Дурнушка для мажора, или Уроки соблазнения - Яна Лари

обороты между нами. Кажется, достаточно неправильного слова, и отпружинит так, что по стене размажет.

— Мне бы хотелось вовремя узнавать о таких вещах.

Лёд в голосе Вяземского едва перекрывает раздражение. Представляю, какая лава внутри него кипит, раз от одного тона внутренности стягиваются в жгучую точку.

— Учту, — шепчу вместо того, что собиралась выложить ему до звонка. Не смогла себя заставить сразу, теперь подавно и пары слов не вымолвлю. — У тебя что-то срочное?

Он медлит, нервно облизывая губы.

— Ничего.

— Зачем позвонил?

— Не мог уснуть.

— Теперь можешь?

Артур долго и пристально смотрит мне в глаза. Какое счастье, что он не умеет читать мысли! Мне не удаётся с честью выдержать зрительный контакт. Кажется, что у меня на лице бегущей строкой всё написано: и то, как отвечала на его поцелуй жадно, и то, как цеплялась пальцами за твёрдые плечи…

Он прав. Дура я непроходимая, вечно лезу, куда мне места нет. Не стоит об этом даже думать.

Почему он столько молчит? Я с опаской поднимаю взгляд. Вот только и Артур в ответ так смотрит, что дух захватывает: прижми губы к дисплею — душу выпьет.

— Сомневаюсь.

Перевожу дыхание, напоминая себе, что мы, в общем-то, партнёры. Не более.

— Тебе чем-то помочь? — шепчу, с запозданием осознавая всю нелепость такого вопроса. Но почему бы не вернуть часть потраченного на меня времени? Вяземский так много для меня сделал, больше, чем кто-либо другой.

Как он ухмыляется в ответ! Стараюсь не дышать, а сердце всё равно выламывает рёбра.

Наша сделка изначально казалась безумием. Общение без каких-либо условностей и попыток казаться лучше нас сильно сблизило. По крайней мере, я к нему точно успела привязаться. Сама того не замечая, всю прошлую неделю только и жила нашими встречами.

— Выйдешь ко мне? — произносит он тягуче, и я вязну в мягких интонациях как в трясине.

— Утром мне надо быть в редакции, — говорю сбивчиво. — потом…

— Мне нужно сейчас, — перебивает тихо, но агрессивно. — Куда приехать?

Ах, нужно ему! Совсем обнаглел?!

— Ты время видел?

— Ты выйдешь, если я приеду?

Я молчу. Слушаю фантомное эхо его слов. Слушаю наше дыхание, тоже фантомное, потому что ни один из нас не дышит. Что угодно, только бы не отвечать. Ужасное чувство, когда надо отказаться, а язык словно свинцом налился.

— Варя, зря ты здесь прохлаждаешься, — прерывает нас голос выходящей из парной Ольги. — Баня, между прочим, источник молодости и красоты.

— До завтра, — бросаю торопливым шёпотом. Стыдно, но я испытываю облегчение, завершая вызов.

— Схожу лучше прогуляюсь. — Выхожу в раздевалку, надеясь, что в Вяземском проснётся хоть чуточку такта, гордости или чего угодно, и он не станет сейчас перезванивать. Пусть считает идиоткой, мне не жалко. Я готова и к худшему отношению, лишь бы отпустил по-быстрому, не преследовал.

У меня достаточно проблем с самооценкой, чтобы не навешивать на себя ярлык разлучницы. Понимаю, что веду себя как плакса, которая вот-вот начнёт себя жалеть. Боже, я скучаю по тем золотым временам, когда страдала по Рафу! Из меня будто достали батарейку, но даже потом, уже лёжа в кровати, не выходит заснуть. Почему я смолчала? Намного проще было снять с Артура все обязательства по телефону.

Зачем я постоянно создаю себе проблемы? Чего мне спокойно не живётся?

Может, дело вообще не во мне. Может, Вяземскому просто не терпится получить обещанное. Глупо было идти на поводу своей влюблённости, не выяснив, какую цену потом придётся платить. Хотя с меня и взять-то нечего. Может, он вообще забыл чего хотел. Что неудивительно, с такими-то бурными событиями в личной жизни.

Утром по пути в редакцию, рассеянно слушаю излияния Рафа. Он заявляет, что больше так не может. Что он с ума вчера чуть не сошёл от ревности, и его такой расклад убивает. В его речи в принципе преобладает шкурный интерес. Даже странно, как раньше я умудрялась этого не замечать? Без сожаления завершаю звонок, пообещав сходить с ним завтра на свидание.

Раф для меня по-прежнему так же притягателен внешне, за вычетом пары новых нюансов. Вот в них разбираться и будем. Завтра. А пока нужно поторапливаться, потому что к полудню погода снова начинает портиться, мешая моим планам вытащить Артура из офиса на прямой разговор.

Собственно, планы рушатся на глазах, когда Вяземский сам встречает меня на стоянке у редакции.

— Привет. Опередил, — киваю ему деловито, всем видом излучая уверенность, которую совсем не чувствую.

— Прогуляемся?

— Давай.

Я раздумываю не больше секунды. Как показала практика, риск нарваться на знакомых есть всегда, но наедине нам оставаться ещё опаснее. Ещё бы знать, что означает эта его широкая ухмылка.

Глава 41

— Мне тоже сделать вид, что мы не знакомы? — Артур усмехается, бросая на меня короткий взгляд. — Это не сложно. Я даже могу говорить, отвернув лицо в другую сторону.

Он действительно поворачивает голову вправо, как будто и впрямь с интересом смотрит на проезжающие мимо нас машины. Уточняет шёпотом, нужно ли держаться на шаг позади для большей конспирации.

При других обстоятельствах я бы от души рассмеялась. Ладно, как минимум — улыбнулась. Но сейчас важно помнить о реальной цели нашего променада. Мы не на свидании.

— Я могу попросить тебя об одной услуге?

— Можешь, само собой, — его беспечный тон ломает ход моей тщательно отрепетированной речи, заставляя дёргаться. В то время как я максимально серьёзна и скованна, Вяземский источает несвойственную себе беспечность. Мы словно поменялись ролями. — Твоя прошлая просьба оказалась весьма заманчивой. Почти не жалею, что согласился.

— Почти? — говорю по возможности ровно, хотя где-то глубоко в груди неприятно царапает.

— Периодически хочется надрать тебе зад. — Артур дёргает меня к себе, спасая от столкновения с уткнувшимся в телефон подростком.

— Я больше не дам тебе такого повода, — выдыхаю ему в плечо. Сразу же неловко отстраняюсь.

Он опять усмехается, проскальзывая по мне острым взглядом.

— Ты не представляешь, от чего отказываешься. Так что за услуга? — уточняет, возобновляя движение.

— Давай разорвём сделку. Я помню, что ты ценишь своё время и всё такое, — поясняю, видя, что он иронично кривит губы. — Поэтому со своей стороны рассчитаюсь, как договаривались.

— А что так? Раф больше не в фаворе?

— При чём здесь он?! — психую. — Дело в тебе.

Казалось бы, я предложила шикарный выход из положения. В конце концов, что-то же ему от меня было нужно? Никогда не поверю в бескорыстный мотив. Не тот он человек. Но Вяземский молчит. Идёт себе, ни взглядом, ни жестом не выдавая интереса.

— Говори, что мне нужно сделать? —