Загадка тауматургии - Виктор Борзов

меня самым образцовым! — припомнил он слова офицеров на допросе.

— Не помню, чтобы говорил такое, — ухмыльнулся глава.

— Я прихожу раньше всех! — не выдержал Сэмюэль. Слова полились из него, как из открытого на всю мощь крана. — Я включаю станки, чтобы остальные могли работать! Я выполняю план! А вы! Вы должны благодарить меня за то, что я выполняю ваши обязанности! Убери меня и что станет? А?.. Я... Да, я...

Тираду прервал кашель. Парень закряхтел, как умирающий старик. Андреа с отвращением встал с дивана и зашагал к двери.

— Вы — не незаменимы, — начал он. — Завод может работать и без вас. Он прекрасно работал до вас и будет работать после. Если вы не заметили, я прихожу всегда ровно за полчаса до начала смены. Сколько прогреваются станки, мистер Берислави?

Сэмюэль не нашел что ответить. Парень встал с дивана. Повернулся лицом к главе цеха.

— У вас есть одна неде...

Сэмюэль рухнул на колени перед Андреа «Свинковым». В ногах кольнула боль, и что-то хрустнуло. Правая рука плюхнулась безвольным грузом на пол.

— Прошу! — прокричал парень. Тело водило из стороны в сторону, как пьяного бродягу после вечера в баре. Он с трудом держал равновесие на одной руке. — Не увольняйте меня! Я не выживу!

Перед глазами пролетали воспоминания о Свалке неудач. Люди, обреченные доживать последние мгновения на улице. Никому не нужные одиночки.

— ... Мистер Берислави, встаньте

— Нет! Не встану, пока не скажете, что не увольняете! — резко ответил он. — Я ничего не умею... Завод — вся моя жизнь! Прошу, не убивайте меня!

Сэмюэль услышал усталый вздох сверху.

— Я не собираюсь убивать вас, мистер Берислави, — произнес Андреа. — У меня, как главы цеха, есть обязанности, которые я обязан исполнять. Если работник тяжело заболел, его увольняют. Это обычный ход вещей. Будь вы на моем месте, сделали точно так же.

— Конечно же, оставил бы! — без сомнения ответил парень. — Я бы ни за что не выбросил больного работника на улицу.

— ... В этом и разница между мной и вами, мистер Берислави. Между обычным рабочим и главой цеха. Я думаю обо всем цехе, вы — о людях. Школа поставляет новых каждый год. Каждый год в графство приезжают детишки из соседних бароний. Не думаю, что в ближайшем будущем что-то изменится.

— Вы думаете только о себе! — выкрикнул Сэмюэль и поднял взгляд на Андреа. — Без людей не будет и цеха! Вы волнуетесь только за свою... жирную задницу! Вам страшно, что вас сместят из-за... из-за... Из-за недоработки!

В переговорке воцарилась тишина, будто после выстрела из ружья. Казалось, вместе с парнем и главой замер весь мир за стенами комнаты.

«Что я ляпнул?» — запоздало понял он.

— Думаю, мы стоим друг друга, — вдруг хохотнул Андреа. — У вас одна неделя, мистер Берислави.

На этих словах глава цеха хлопнул дверь, оставляя парня совершенно одного.

▪ ▪ ▪

— Твое время начинается сейчас, — произнесла миссис Крагова, захлопывая тяжелый металлический люк.

Тайная библиотека в подвале астрологической лавки разрушила все ожидания Сэмюэля. Он представлял длинные коридоры с уходящими ввысь полками, до отвалу заваленными книгами; удобные скамейки, на которые можно сесть и отдаться чтению; или хотя бы путеводитель с описанием всех имеющихся книг. Но действительность была скромнее. Намного скромнее.

Парень стоял, опираясь на трость, в маленькой комнатке. По ощущениям она была чуть больше кухни в улье. Одновременно здесь могли ютится четыре-пять человек. Подвальная библиотека напоминала погреб какой-нибудь старушки из отдаленной баронии, только вместо закруток на зиму полки ломились от стоящих вплотную томов.

«Я жалок».

Взгляд бегал по названиям на корешках. Искал книги, которые упоминались в Странствиях в ночи. Из-за скудного количества томов осмотр занял двадцать минут. Парень не нашел ни одной.

«На что мне жить?»

Следом он проверял имена знакомых авторов. В основном Сэмюэль искал фамилию «Рузов». Их род посвятил поколения изучению тварей из грез, поэтому парень думал, что они должны знать, как бороться с феями.

Взгляд приковало имя «Ян Рузов» на одной из обернутых в кожу книг. Сэмюэль, не задумываясь, вытащил ее из крепких объятий соседних томов.

«Потерянные. Сборник историй о встречах с вестниками», — гласили пузатые чернильные буквы на обложке.

Открыл на первой странице. Содержимое оправдывало название. Ян Рузов объездил всю страну, обошел архивы в каждом графстве и маркизате в поисках задокументированных случаев встреч людей с вестниками. Одной из подобных историй был рассказ про мальчика, который упоминался в Странствиях в ночи.

«Я прям как отец».

Некоторые случаи вскрылись спустя десятки лет. В основном в большинстве принимали участие вестники из мастерских Гнили, Упадка и Насыщения. О представителях Цепей была всего одна история, а о Бури — три. Ян Рузов объяснил редкость упоминания последней невозможностью понять большинство записей. Буквы плясали, словно веселящиеся на свадьбе крестьяне. Иногда письмена принимали нечитаемую форму: предложения обрывались на середине, слова заменялись на чернильные кляксы. Временами автор находил папки с пустыми листами, будто к ним никогда не прикасалась