Иллюзия себя: Что говорит нейронаука о нашем самовосприятии - Грегори Бернс

эксперимента по модели Аша, где нужно было мысленно переворачивать геометрические фигуры, в музыкальном исследовании ключевую роль играли удовольствие и неприятие. Мы подтвердили наличие корреляции между первой оценкой привлекательности композиции и реакцией системы вознаграждения в мозге испытуемого. Когда участник оценивал композицию высоко, активность в самой сердцевине системы вознаграждения – хвостатом ядре – усиливалась, а когда оценка была низкой – ослабевала. Никаких свидетельств изменения этой реакции системы вознаграждения при несоответствии собственной оценки участника рейтингу популярности (количество прослушиваний) композиции мы не обнаружили. Значит, в среднем популярность не влияла на реальную привлекательность песни для участника.

Проанализировав затем реакцию только на те композиции, оценку которых участник менял, когда видел рейтинг популярности, мы отметили снижение активности в хвостатом ядре. Чем больше была разница между изначальной оценкой участника и количеством прослушиваний, тем резче был спад активности системы вознаграждения. Однако рассматривать корреляцию можно с двух сторон. Так, результаты говорили о росте активности хвостатого ядра, когда оценка участника совпадала с рейтингом популярности. Самую сильную реакцию системы вознаграждения мы наблюдали, когда участник, высоко оценив композицию, узнавал, что и всем остальным она нравится не меньше. Такая картина соответствует получению социального вознаграждения за согласие с группой или, напротив, избеганию душевных мук от противостояния группе.

Удовлетворенные результатами, мы опубликовали отчет об эксперименте с подростками и музыкой, и я, сочтя его на этом законченным, занялся другими проектами. Между тем продолжали копиться свидетельства того, что в системе вознаграждения мозга социальное вознаграждение объединяется с личными предпочтениями. В результате эксперимента, схожего с нашим, группа исследователей из Лондона тоже обнаружила усиление активности системы вознаграждения как реакцию на выбор песни, высоко оцениваемой другими людьми. Кроме того, были получены свидетельства, что, когда мнение испытуемого отличалось от общего, активировалась система боли в островке{94}. Такие реакции не ограничивались сферой эмоциональной оценки музыки. Аналогичное проявление социальной конформности наблюдалось и в тех случаях, когда участникам предлагалось оценить внешнюю привлекательность лиц, а потом посмотреть, как восприняли эти же лица другие люди{95}. Судя по результатам исследований, реакция на такой фактор, как популярность в обществе, возникала в мозговых структурах вознаграждения и боли при широком диапазоне решений – от простейших покупок до цен на вина и акции{96}.

Три года спустя мы с дочками смотрели American Idol. Шел уже восьмой сезон шоу, но прежде оно меня как-то не особо интересовало, зато нравилось девочкам, девятилетней и десятилетней на тот момент. На протяжении всего сезона основная борьба велась между Крисом Алленом и Адамом Ламбертом, и теперь соперничество продолжалось в полуфинале. Я слушал вполуха и в основном просто радовался за девочек, которые так увлеченно смотрели, но, когда Крис Аллен запел что-то знакомое, я весь обратился в слух. Это была композиция Apologize группы OneRepublic. Я и не подозревал, что песня и группа так раскрутились. Дождавшись, пока Аллен допоет, я сказал девочкам, что эту песню я знаю. Ответом мне был саркастический взгляд, говоривший: «А что, кто-то не знает?» Apologize мы включали своим испытуемым за три с лишним года до того, как Аллен выступил с ней на American Idol.

Этот случай заставил меня задуматься: может быть, активность мозга подростков, участвовавших в нашем эксперименте несколькими годами ранее, уже тогда указывала на будущий успех песни? Что сталось за это время с другими исполнителями, которых мы отобрали для исследования? Сколько еще таких OneRepublic выбилось в звезды?

Маркетинговые кампании уже давно не обходятся без фокус-групп. Такая группа людей представляет целевую аудиторию, у которой запрашивается мнение о каком-либо продукте. Мнение может высказываться в ходе неструктурированной дискуссии, в опросе, в сравнении двух продуктов, при котором участник фокус-группы отдает предпочтение одному. Я же наткнулся на что-то принципиально другое. Мы разрабатывали музыкальный эксперимент с целью исследовать нейрональные основы конформности, а в результате я, ничего подобного изначально не предполагая, создал нейронную фокус-группу. Если тогда, в 2006 г., мы получили срез подростковой целевой аудитории, теоретически не исключено, что мозговые реакции на предъявляемые композиции у наших испытуемых отражали предпочтения более широкого круга их сверстников – потребителей музыки. И если так, то реакция мозга нашей нейрофокусной группы могла коррелировать с показателями музыкальных продаж.

Между экспериментом, в ходе которого мы собирали данные о реакциях мозга, и исполнением Apologize на шоу American Idol прошло, как я сказал, три года. Период более чем достаточный, чтобы сравнить данные продаж. За это время многие группы исчезли, а многие композиции, которые мы брали для эксперимента, не фигурировали в базах продаж. Оно и понятно: наверное, не случайно на этих исполнителей тогда не вышли никакие студии – их песни были откровенно бездарны.

Однако данные о продажах 87 из 120 наших выбранных композиций все же нашлись, и этого вполне хватало, чтобы установить, коррелируют ли продажи с реакцией, выявленной при помощи фМРТ. Задача была волнующая – ведь мы собирались проверить наличие корреляции продаж с реакцией мозговых структур, зафиксированной еще тогда, когда этих продаж и в помине не было. Мы словно возвращались в день эксперимента, чтобы оттуда заглянуть в будущее, задаваясь вопросом: удастся ли предсказать грядущий спрос на основании данных сканера?

Прежде чем погрузиться в изучение данных фМРТ, мы проверили, могли ли сами участники предсказать успех песни в своем рейтинге привлекательности. Нет, такой корреляции не обнаружилось. Иными словами, по одним только оценкам привлекательности судить о будущем коммерческом успехе было бесполезно. А вот поиск корреляций в мозге себя оправдал. Активность в прилежащем ядре – еще одном центре системы вознаграждения – действительно коррелировала с продажами{97}. Дальнейший анализ показал, что эта зависимость обусловлена координацией активности между прилежащим ядром и складками фронтальной коры с изнанки мозга, сразу над глазными яблоками.

Как ни радовались мы, глядя на эти данные, само обнаружение корреляции еще не означало, что мы могли бы предсказать будущий хит. По стандартам музыкальной отрасли, хит – это золотой диск, то есть альбом, проданный 500 000 раз (а если это сингл, то 1 000 000 раз). Этот порог преодолели только три песни из нашей подборки, включая Apologize. Вычленить именно эти три песни из отобранных 120 было невозможно, но если немного смягчить определение хита, то какие-то закономерности начинали вырисовываться. Что, если считать хитом песню, достигшую показателя 100 000 продаж? А если снизить предел до 10 000? Золотой серединой для нашей подборки оказалась планка в 30 000. На этом уровне мозг подростков позволял с 95-процентной точностью спрогнозировать, какие песни будут продаваться и дальше, а также предсказать и 80 % песен, интерес к которым пропадет.

Вы можете спросить, нельзя ли это спрогнозировать без нейровизуализации. В то время Google и другие подобные