Маркус и девочки - Клаус Хагерюп

Лобзаньем смогут след греха смести.

Потом Маркус Ромео Симонсен притянул к себе Александру Джульетту Монсен и поцеловал ее. Она была сном в его руках.

Они все еще крепко держали друг друга, когда губы их оторвались. Он улыбнулся ей. Она – ему. Потом она раскрыла рот:

– Но, – сказала она странным, сиплым голосом, закончившимся тонким писком.

Она закрыла рот. Снова открыла:

– Но…

Прозвучало это как цыплячий крик о помощи.

– Но, пилигрим, – прошептал Монс из зала.

Александра обескураженно посмотрела на Маркуса.

– Я потеряла… – прошептала она.

– Но, пилигрим! – смело крикнул Монс.

– …голос, – пропищала Александра и убежала со сцены.

Трим Томас отправился домой с родителями, Воге пошел с женой в ресторан, а остальные актеры устроили кризисное совещание. Сара испугалась, что у дочери ангина. У той чуть побаливало горло уже целую неделю. Они надеялись, это пройдет само собой, но теперь ее участие в премьере исключено. Случилось худшее. Александра была в отчаянии, а Сигмунд, у которого почти всегда имелись запасные идеи, в кои-то веки понятия не имел, что делать. Билеты на премьеры уже распроданы. Должен был прийти журналист из местной газеты. У Сигмунда недавно взяли интервью, помещенное потом под заголовком «Выдающийся режиссер учится в средней школе». А теперь они должны отменять спектакль. Он сделал спектакль, о котором мечтал. Маркус нашел своего Ромео. Все шло так, как должно. План Сигмунда удался. Премьера была бы невероятно успешной. Большая заслуга «выдающегося режиссера». Теперь все погибло. Муна сидела рядом и гладила его по голове.

– Не грусти, Сигмунд, – шептала она, – ты сделал все, что мог.

Тут сиплый голос прошептал:

– Мама.

Все, кроме Сигмунда, посмотрели на Александру. Она показывала на маму.

– По-моему, она имеет в виду, что я могу сыграть Джульетту, – сказала Сара.

Александра кивнула.

Сигмунд восстал из пепла.

– Вы правда можете?!

– Если это спасет спектакль, могу попробовать. Я когда-то играла эту роль, но не уверена, что помню весь текст. Может быть, Монс мне поможет.

Монс поправил галстук:

– К вашим услам…

Сара улыбнулась ему:

– Услам?

– Услугам, – поправился Монс и засмеялся громким квакающим смехом.

– Кто же тогда сыграет Кормилицу? – поинтересовалась Эллен Кристина.

– У меня есть идея, – сказал Сигмунд.

Монс перестал смеяться.

Стрелки часов бежали к двум, а Монс еще не вернулся. Он пошел к Саре, чтобы помочь ей с текстом. Маркус лег в постель, но заснуть не мог. Он был странным образом совсем опустошен. Сон стал явью. Поцелуй был поцелуем. И он в каком-то смысле оказался настоящим поцелуем. Александра была такой же красивой, как и раньше. Он по-прежнему любил ее больше всех на земле, что неудивительно, потому что он больше никого не любил. Когда она поправится, он может опять ее поцеловать. Без проблем. И это, наверное, будет замечательно. Время идет. Сегодня он стал еще на один день старше. «Кто сомневается в том, что мы пришли в этот мир, чтобы любить?» – написано в «Афоризмах о любви». Так сказал Блез Паскаль, а Маркус предполагал, что он знает, о чем говорит. И все равно существовала не только любовь. Были еще и другие вещи: еда, книги, хорошие фильмы и дружба! Дружба с Сигмундом, например, и с Эллен Кристиной. Он же пришел в этот мир не только любить Александру?! Но еще и дружить с Эллен Кристиной.

Он услышал, как открылась входная дверь, и вышел в прихожую.

На щеках Монса горели красные пятна, а слова вылетели водопадом:

– Ага, ты еще не спишь? Да, должен сказать, Сара – потрясающая актриса. Она будет великолепна. Представляешь, она помнит почти весь текст. Мне совсем не надо было подсказывать. Я должен был только смотреть на нее, чтобы ей было для кого играть. Когда закончили, мы выпили по бокалу вина. Ты знал, что она собирается открывать театр? Я записался. Я уже почувствовал вкус к театру, судя по всему, будет хорошо переключить внимание после работы, как ты думаешь? Она хочет ставить «Гамлета». Она будет играть Королеву и говорит, что у нее уже есть для меня роль. Что скажешь, Маркус?

– Отлично, – кивнул Маркус. – И кого же ты будешь играть?

– Тень отца Гамлета. Это очень важная роль. Думаю, будет забавно.

– Еще бы, пап, – сказал Маркус. – Но сначала ты сыграешь Кормилицу.

– Пойду-ка я спать, – ответил отец.

Глава двадцать первая

Спектакль планировали начать в восемь. Зрители стали подтягиваться сразу после семи. В половине восьмого жена Воге открыла дверь и раздала новый список действующих лиц, накануне составленный Сигмундом. Выглядел он так:

РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА

УИЛЬЯМ ШЕКСПИР

(перевод с английского)

ПЕРЕРАБОТАНО

СИГМУНДОМ БАСТИАНСЕНОМ ВИКОМ

ЭСКАЛ, герцог Веронский – Турид Юттердал

ПАРИС, молодой дворянин – Турид Юттердал

МОНТЕККИ, глава дома Монтекки – Эллен Кристина Холм

ЕГО ЖЕНА – Муна Хенсен

КАПУЛЕТТИ, глава дома Капулетти – Муна Хенсен

ЕГО ЖЕНА – Эллен Кристина Холм

РОМЕО, сын Монтекки – Маркус Симонсен

МЕРКУЦИО, родственник герцога и друг Ромео – Турид Юттердал

БЕНВОЛИО, племянник Монтекки и друг Ромео – Турид Юттердал

ТИБАЛЬТ, племянник синьоры Капулетти – Эллен Кристина Холм

БРАТ ЛОРЕНЦО, францисканский монах – Бьяртмар Воге

ДЖУЛЬЕТТА, дочь Капулетти – Сара Монсен

ТОМАС, брат Джульетты – Трим Томас Юттердал

КОРМИЛИЦА Джульетты – Монс Симонсен

РЕЖИССЕР – Сигмунд Бастиансен Вик

ПОМОЩНИК РЕЖИССЕРА – Маркус Симонсен

СЦЕНОГРАФИЯ – Сигмунд Бастиансен Вик

КОСТЮМЫ – Муна Хенсен, Эллен Кристина Холм

КОНСУЛЬТАНТ ПО КОСТЮМАМ – Сигмунд Бастиансен Вик

СУФЛЕР – Сигмунд Бастиансен Вик

Спортивный зал вмещал двести пятьдесят человек. Пришли триста четырнадцать. Ученики и родители. Родственники и друзья. Кто-то стоял у стен в самом конце зала. Те, кто не смог войти, собрались перед окном. Когда Сигмунд задернул шторы, снаружи донесся разочарованный гул. Он их чуть приоткрыл, и снаружи началась борьба за места у окон. Голоса шумели, шуршали пакетики с леденцами и чипсами. Занавес был опущен. Бледное лицо выглянуло в зал, и публика запела:

– Ура-а-а, Во-о-оге! Ура-а-а-а, Во-о-о-оге!

Голова исчезла.

Сигмунд, хромая, вышел на сцену.

– Ура, Сигмунд! Ура, Сигмунд!

Он поклонился:

– Дамы и господа. Господин директор.

– И Ваше Королевское Величество, – из зала раздался тоненький голосок.

Сигмунд очаровательно улыбнулся:

– Для нас большая честь и радость представить на ваш суд постановку величайшей классической трагедии Уильяма Шекспира «Ромео и Джульетта».

– Ура, Сигмунд!