Белое дело в России. 1920–1922 гг. - Василий Цветков

Примечательным был третий пункт резолюции. «В целях безболезненного разрешения настоящего положения и дальнейшего спокойного существования нашей государственности армия должна быть исключена из политической борьбы и командование сосредоточено в руках лица вполне нейтрального в происшедших событиях и приемлемого для армии». С целью выполнения принятых мер предполагалось образовать согласительную Комиссию из семи делегатов.

Схожую позицию выразил председатель соединенного заседания несоциалистических организаций в г. Харбине, будущий Председатель Приамурского Земского Собора, профессор Н. И. Миролюбов. С осуждением действий Народного Собрания выступили также Русское национальное студенческое общество, Союз Домовладельцев Владивостока. Последний в резолюции от 9 июня также призвал к компромиссному решению военно-политического противостояния: «…стремиться к примирению враждующих сторон, созыву в кратчайший срок 3-го Несоциалистического съезда, который один сможет установить признанную всеми несоциалистическую власть; предложить представителям Союза в Городской Думе и в Народном Собрании проводить вышеуказанные положения в жизнь»[1146].

Так же считали и представители Приморской окружной торгово-промышленной палаты, бизнес которых напрямую зависел от стабилизации политической обстановки. На собрании 6 июня было принято постановление, согласно которому признавалось, что «существующее двоевластие, порождая смуту и фактически полную анархию, должно быть прекращено как можно скорее, во что бы то ни стало – во избежание гибельных для интересов русского народа на Дальнем Востоке последствий…; в вопросе о конструирования власти приняло участие как само население, решению которого должны подчиниться как армия, так и обе борющиеся между собой за власть группировки несоциалистического населения». Поскольку «истинная воля населения может быть выявлена лишь Приамурским Учредительным Собранием, но учитывая, что созыв такового потребует более или менее длительного времени и то, что вследствие этого необходимо немедленно разрешить вопрос о временной власти, избрать в целях содействия последнему Комиссию в составе 5 членов Палаты, каковую уполномочить на все необходимые в указанном направлении шаги от имени Торгово-Промышленной палаты»[1147].

Итак, раскол власти, раскол армии грозил окончательно похоронить белое Приморье. Единственным выходом в этой ситуации представлялось установление новой власти, способной объединить оставшиеся антибольшевистские силы, власти, авторитетной среди армии и гражданского населения. Первоначальный вариант предусматривал создание нового Правительства – аналога коллегиальной Директории, хотя и без наиболее «одиозных» личностей (братьев Меркуловых, прежде всего).

Другой вариант предполагал создание совершенно новой для белого Приморья модели, хотя и апробированной неоднократно в предшествующие периоды Белого движения в России. И Правительство использовало опыт прошлых белых правительств, исходя из возможности («ради интересов населения Области») – пойти на введение единоличного правления. Преимущества подобной формы власти перед «коллегиальной», в условиях кризиса, становились очевидны. Помимо сосредоточения власти в одних руках, можно было рассчитывать на достижение соглашения вокруг приемлемой для большинства политической фигуры – диктатора, вождя, способного обеспечить ожидаемые «порядок» и «стабильность».

При этом следовало опереться на представительную структуру, призванную обеспечить максимальную легитимность формирования новой власти. Так как Народное Собрание полностью себя дискредитировало, а созыв Учредительного Съезда на основе принятого Собранием избирательного закона был неприемлем, то нужно было определить некую новую форму общественного «волеизъявления». Очевидно, что таковым уже не мог бы стать неоднократно апробированный способ созыва очередного подобия Несоциалистического съезда (это предлагалось Союзом Домовладельцев), который снова передал бы власть новому составу Правительства. Тем более очевидной была опасность пути, при котором бы власть «держалась на штыках» какой-либо части армии и флота, но при отсутствии должной общественной поддержки.

Указом № 149 от 6 июня 1922 г. Правительство объявило, что ввиду обнаружившейся трудности Верховного Управления при существовании коллегиальной формы Верховной Власти необходимо найти способы к наибольшему объединению всех национальных сил. Это возможно только на пути передачи Верховной Власти одному лицу. Выбор тех, кому можно было передать Власть, возлагался на Земский Собор – представительный орган, созванный не по партийно-политическому, а по сословно-профессиональному признаку.

Необходимо было назначить и нового Командующего войсками – вероятного будущего лидера. Спасение единства армии и флота, единства власти и общества виделось в приглашении лица, способного объединить разнородные политические интересы во имя продолжения «борьбы с большевизмом». Наиболее подходящей фигурой для военного руководства представлялся в дальневосточной политической среде бывший Главнокомандующий Восточным фронтом осенью 1919 г., председатель Комиссии по расследованию обстоятельств гибели Царской Семьи генерал-лейтенант М. К. Дитерихс. С одной стороны, он не был связан ни с одной из противоборствовавших политических группировок Приморья, поскольку с осени 1920 г. (после отставки с должности председателя Военного Совещания у Главкома Семенова) проживал в Харбине. С другой – он обладал несомненным авторитетом как бывший Командующий фронтом.

Той части армии, которая поддерживала Народное Собрание, импонировало его «демократическое» прошлое (формальная поддержка Временного правительства и командование подразделениями Чехословацкого Корпуса в 1918 г.), другим были известны его монархические симпатии. 3 июня в Харбин из Владивостока была послана телеграмма, подписанная генералами – «белоповстанцами», сторонниками Народного Собрания: «Генералу Дитерихсу. Фуражная улица, Харбин старый. Общее положение, интересы русского дела на Дальнем Востоке повелительно требуют Вашего немедленного приезда во Владивосток. Армия и Флот единодушны в желании видеть Вас во главе дела и уверены, что Ваше патриотическое чувство подскажет Вам решение, вполне согласованное с общим желанием. Просим телеграфного ответа. Вержбицкий, Молчанов, Смолин, Бородин, Пучков, Фомин»[1148].

В целом, вооруженные силы не стремились к междоусобице. При всем недоверии между армией и флотом (традиционно проявлявшемся и в прежние времена) дойти до серьезного военного столкновения не пришлось (хотя в перестрелках погиб ряд офицеров: полковники Глудкин, Гампер и Александров). Генерал Молчанов в письменной форме заверил контр-адмирала Старка о том, что у него нет никаких намерений вступать «на путь междоусобной борьбы с «доблестной Флотилией». В отсутствие агрессивных намерений, в поддержке Правительства Меркуловых заверили участников конфликта командиры казачьих частей.