Жертва на замену - Анастасия Дронова

Покой и умиротворение тонким слоем опустились на мою кожу. Остужая и возвращая здравый рассудок: в голове теперь стало очень тихо, и чужие желания больше не отдавали нетерпением в кончики пальцев рук и ног.

Осторожно открыла глаза. Напряжение с лиц Ару, Гавра и Лайя заметно спало. Затоптав уныло тлеющий край плаща, Лайонел ринулся ко мне. Сделала шаг, поскользнулась — остывшая жижа из песка остекленела. Мужчина успел меня подхватить одной рукой — другой накинул плащ мне на плечо. Сменил руки, укутал меня плотнее — закрывая все неприличные прорехи в обгоревшем наряде — и прижал к себе.

Оказавшись в кольце крепких рук, вдохнула горький запах горелой ткани и дыма, совершенной скрывший тонкий аромат мускатного ореха, что неизменно сопровождал зиуданса. Позволила себе расслабиться: и тут многотонная усталость свалилась на меня, и я провалились в забытье, даже не потрудившись зацепиться сознанием за вопрос, заданный резким голосом. Видимо, эта Кейсара требовала возместить убытки за испорченное копье…

***

Проснулась я не сразу. Каждый раз, когда я выныривала на поверхность, а в глаза сквозь закрытые веки лился мягкий свет, меня толкало назад в уютный темный уголок сознания без тревог и забот. В третий раз я сделала над собой усилие, стоило услышать голос Лайя, звавшего меня по имени.

С трудом открыла глаза, щурясь от теплого света горящих факелов и последних солнечных лучей заходящего солнца, проникающего через массивное квадратное окно, без ставен, с льняными шторами, сдвинутыми к левому краю.

Огляделась: я явно не в Ливахайме. Интерьер разительно отличался: не было ни вычурной мебели, ни стен, обитых деревом, ни узорчатых арок, ни резных пилястр. Правильные простые формы дверей, окон и мебели (даже колонны были не сглаженные, прямоугольные) компенсировались богатыми узорами и сюжетными картинами, их украшавшими. Все это вызывало стойкую ассоциацию с египетской культурой, правда, сцены на стенах были мне незнакомы.

— Все в порядке, — Лайонел поддался вперед, сжал мою руку и помог сесть. Не успела я и «А» сказать, у меня в руках оказалась пиала с дымящейся жидкостью с травяным запахом. — Выпей. Помогает при изнеможении, быстро восстанавливает силы.

Покорно отпила глоток. Мягкий кисловатый вкус, с едва уловимой перчинкой окутал саднившее горло.

— Где мы? — задала вопрос, бегая взглядом по разрисованным стенам, со сверкающими в дрожащем свете позолоченными контурами. Наткнулась взглядом на похожий сюжет битвы Фуглис Люихаз с Ваурмсом и содрогнулась. Забегала глазами в поисках своего компаньона-тире-местного бога, и нашла его все той же серой птичкой, мирно спящей на соседней подушке. Если скажу Лайю, КТО на самом деле Птах, если он мне не соврал (а судя по моей трансформации в некое «огненное существо», Ишум — и правда воплощение Огнептицы), не поверит же. То же самое, если бы кто-то ткнул пальцем в худосочного жалкого бомжа и заявил, что это сам Господь Бог, или на худой конец — Сын.

— Мы в Куалэат-Алрамл (Замок на Песке). Это Цитадель Первого Надрса, сейчас в ней обитает немногочисленное племя, во главе с Хаубисом Аусиды, Атоном Надрсом.

— Я думала, мы отправимся домой… — протянула я. На что Лай дернулся, а я испытала легкое смущение, которое можно было списать на жар, приливший к лицу из-за горячего напитка. Дом… Впервые я назвала Ливахайм домом. Странно, но эта мысль совсем меня не пугала, наоборот. Даже вопреки случившемуся, мне хотелось растянуть оставшееся у меня время. Это такая загадочная огромная страна! Как же хочется посетить в ней каждый уголок вместе… С ним.

Снова заглянула в эти теплые медово-карие глаза. Мне будет не хватать наших разговоров, прогулок по Садам, полетов на Кадве, то, с какой заботой он относится ко мне и как спокойно становится на душе от одного его присутствия.

Представила, что все это разом исчезнет, и я вернусь к своей серой, однообразной жизни и предстоящей работе секретаршей.

А может… Мне и не стоит возвращаться…?

— Пока нет, — ответил после паузы Лай и отвел взгляд. — В Песках обитает племя Грейма (маска). Я надеялся, что у кого-то из них осталась древняя реликвия времен Зиусудры, когда в наших землях царила настоящая магия, а не жалкие ее остатки.

— Что за реликвия? — сонливость мешала искреннему любопытству, но мне не хотелось, чтобы он уходил.

— Акран (плод) Ишу, — Птах-Ишум беспокойной заворочался на льняной подушке. — Способная истончить ткань мироздания. С ее помощью я надеюсь отправить тебя домой…

42

Натянула улыбку и закивала, чувствуя, как все во мне сопротивляется такому скорому развитию событий. И куда делось мое желание поскорее вернуться в родной город, на планету Земля? Нет, я, конечно же, скучала по семье, даже по надоедливому брату. Только от мысли, что я больше не ступлю на земли Хайма, не узнаю больше о традициях этой страны, о ее людях, загадках, что скрывают дверные строения и ветхие книги. А еще, при таком раскладе… Я больше не увижу Лайонела… Щемящая тоска разлилась в груди, и уголки рта предательски дрогнули.

— В чем дело? — цепкий взгляд Лайонела заметил изменения в моем лице.

— Я… Я просто… — слова застряли в горле, а я отвела взгляд. Легкий стыд накрыл с головой: почувствовала себя бродяжкой, загостившейся у влиятельных господ. Как мне ему сказать, что… возможно, я… Не хочу возвращаться…

— Ты можешь рассказать мне обо всем, что тебя беспокоит, — Лай поддался вперед, сжимая мою ладонь легко и ненавязчиво.

Стиснула в кулаке свободной руки нежную хлопковую ткань тонкого одеяла — она была настолько гладкой и приятной на ощупь, что легко могла посоперничать с шелком. Набрав воздух в легкие, с шумом выдохнула, как перед прыжком. Но все равно трусливо медлила с ответом. Лайонел принял беспокойство в моем бегающем по углам взгляде на свой счет.

— Племя Грейма обитает почти в самом сердце пустыни. На Нео я туда вряд ли доберусь. Песчаная буря, если она нас настигнет, собьет с курса, — Лай говорил так, будто рассказывал об увеселительной поездке в Океанариум. Если он хотел меня успокоить, расписывая предстоящую дорогу — то у него не получилось. Я еще больше воспротивилась, как всей этой идеи, так и моему возвращению в целом. Не прощу себя, если он пострадает. — К нашей удаче, Гавр бывал у них, и он знает проход через Глиняный Лабиринт Ахджия (загадка). Мы задержимся всего на день-два, а после… Я надеюсь, ты сможешь вернуться в свой мир…

Последняя фраза больно резанула по сердцу. Вывернув руку, выбралась из просторной кровати, потревожив Ишума, и отошла к квадратному оконному проему. Положив руки, на массивный, расписной подоконник, вдохнула еще не остывший воздух, в котором гуляли знакомые нотки: смесь пыли, раскаленного камня и едва различимого аромата сухих трав. Так пахла окружающая меня пустыня. Солнце, утопающее в песке, окрашивало ее в золотисто-багряные тона, превращая безмолвные дюны в застывшие волны гигантского моря, с редкими островками растительности и изогнутых деревьев. Жара пошла на спад, и в висках больше не стучало, но все равно я не могла здраво мыслить — ни скудный, но по-своему таинственный, пейзаж, ни такая неожиданная смена обстановки — ничего не подталкивало меня к решению главного вопроса.