Двойной удар - Джеймс Паттерсон

Когда мы подъехали, на месте происшествия уже находились шесть нарядов полиции, они закрыли ближайшие перекрестки для пешеходов и машин.

Но где, собственно, место происшествия? Что здесь произошло?

Никаких явных нитей. Этот район представляет собой смесь промышленных и жилых зданий. Два ряда недавно подновленных домов тянулись по Девятнадцатой и Индепенденс от северо-западного угла. Я вспомнил, что недавно читал об этом районе в газете: здесь сплошь яркие краски и прямые углы. Дополнительный эффект для визуальной драмы, за который наверняка ухватился чертов убийца. Этот мерзавец делал фильм. Прокручивал все в своем воображении.

Новая школа Святой Колетты находилась по одну сторону улицы, здание арсенала — по другую. Требовалось охватить громадную территорию — гигантский стог, в котором роль иголки играет чье-то тело. Или, дай Бог, на сей раз жертва жива. Возможно ли это? Может, ПУ захотел сменить поступь?

Подъехало еще более дюжины полицейских машин, и я перестал их считать. Я задался вопросом: когда подъедут Киц и его люди? Нам требовались техники ФБР, вся помощь, какую возможно получить.

Первым делом мы занялись жилыми зданиями: разбились на группы по двое и стучались в каждую дверь по всей улице. Все остальное, в том числе противодействие возможным массовым беспорядкам, требовалось отложить. Сцена уже стала слишком хаотичной — телегруппы следовали за нами шаг за шагом, вели съемку со всех углов.

Вскоре один из полицейских в форме окликнул нас:

— Детективы! Здесь что-то есть. Детективы!

Бри и я побежали смотреть, что там такое. Дом был ярко-желтым, с большими окнами, выходящими на Девятнадцатую улицу. Парадная дверь была приоткрыта и сильно повреждена вокруг ручки. Было похоже, что туда недавно кто-то вломился.

— Для меня годится, — сказала Бри. — Достаточная улика незаконного вторжения. Пошли.

Мы вошли осторожно, бесшумно, вместе с одним из местных полицейских, испуганным парнем по фамилии Дилалло. Остальные полицейские в форме остались снаружи, чтобы не пускать особенно ретивых репортеров или дерзких соглядатаев.

В доме стояла полная тишина. Воздух был застоявшимся, душным от жары — ни открытых окон, ни кондиционера. Обстановка современная, как и внешняя отделка. В гостиной слева я увидел кресло «Эймс», красный лакированный стол, в столовой за ней — сетчатые стулья. Пока никаких улик, но я чувствовал: здесь что-то произошло.

Я стал подниматься по лестнице с железными перилами и толстыми деревянными ступенями, под ногами они не издавали ни звука. Дом был очень тихим — мертвецки тихим, невольно подумал я и устрашился того, что мы могли здесь найти.

Где были на сей раз зрители? Это что, новый трюк? Устроенный специально для нас?

Куполообразный световой люк щедро пропускал солнечные лучи, и я почувствовал, как по спине ползут струйки пота.

Наверху лестница поворачивала к открытому коридору, из которого виден первый этаж. Дверь слева оказалась закрыта, в открытую, поближе ко мне, была видна пустая ванная. Во всяком случае, под этим углом зрения выглядела пустой.

Однако по-прежнему никаких людей — ни живых, ни мертвых.

Я услышал, что внизу подъехали еще полицейские, их уже образовалась целая толпа. Нервозные шепотки, разговоры по рации. Пронзительный голос Дилалло — кто-то назвал его Ричардом.

Внизу в коридоре появилась Бри. Показала знаком, что ничего не обнаружено, и я жестом пригласил ее подняться.

— Тебе одиноко? — спросила она.

— Без тебя всегда. — Когда Бри поднялась, я указал на дверь спальни: — Закрыта только она.

Я приготовился к тому, что мы могли обнаружить, и ворвался в комнату. Навел «глок» на дальний угол, повел стволом влево, вправо.

Я не понимал, что испытываю — разочарование или облегчение. В спальне не было ничего такого, чему там не место. В одном углу стояла аккуратно застеленная кровать. В открытом чулане висела женская одежда.

Черт возьми, что мы упускаем? Мы на углу Индепенденс и Девятнадцатой, так ведь?

И тут мы услышали негромкий шум быстро приближавшегося вертолета. Через несколько секунд он завис прямо над домом.

— Это на крыше? — спросила Бри.

Я поднял взгляд и только тут понял, что световой люк можно открыть.

— Нам нужна лестница! — крикнула Бри полицейским внизу. — Срочно.

Я видел черные следы на стене, где, вероятно, стояла лестница для подъема на крышу. Но теперь лестницы не было. Кто-то ее унес.

Без нее до люка не достать, даже если б я встал кому-то на плечи.

Мы с Бри поспешили наружу — положение вещей от журналистов уже не скрывали. К первому вертолету присоединились еще два. Они кружили над домом как стервятники. Соседи, прохожие и несчетное количество репортеров теснились на дорожке и на улице. Какой помехой все это будет, когда мы доберемся до главного.

— Очистите всю прилегающую территорию, — сказал я ближайшему полицейскому. — Тут дело нешуточное. Здесь побывал ПУ!

После этого мы с Бри разделились, и я протиснулся сквозь толпу к первой телевизионной машине с радиомачтой, какую смог найти. Это была машина Четвертого канала, стоявшая перед арсеналом на другой стороне улицы.

Когда я подбежал, какая-то женщина-репортер уже что-то торопливо говорила возле нее перед телекамерой. Я прервал ее на полуфразе.

— Среди этих вертолетов есть ваш? — Я кивнул на небо.

Женщина, привлекательная пепельная блондинка лет двадцати, тут же возмутилась:

— А кто вы такой?!

Кем бы я ни был, ее оператор уже повернулся, чтобы поймать меня в кадр.

Я не стал объясняться с этой женщиной. Прошел мимо нее и открыл дверцу машины.

— Столичная полиция! — Я показал значок удивленному технику, пившему «Старбэк» за пультом управления. — Мне нужно видеть все, что заметно с вашего вертолета.

Техник сделал глоток и указал на один из экранов. На синей полоске внизу была надпись «Прямой эфир».

«Вот его зрители», — внезапно понял я.

До этого мне было любопытно, как вступит в действие очередной план ПУ. Теперь стало ясно. Это увидит каждый, кто смотрит телевизор. Мерзавец все тщательно спланировал.

Я взглянул на часы — было несколько минут седьмого, время вечерних новостей. Так вот почему убийца не спешил отправлять электронную почту!

Вертолет с камерой находился не так близко, чтобы можно было разглядеть каждую деталь на крыше, но там определенно лежал труп. Я почти не сомневался, что это мужчина: темные брюки, светлая рубашка и как будто текущая из шеи кровь. Однако лицо выглядело странно искаженным.