Жестокая одержимость - С. Массери

На самом деле я не опаздывал, но предпочитаю не вступать с ним в спор и не высказывать, что он ничего не знает о моих кулинарных предпочтениях. Дабы разбираться в них, ему пришлось бы разделить со мной больше пяти обедов, на которых мы собирались вместе за последний год.

Ковыряясь в лососе, я обхожу стороной кокосовый рис, аккуратно разрезаю спаржу, разделяя зеленые стебли на маленькие удобные кусочки, и засовываю их в рот по одному. Я наблюдаю, как отец с удовольствием поедает свой стейк, словно это лучшее блюдо, которое он когда-либо пробовал, и делаю глоток воды между каждыми маленькими кусочками лосося. Наконец наша трапеза подходит к концу – отец допивает вино, а я достаточно измазал свою тарелку едой. Мне кажется, я даже оставил на ней вмятину.

Отец промокает рот салфеткой и протягивает официанту свою карточку, а когда тот возвращается с чеком и протягивает его отцу, он с размахом подписывает его.

Мы поднимаемся из-за стола практически одновременно, а около двери он снова обнимает меня. Это одна из тех вещей, от которых мне хотелось бы уклониться, потому что объятия не заслуживают такой публичности, но, возможно, он видит это по моему лицу и поэтому обнимает еще крепче.

Краем глаза я замечаю, как вспыхивает камера, которая запечатлела этот душераздирающий момент между отцом и сыном.

– Черт возьми, ты должен мне, малыш, – говорит мне отец, прижимаясь губами к моему уху. – Самое меньшее, что ты можешь сделать – это выглядеть счастливым, когда видишь своего старика раз в квартал. А теперь улыбнись.

Я улыбаюсь будто на автопилоте, а когда мы выходим на улицу – протягиваю руку, и отец пожимает ее своими холодными и сухими пальцами без единой мозоли. Еще одна вспышка камеры – и наконец я свободен.

Отойдя, я смотрю, как отец садится в свою машину и, заметив мелькнувшее пятно розовой ткани, понимаю, что Марта уже внутри и, не высовываясь, ждет его. Водитель закрывает их от остального мира, заключая в пузырь из тонированного стекла, а я остаюсь стоять на тротуаре. Засунув руки в карманы, я смотрю, как они отъезжают от обочины, не обращая внимания на репортера, слоняющегося поблизости. Мне хочется, чтобы сегодняшний вечер закончился по-другому, и мои мысли сразу возвращаются к Вайолет.

Где она может быть?

Но вопросом получше будет: где, по ее мнению, я не смогу ее найти?

Я кручу в голове эту мысль и начинаю двигаться. Расстегнув верхнюю пуговицу рубашки и размяв пальцами шею, я уже начинаю собирать воедино все, что знаю о Вайолет. В моем воображении вырисовывается Краун-Пойнт, а под моей кожей уже начинает бурлить предвкушение. Мне не терпится начать свою охоту.

Она еще не знает, но это мой любимый вид спорта.

Глава 17

Вайолет

Фитнес-центр кампуса находится в подвале одного из общежитий. После регистрации я медленно спускаюсь по лестнице, погружаясь в полумрак зала, где меня встречает собственное отражение в зеркалах, ряды тренажеров и гирь. Эта атмосфера мне одновременно и знакома, и непривычна.

Проходя мимо тяжелых гирь, я направляюсь к эллиптическим тренажерам, рассудив, что, занимаясь на них, я снижу нагрузку на больную ногу. Это кажется правильным выбором.

Я быстро говорю спасибо своему телу за то, что во время прыжков в девяти случаях из десяти оно позволяло мне приземляться на правую ногу. Она всегда была моей надежной опорой и помогала поддерживать равновесие во время изнурительных тренировок и репетиций.

Возможность вновь начать танцевать кажется мне мечтой, о которой я думаю, когда залезаю на тренажер и включаю его. Перед началом упражнений я ввожу в программу тренажера свой рост и вес, после чего выбираю режим для снижения веса. Из-за этого сопротивление быстро увеличивается, и через пару минут я покрываюсь потом.

Скинув с себя толстовку, я кладу ее на соседний тренажер и ощущаю, как даже футболка прилипает к моей влажной коже. Мне становится тяжело дышать, а мои легкие саднят оттого, как мало я их нагружала последние месяцы. Я готова немедленно бросить свою тренировку, однако продолжаю, несмотря на начинающуюся дрожь в бедрах и настолько сильную одышку, что к горлу подступает тошнота.

Через некоторое время я, спотыкаясь, схожу с тренажера и, встав посреди комнаты, пытаюсь восстановить дыхание, а затем подхожу к фонтанчику и жадно глотаю из него воду. Как только чувство тошноты слегка утихает, я выпрямляюсь и замечаю фигуру, стоящую в полумраке у входа. От неожиданности я отшатываюсь, упираясь спиной в зеркало, после чего незнакомец выступает в свет.

Это Грейсон.

Глядя на его черные слаксы, белую рубашку с воротником и расстегнутый черный пуховик, я склоняю голову в удивлении, размышляя о причинах его пребывания в этом подвальном фитнес-центре в такой одежде. А затем мне вспоминается, как я несколькими часами ранее, поддавшись порыву, бросила ему вызов, предложив найти меня.

– Как ты узнал, где я?

– Просто повезло, – ухмыляется он, делая еще один шаг навстречу ко мне.

Я вздрагиваю, но он не останавливается, а, подойдя вплотную, наклоняется и проводит языком по моему виску, несомненно, пробуя мой пот на вкус.

– Дело вот в чем, – тихо говорит он, отчего по моему телу бегут мурашки. – Мне понравилось искать тебя, но это было слишком просто.

– Слишком просто? – повторяю я почти шепотом. – Конечно, ты же нашел меня в подвале общежития, в котором я не живу.

– А теперь ты собираешься бежать. – Он заключает меня в объятия, что противоречит его приказу. – Беги и не позволяй мне поймать тебя, потому что, где бы ты ни оказалась, я найду тебя, сорву твои легинсы и буду трахать, пока не кончу в твою вагину. Мне все равно, произойдет ли это на глазах у публики, твоей лучшей подруги или всей гребаной танцевальной команды. Мне плевать, даже если это дерьмо произойдет перед твоим драгоценным бывшим.

– Я не…

– Если захочешь, чтобы все прекратилось, – прерывает он меня, – ты произнесешь слово «стоп». Любые другие слова меня не волнуют. Если поймаю тебя, то трахну. – Он проводит пальцем между моих грудей. – От того, как сильно ты будешь сопротивляться, зависит, кончишь ты или нет, но пойми, Вайолет, я навсегда останусь монстром, который будет охотиться за тобой, куда бы ты ни пошла.

Отлично.

– А если я не хочу? – Я поднимаю подбородок. – Что, если я просто останусь здесь?

Пальцем, которым Грейсон только что касался ложбинки между моих грудей, он цепляется за подол моей футболки и