Ведьма для генерала-дракона. Иллюзия свободы - Адриана Дари

старого дома сбежал буквально, как только получил свое первое звание. Сначала мыкался по казармам, а потом купил свой особняк, в котором и жил до того, как стал Правителем. И вот, приходится возвращаться.

Меня встречают темные глазницы окон, заросший сад, чернеющий в ночи непрореженными кронами деревьев и одинокая фигура слуги, на которого было это все хозяйство оставлено. В его руке горит единственный источник света — масляный фонарь. Все верно, он человек, и не обладает магией.

Приземляюсь и тут же перекидываюсь в человека. Слуга семенит ко мне. Кажется, что он заранее решил поклониться, а на самом деле, он просто уже настолько стар, что сгорбился от возраста.

— Мой господин, — дребезжит он. — Я не знал о вашем прибытии. Как только дом подсказал, сразу же вышел встречать. Но в доме не прибрано…

Я поднимаю руку, чтобы остановить его.

— Мне все это не важно, — резко говорю я. — Мне нужно в кабинет отца. Все остальное не интересует.

Вот теперь слуга кланяется, еще больше выделяя горб на своей спине.

— Конечно, мой господин, — продолжает говорить он своим старческим голосом и теперь семенит к дому.

Я поднимаюсь по лестнице, знакомой до такой степени, что я помню, какая ступенька, с каким звуком скрипит. Только теперь вся мебель закрыта белыми полотнами, которые от всего прошедшего времени стали пыльными и серыми.

Отпускаю слугу и щелкаю пальцами, зажигая освещение во всем особняке. Дом детства. Обычно с ним связаны только добрые и светлые воспоминания. У меня же — равнодушие и отчужденность отца, постоянная злоба мачехи и редкие минуты счастья, когда я делал что-то, что чаще всего приводило к жесткому наказанию.

Дверь в кабинет заперта, но точно не для меня. Несложное плетение, и я, как Правитель, имею права войти в любое помещение. В том числе на запретную для меня территорию — в кабинет отца. Большой дубовый стол, пыльные шкафы и картина с портретом далекого прадеда.

Поднимая в воздух пыль, прохожу через весь кабинет в самый угол к портрету, отодвигаю его и открываю магический сейф прикосновением своей руки. Там ожерелье и маленький портрет в рамке. Достаю украшение.

Оно искрится в свете канделябров на стенах и люстры на потолке, отбрасывая во все стороны синие и кроваво-красные отблески. Мой предок так любил ведьму или хотел откупиться, что подарил ей это ожерелье? И как оно в итоге оказалось снова у него?

Складываю ожерелье во внутренний карман и собираюсь уйти, но что-то меня останавливает. Дракон рычит и требует забрать из сейфа все. Последнее время у нас с ним все больше разногласий, но я точно знаю, стоит Эйви вернуться в мою жизнь, как дракон станет более сговорчивым. Вся его сущность тянется к истинной и к нашему будущему ребенку.

Стараюсь не думать об этом. Несмотря на всю мою радость от того, что я стану отцом, страх потерять Эйви вызывает жуткую ярость. Хочется надеяться, что то, что предложил Эдгарн, получится.

Уступаю дракону, поворачиваюсь и беру в руки портрет, который лежит рядом.

В серебряной рамке — маленькое, всего с ладонь, рисованное изображение, настолько запыленное, что мне приходится его сначала вытереть его платком, чтобы рассмотреть. Но когда я рассматриваю, то просто не могу поверить глазам. Меня окатывает холодной волной: с изображения на меня смотрит моя Эйви.

Ну, почти. Одежда и прическа выдает совершенно другое время, но вот взгляд. Та же колкость, неприступность, своеволие. Те же упрямо поджатые пухлые губы. Горгулья задница! Неужели хотя бы тут мне повезло? Неужели я вытянул козырную карту, и то, о чем говорил Эдгарн, может сработать?

Портрет тоже убираю в карман, возвращаю картину на место и покидаю кабинет.

— На днях прибудут люди, которые помогут привести дом и сад в порядок, — выходя из дома говорю я.

Слуга испуганно начинает трясти головой.

— Что вы, мой господин! Если нужно, я сам все вычищу… Только…

— Ты хорошо исполняешь свои обязанности, — перебиваю я его. — Но всем время от времени нужна помощь.

Несмотря на уговоры слуги, я еще ночью покидаю особняк и улетаю в резиденцию Правителя, чтобы подготовить все необходимые нюансы к проведению бала, ведь до него всего пара дней. Пока не вскрыты все схемы, Эйви так и будет в опасности. Я буду первым за пару веков Правителем, который представит всем свою истинную.

Но для этого нужно решить еще пару вопросов.

Глава 43. Сайтон. Возвращение

— Ваша Мудрость, все отчеты на столе в кабинете, — отчитывается личный секретарь. — И пара писем от леди Бранд и вашего отца.

Кратко киваю. Выглядываю в окно — начинает заниматься рассвет. Полет вымотал так сильно, что принимать серьезных решений сейчас ни в коем случае нельзя.

— Передай командирам, что через три часа жду всех в зале переговоров. А сейчас распорядись подготовить спальню.

— Слушаюсь, ваша Мудрость.

Связываюсь с Джеральдом: Эйви не просыпалась, но жара больше не было. Их семейный лекарь, убедившись, что Виола, наконец, очнулась, пришел осмотреть Эйви и ее ребенка. Сообщение о том, что с обоими все в порядке, и эта внезапная простуда не навредила малышу, словно камень с души снимает.

Пора вернуть ее раз и навсегда. Хватит ходить вокруг да около. Вергена ещё до этого не раз говорила, что покровитель предков благословил брак с Эйви. Когда Вергена зажигала после этого алтарь, огонь был неизменно зеленым. Полное и безоговорочное одобрение. Лучшее, о чем можно мечтать.

Нет, лучшее — это то, что есть между мной и Эйви. То, что я чуть не испортил своими руками. То, что теперь, благодаря Эдгарну, могу сохранить.

Осталось только узнать вторую половину условия. И это можно найти только в книге суалийцев. То есть у Эйви — я видел эту книгу у нее на столике.

Очередной раз напоминаю Джеральду, чтобы ни на шаг не отходил от Эйви, и даю себе отдохнуть. Перед сном снова рассматриваю найденный в сейфе портрет и искренне не понимаю, как так получилось, что мой предок мог клясться в беззаветной любви к одной, зная, что однажды может встретить истинную?

— Ровер, — дрожащим голосом говорит мне Дейра, единственная любовница, практически хозяйка в моем особняке. Ровно до вчерашнего вечера, когда встретил свою истинную. — Ты же… Не оставишь меня? Скажи, что это неправда.

Все бы хорошо, но отец Севильи, моей истинной, поставил условие, чтобы Дейры и близко не было. Что ж, не имею ничего против. По крайней мере, пока. Дейру отошлю подальше, а захочется мне разнообразия, найду себе