Выбор - Игорь Ревва

И это ни в коей мере не является новой религией или чем-то таким еще. Это просто новый уровень восприятия действительности, новое чувство, новое сознание… Не знаю, как еще это можно назвать.

МЫ не просто знаем (а точнее даже будет сказать — не знаем, а ЧУВСТВУЕМ), чем отличаемся от остальных. МЫ всеми силами стараемся сохранить это новое существо (черт! это слово здесь совершенно не подходит!), новый разум. А вот этот самый разум уже действительно знает и понимает, что к чему. Он выделяет НАМ подобных из общей массы и старается донести до каждого это понимание. Чтобы каждый из нас стал одним из НАС.

И не всегда это делается при помощи ЭВМ. Иногда (как сейчас, например) достаточно бывает взгляда одного из НАС. Потому что между НАМИ уже существует нечто вроде невидимой Электронной Сети.

НАС не так уж и много. Но МЫ понимаем, что творится. У любого из НАС, как и у остальных людей, есть свобода выбора. Мы в любой момент можем перестать поддаваться своим странным и необычным ощущениям, этим неведомым приказам со стороны. Более того — каждый из НАС может в любой момент вообще перестать входить в ВЭС. Никто его за это не накажет. Впрочем, как и остальных людей. Но МЫ этого не делаем. Потому что не хотим остаться в одиночестве. МЫ знаем, что это такое — чувствовать весь мир через экран ЭВМ, или через взгляд человека, или даже вообще без всего этого — просто ЧУВСТВОВАТЬ. И вряд ли кто-то из нас решится добровольно оборвать эту связь. МЫ не хотим этого, МЫ этого боимся. И любая опасность новому разуму воспринимается НАМИ как угроза НАШЕЙ личной безопасности.

Точно так же как лейкоциты реагируют на опасность заражения, так же и МЫ реагируем на опасность для Сети.

Стреляя в Синтию и Раттоля, я этого не понимал. Я не знал, что они просто выполняли свою работу. Они не хотели причинить мне вред, они хотели защитить Сеть. Потому что для Сети возникла опасность. И опасность эта исходила от меня. Вернее, не именно от меня, а от… Не знаю даже, как сказать… От того, что я собирался сделать. Но теперь уже я опасности для Сети не представлял.

Я попытался разобраться, почему. Что изменилось? И вдруг понял.

Все дело было в той посылке, которую я отправил в «ДВК» перед отъездом из Лондона. Что-то, содержащееся там, вызвало в Сети тревогу, которая отозвалась письмами на многих ЭВМ, сбоями, авиакатастрофами.

Я внимательно перебрал в памяти все, что я упаковывал в коробку. И когда я вспомнил тот непонятный предмет, свалившийся мне на голову в гостиничном номере, то почувствовал, как по спине моей пробежала волна холода. Мне стало по-настоящему страшно. Так страшно, как не бывало уже очень давно. Потому что именно эта вещь и была главной опасностью. Более того — ее отправка в Москву еще более ухудшила положение.

Я так и не понял, что же это такое было. Но я почувствовал, что не должен был этого делать. Мне нужно было уничтожить этот предмет, а не отправлять его Сергею Антоновичу Костенко. Словно я своими собственными руками подпалил фитиль громаднейшей бомбы, способной разнести на куски весь этот мир.

— Марсель, — прошептала Кира. — Марсель…

Я посмотрел на нее и понял, что теперь она тоже все знает. И она, и остальные. Все МЫ.

— Что теперь будет? — Голос у меня оказался неожиданно хриплым и тихим.

— Не знаю, — ответила Кира.

Глаза ее показались мне испуганными. Да и я тоже, наверное, выглядел не лучше.

— Надо что-то делать, Марсель.

Да. Она права. И делать это придется именно мне. Не потому, что я ощущаю свою вину или ответственность, а потому, что так уж все сложилось.

Можно, конечно, плюнуть на все, махнуть рукой и забыть. Меня наверняка оставят теперь в покое. Потому что никакой опасности для Сети я уже не представляю. Но я знал, что не сделаю этого. И Кира это тоже знала. Потому что и Кира, и я сам — мы были теперь отдельно от всего остального мира. Есть люди, и есть МЫ. Не знаю, хорошо это или нет. Не думаю, что так уж хорошо. Но ничего другого уже быть не может. Нужно играть теми картами, которые сданы. Нравятся они мне или нет. И, видит Бог, я постараюсь сыграть получше.

«… Я так и не выяснил, Милена, на кого именно работал Дженн Чи и кто заплатил ему за замену той злосчастной микросхемы. Неделю назад, девятого октября, Чи был арестован жандармами Сианьской губернии за квартирную кражу. При задержании он оказал сопротивление, был ранен и одиннадцатого октября скончался в лазарете местного жандармского управления.

Не знаю, принесет ли тебе облегчение это известие, но человек, повинный в гибели твоей сестры, уже мертв. Это все, что мне удалось выяснить.

Марсель Климов».

Я нажал «ВВОД» и подождал, пока на экране появится надпись: «Ваше сообщение отправлено». Затем вышел из ВЭС и выключил ЭВМ.

Слабое утешение для Милены, но больше я ничем ей помочь не могу. И хорошо, что этот Дженн Чи оказался, помимо всего прочего, еще и обычным воришкой. Не знаю, почему именно его наняли для этого задания, но хорошо, что мне не пришлось преподносить Милене явную ложь. Достаточно было просто утаить немного правды. Причем для ее же блага. Ведь сообщи я, что Дженна Чи нанял для этой операции Фэн Дзи Лю, было бы гораздо хуже. Милена наверняка решит каким-нибудь образом расквитаться с ним, а у Лю четверо детей. И потом, неизвестно еще, позволил бы Лю себя убить? Скорее всего — нет. Кроме того, Лю — один из НАС, а это в данный момент самое главное. МЫ всячески сопротивляемся тому, чтобы НАС убивали.

Я вдруг вспомнил про Пьера Рошфора, бывшего портье гостиницы «Веллингтон» и по совместительству полковника Западного АИБа. Хороший был дядька, если судить по его отчетам. Просто ему не повезло, как и Джудди Рене. Как могло не повезти и мне самому…

Мы трое — Пьер, Джудди и я — являли собой серьезную опасность для Сети. Я читал отчеты Джудди и Пьера. В совокупности с тем, что знал на тот момент я, это были серьезные документы. Каждому из нас троих удалось узнать нечто, дополняющее общую картину. И если бы у нас получилось встретиться и обменяться своими впечатлениями и мыслями, то… Не знаю, что бы тогда могло произойти. Возможно, что никакой Сети сегодня уже и не было бы. Как не было бы и никого из НАС.

Первым что-то заподозрил Пьер. Из его отчета посторонний человек мало что мог понять — мысли, предположения и гипотезы. Но в совокупности с тем, что выяснила Джудди, эти гипотезы приобретали уже реальную почву.

Пьера Рошфора ликвидировал телефонист из Западного АИБа, о Джудди Рене, как я уже говорил, позаботился Фэн Дзи Лю. А я…

Меня трижды пытались убрать. Синтия, Андре и Кира. Но каждый из них в самый главный момент, когда уже нужно было нажать на курок, видел в моих глазах… Не знаю, как и сказать. Кира называет это «дыханием Сети». То есть такой человек является не просто одной из клеточек мозга нового разума, он нечто большее. Он уже может стать одним из НАС. А это довольно большая редкость. Потому, собственно говоря, я и не стал сдавать Лю Милене. И без того НАС не так много на свете. К тому же у меня и так хватает забот с этой моей новой должностью и неприятности с Лю мне совершенно ни к чему.