Загадка тауматургии - Виктор Борзов

Глава 8. Звон цепей

На следующий вечер в Руническом цеху чередовались удары пресса и протяжное шипение. Сэмюэль стоял за станком, как единственный музыкант на сцене. Опустить, подождать, поднять. Повторял он заученные долгими годами движения снова и снова, штампуя одну заготовку за другой. По спине вниз стекали холодные капли пота; рубашка медузой прилипала к коже; а изо рта вырывались тяжелые вздохи, которые случайный зритель мог отнести к болезненным стонам.

Но на парня никто не смотрел. Ближе к вечеру павильон пустел; работники уходили после выполненного плана; и только трудолюбивые оставались, чтобы наштамповать чуть больше. Но сейчас не было даже их.

Дерек ушел самым последним. Мужчина желал дождаться Сэмюэля, но второй сказал, что у него дела после работы. Парень хотел зайти в библиотеку по пути домой. Книги Дерека были бесполезны из-за отсутствия перевода, Странствия в ночи дали основу для путешествия по грезам и сейчас лежали вместе с дневником в тайнике. Кроме библиотеки у Сэмюэля больше не осталось источников знаний для борьбы с феей.

«О боги, хоть бы там было что-то полезное...» — подумал он, вытирая со лба капли пота.

— Мистер Берислави! — вскрик из конца цеха прервал одинокую «игру» парня. Сэмюэль повернулся в сторону звука. Рядом с открытой дверью переговорки, словно рассерженный родитель, стоял Андреа «Свинков». — В комнату для совещаний!

Сэмюэль выключил станок и, нервно стуча по полу тростью, захромал, как было велено.

В маленькой комнатке глава цеха сидел со скрещенными на груди руками на одном из двух пригодных диванов, пуговицы из последних сил удерживали два конца рубашки под напором внушительного округлого пуза. Казалось, одно резкое движение и они пулей пробьют насквозь голову парня. Сэмюэль занял диван напротив.

— Снимите платок, — скомандовал Андреа, указывая на шею парня.

— Что?

— Снимите. Платок, — медленно повторил он, будто обращался к нашкодившему ребенку. — Сейчас.

— ... Я не совсем понимаю. Зачем? — поежился Сэмюэль. Раны на шее почти зажили. Он надеялся походить еще пару дней с платком и...

— Мистер Берислави, вам и не нужно понимать. Снимите платок и покажите мне шею. Сейчас.

Парень медленно потянулся левой рукой за шею. Пальцами ловко развязал узел, как если бы всю жизнь прожил с одной рукой. Кусок ткани, планируя из стороны в сторону, опустился на колени; и взгляду Андреа открылись раны.

Разодранная в истерике кожа давно покрылась шершавой бордовой пленкой. Темно-алые рытвины виднелись с правой стороны. Любой посмотревший подумал бы, что на Сэмюэля напало дикое животное.

— Зачем вы сделали это с собой? — спросил глава цеха.

Парень приподнял бровь. Андреа ни на секунду не усомнился в том, что Сэмюэль сам себя истязал. Он произнес вопрос с твердой уверенностью опытного охотника, который повидал за жизнь сотни нападений животных и мог «на глазок» сказать, кто оставил раны.

— Я? — воскликнул парень. — Почему вы думаете, что это я?

— Кончайте цирк, мистер Берислави! Ответьте на вопрос.

— Это сделал не я! Кто в здравом уме сделает подобное?

— Действительно, — сжал переносицу Андреа и закрыл глаза. — Тут я с вами согласен. В здравом уме такое не сделать.

— Значит...

— Как ваша правая рука? — ткнул пальцем-сарделькой в сторону парня глава. — А нога? Вы ни на секунду не отпускаете свою верную «спутницу».

Сэмюэль украдкой бросил взгляд на стоящую сбоку дивана трость.

— ... Я поправлюсь, — опустил глаза в пол он и сжал правую руку.

— Это я уже слышал. Ваша болезнь не выглядит как осенняя простуда.

— Я не болен чумой, — скрипя зубами, прошипел парень. Его достало повторять это. Почему-то каждый, кто видел его, считал, что Сэмюэль подхватил что-то. Луи, Дерек, другие рабочие, а теперь и Андреа.

— Прекрасно понимаю вас. Но вы больны, мистер Берислави. И боюсь у меня не осталось выбора, — пожал плечами глава. — Мне жаль говорить это...

— Нет! — неожиданно подорвался с места Сэмюэль и врезался ногами в столик между диванами. Деревянные ножки приглушенно завопили от движения по половицам. Андреа дрогнул, как перепуганный зверек, и округлил глаза. Глава цеха сильнее вжался в спинку. — Нет... Прошу! Я-я поправлюсь! Обязательно поправлюсь!

— ... Может быть, — ответил Андреа. — А может, и нет. Откуда мне знать... Сейчас вы — балласт. Вы худо-бедно выполняете план, но уходите последним. А из-за вас я сам ухожу позже обычного.

Сэмюэль рухнул обратно на диван.

— Так вот в чем дело. Тогда я могу закрывать цех. Вам не нужно меня ждать и...

— Не выйдет, мистер Берислави, — с облегчением выдохнул глава. — Закрывать цех — моя обязанность, и я не могу передать ее кому-то другому.

— Не понимаю. Я открываю цех и включаю станки. Так почему я не могу закрыть его за вас?

— В ваших словах есть смысл, но правила есть правила. Поэтому вынужден сообщить, что увольняю вас. Даю...

— Погодите! — воскликнул Сэмюэль. — Вы... вы не можете уволить меня! Я-я — самый полезный работник!

Андреа громко фыркнул, будто услышал смешную шутку.

— Вы?

— Да я! Вы назвали