Двойной удар - Джеймс Паттерсон

Ольсен писала:

«Мне важно обрести доверие Кайла Крейга, чтобы он поверил, что я буду писать лестную книгу, подробно описывать его ловкость и блеск ума.

Основываясь на наших встречах во флорентийской тюрьме, я совершенно уверена, что смогу это сделать. Кайлу Крейгу я нравлюсь. Я уже могу это утверждать. Я знаю психологию преступника не хуже, чем кто бы то ни было.

По-моему, Кайл Крейг верит, что когда-нибудь выйдет из этой тюрьмы. Он строит планы на будущее.

Он даже дошел до того, что сказал мне, что невиновен. Возможно ли это?»

Кайл определенно одурачил ее… и что дальше? Он организовал ее убийство? Может, преступники в Вашингтоне погубили Тэсс Ольсен, чтобы почтить таким образом Крейга? Возможно ли это?

В любом случае тут наверняка существовала какая-то связь, это была одна из нескольких реальных нитей, ведущих к задержанию ПУ. Или даже Кайла Крейга.

Я снова решил пересмотреть все имеющееся в этом деле. И начал с находок в квартире Тэсс Ольсен.

Холлмаркская открытка — наконец-то я понял! Мне вспомнилось, что штаб-квартира этой фирмы находится в Канзас-Сити. Штат Канзас, город Канзас-Сити — КС.

КС — Кайл Крейг.

Тут же стали ясны еще несколько нитей.

В квартире убитой в Айова-Сити женщины была оставлена статуэтка «Разведчик». Кайл Крейг был подозреваемым в этом убийстве. «Разведчик» — знаменитая статуя, установленная в Канзас-Сити.

В кухне его матери была оставлена бутылка соуса для барбекю Артура Брайента. Артур Брайент владеет известным рестораном в Канзас-Сити.

Наконец мы сделали какой-то прорыв, даже если убийцы специально оставили нам эти нити.

О следующем ходе ПУ мы узнали меньше чем через три дня. После того как я принял утренних пациентов — в том числе ветерана Энтони Демао: он вернулся и выказывал во время нашей беседы легкое раздражение, — я позвонил Бри в Дэли-билдинг. Мой письменный стол в Дэли был заполнен материалами по делу ПУ, но большинство их, к сожалению, оказалось связано с никуда не ведущими нитями. На тот день мы планировали перебрать все и отправить в архив ненужное, чтобы обратить свои усилия туда, где они могли принести какую-то пользу.

Сделать это не удалось.

Около половины третьего на моем столе зазвонил телефон. Я поднял трубку и услышал знакомый голос.

— Детектив Кросс? Это Джин Филлипс из газеты «Пост». Я хотела узнать: видели вы уже последнюю электронную почту и не хотите ли прокомментировать ее?

— Нет, не видел.

Джин раньше сообщала мне полезные сведения, поэтому я решил продолжить с ней разговор.

— Поверьте, это вам нужно знать. Может, я не буду класть трубку, пока вы проверяете входящую корреспонденцию?

Внезапно я почувствовал, что не стоит сейчас разговаривать с репортером из «Вашингтон пост» по поводу того, что увижу.

— Я перезвоню вам.

То, что я обнаружил спустя несколько секунд, потрясло меня. Сообщение от ПУ было отправлено на электронную почту мне, Бри и, похоже, почти всем отделам новостей, телеканалам и радиостанциям в округе Колумбия. Он удостоверил его, как обычно, изображением своей последней телефонной карточки, вставленным в текст.

Сообщение было написано в знакомом язвительном стиле.

«Детективы!

Думает ли кто-то, кроме меня, что вы не уделяете этому делу должного внимания? По моему подсчету, у ПУ шесть очков, у полиции — ноль. Да-да, я сказал „шесть“. Или, может, пять с половиной — поскольку эта жертва еще не совсем мертва.

Я нашел этого жалкого подражателя без вашей помощи, что было не трудно — требовалось только немного подумать, однако больше, чем думаете вы. Подозреваю, что на большее вы и не способны.

Но я сделаю для вас вот что. Через час вы получите еще одно сообщение — с адресом. Там найдете этого подражателя, и если вам повезет, он еще будет жив. Я пока не принял решения. Мертвый или живой? Мертвый или живой? Увидим.

Теперь понимаете, почему люди так боятся меня? Я превосхожу вас, и они это знают. Это ваша проблема. И всегда будет вашей. Снова и снова. В течение многих лет, потому что я планирую заниматься этим долгое время. А вы тем временем делайте то, что у вас лучше всего получается: сидите и ждите, что я сделаю дальше.

А пока…

Живите и дальше, ублюдки».

Бри позаботилась о том, чтобы почти все свободные полицейские машины в городе были зарезервированы. Я позвонил Сэмпсону, сказал, чтобы он ждал нашего звонка. Хотел связаться с Кицем и узнать, можем ли мы проследить, откуда поступает электронная почта, но услышал автоответчик, а у его помощника — тоже. Я отвечал на звонки суперинтенданта Дэвиса, из управления, из мэрии, а потом Наны. Сообщение ПУ уже передавали по радио. Конечно. Он оповестил всех, кого мог.

Нам сообщили с нижнего этажа, что на улице нас ждет целая армия журналистов.

В конце концов Бри и я перестали отвечать на звонки. Мы сидели в кабинете и ждали, как этому мерзавцу и хотелось. Вкладывали силы в изучение последней электронной почты, искали скрытый смысл, какие-то симптомы его душевного состояния — все, что могло нам пригодиться, лишь бы снова не прийти к неверным выводам.

Образ действий ПУ был в основном тем же. Его сообщение представляло собой особый вид маскировки — электронный, — но исходило из того же нарциссического сознания. ПУ был глубоко обеспокоенным человеком, но это не означало, что он не получал от своих действий своеобразного удовольствия.

Стрелки часов показали три.

Потом четыре.

Потом пять.

ПУ явно играл с нами, говорил понятным языком: «Здесь моя власть». Мы с Бри в конце концов начали сомневаться: поступит ли еще одно электронное сообщение.

Поступило оно в половине шестого.

Сообщение, которого мы ждали, состояло из нескольких слов. Он знал свое дело.

«Угол Девятнадцатой и Индепенденс-авеню. Сейчас».

У меня никогда еще так не сводило живот: во всяком случае, я ничего подобного не припомню. ПУ был самодостаточным мерзавцем, но теперь я не сомневался, что ко всякому этому делу приложил руку Кайл Крейг, и я не понимал, почему и с какой целью. Черт бы его побрал!

Поездка на угол Индепенденс-авеню и Девятнадцатой улицы представляла собой устроенный папарацци кошмар вроде того, который, возможно, стал причиной смерти принцессы Дианы и Доди Аль-Файеда в темном и жутком туннеле в Париже. Мы ехали через город по диагонали к юго-востоку, завывали сирены, и нас все время сопровождало невероятное окружение. Черт возьми, мы походили на дудочников в пестрых костюмах, за которыми гнались крысы, хотевшие сделать нашу фотографию и опубликовать ее в таблоиде «Нэшнл инкуайрер». Если они считали, что мы не будем останавливаться и штрафовать их за нарушение правил дорожного движения, то были правы.