит, на холме и умирать должно в среднем столько же животных тех же видов. Большинство мелких млекопитающих и птиц быстро оказываются в земле: мертвую особь хоронит пара жуков-могильщиков. Это летняя работа. Крупные животные умирают в основном зимой, их провожают в иной мир другие помощники. Я думаю о старом лосе. Судя по свежим следам, он проковылял по сосновой роще и упал в снег возле каменной стены почти в пределах видимости моего домика.