Южные рубежи - Владимир Мясоедов

– Шебеки трусливых южных шакалов уходят, о несравненный капитан, чья доблесть способна потрясти даже горы! – Оповестил Олега один из его ветеранов-китайцев, который от волнения перешел на родную речь и свойственную азиатским культурным традициям велиричивость. В данный момент этот выходец из Нанкина выглядел куда более краснокожим чем любой индеец, поскольку всего его лицо покрывала запекшаяся кровь, вылившаяся из глубокой и широкой рубленной раны на лбу. – Даже их прокисшие мозги поняли, что оставшиеся будут раздавлены под вашей железной пятой!

– Рано праздновать победу, – пробурчал чародей, провожая взглядом удаляющиеся легкие корабли противника, решившие, что с них хватит. А после ударом заменяющего часть ноги протеза разбил голову подползшего к нему османского зомби. Когда и где Олег умудрился потерять правый латный сапог, он так и не вспомнил. Слетел когда боевого мага мотало после взрыва? Или все-таки немного позже, ведь отсуствие обуви и ощущение промокшего от чужой крови носка доставляло ощутимый дискомфорт, который наверняка оказался бы замечен? Но ломать голову над этим вопросом и искать пропажу времени не было. – У нас еще полно работы…И перепоручить её теперь при всем желании некому, слишком мало осталось тех, кто стоит на ногах. И слишком многие уже никогда на них не встанут.

Мотаясь по судну то туда, то сюда, Олег при помощи уцелевших офицеров своего вольного отряда пытался воссоздать хотя бы какое-то подобие нормального функционирования летучего судна, умудряясь одновременно лечить тяжелораненых, слушать доклады и раздавать указания. Требовалось зачищать корабль от вражеских недобитков, спасать тех кого еще можно спасти, оценивать ущерб и, если надо, производить срочный ремонт пострадавшей ходовой системы, ведь преследующие эрзац-крейсер тяжеловесы так никуда и не делись. Постепенно из слов подчиненных и приступов ясновиденья, почему-то не нашедшего момента лучше, чтобы активизироваться на полную катушку, в сознании чародея сложилась общая картина событий, происходивших на «Тигрице» в то время, пока он и Святослав отсутствовали на борту, поскольку выводили из строя вражеские шебеки.

Точно рассчитать количество солдат противника, которые пытались проникнуть на борт эрзац-крейсера, было весьма и весьма затруднительно. Но даже по самым осторожным подсчетам число уничтоженных осман никак не могло оказаться менее чем четырехзначным. На той посудине, нос которой Олег подорвал буквально на мгновения раньше, чем толпа врагов пошла в атаку, рвущихся вперед бойцов имелось где-то сотни две, а может даже и больше. Невообразимо огромное количество для крохотного по сути суденышка, определенно большая часть личного состава противника представляла из себя временно поднявшиеся на борт наземные войска или ударные части с других кораблей, которые пересадили на наиболее быстрые и маневренные средства доставки, имеющиеся в составе эскадры. Скорее всего, примерно такой же непропорционально раздутый экипаж имели и остальные суда, а следовательно общая численность готовых к ближнему бою осман составляла примерно полторы тысячи человек. Даже если допустить, что количество защитников «Тигрицы» увеличилось вдвое за счет эвакуированных из крепости людей, то все равно враг имел количественное преимущество в три-четыре раза. А ведь значительная часть спасенных представляла из себя слуг проживающих в центральном донжоне аристократов…Но тут свое слово сказало качество выучки подчиненных Олега и просто непомерные по меркам армии суммы, потраченные на вооружение и экипировку рядового состава.

Ударившие в левый бок шебеки нацелились так, чтобы их носы впились в обшивку относительно недалеко от края верхней палубы. И перескакивать на атакуемое судно так было удобнее, и у многих летательных аппаратов возможность бортовых орудий стрелять вверх несколько ограничена. Бросившиеся к защитникам плотной толпой по абордажным мосткам османы оказались прикрыты мощными магическими щитами, что выдержали сотни пуль, шквал магических атак и множество близких взрывов…Далеко не всегда бьющих с наружной стороны. В общем, пали оберегающие врагов барьеры секунд через пять. Ну не готовы оказались прикрывающие бойцов чародеи низших рангов к такой плотности огня, превышающей нормальные значения, по меньшей мере, раз в десять. Принятые русской армией пищали били сокрушительно, но перезарядка их занимала непозволительно много времени, за которое любой дурак успеет не один раз полностью опустошить барабан револьвера, магазин автомата или пулеметную ленту. Жару добавило и пламя удерживаемых автоматронами тяжелых огнеметов, создавших такие реки огня, о которых большинство подмастерий-пиромантов могли только мечтать. И если пылающая жидкость капала на палубу, столкнувшись с сотканной из энергии преградой, тухнуть она от этого не собиралась, а шагать по ней было тем еще удовольствием. Вдобавок у каждого члена экипажа «Тигрицы» в результате подготовки к надвигающемуся абордажу оказалось при себе по несколько гранат, и более удобную возможность для того, чтобы метнуть их в скопление противника, сложно было представить. Ведьмаки или просто обладатели достойной физической силы, как правило, использовали целые связки маломощных взрывных устройств, благо дистанция являлась плевой по сравнению с тем, что требовалось от них на тренировках. Даже если снаряды и стукались о барьеры, то как правило падали после этого под ноги рвущегося вперед противника, и детонация происходила уже в пределах защитного периметра, ударной волной и осколками выводя десятки людей из строя.

Разумеется, битва не являлась игрой в одни ворота. Пули летели в обе стороны, причем достаточно активно. И осман насчитывалось достаточно много, чтобы несмотря на ужасающие потери от встречного огня в какой-то момент битва кипела едва ли не на половине верхней палубы. Впрочем, нет худа без добра, по крайней мере, по сцепившимся там людям вражеские канониры не стреляли. Пусть большинство подданных султана были вооружены несколько устаревшим оружием, где на каждый заряд отводился свой ствол, но нередко они тащили с собой по три-четыре пистолета одновременно. И даже не всегда успевали их разрядить, прежде чем вступали в ближний бой со стрельцами, которые дав один единственный залп из пищалей, схватились за бердыши. Отступать с палубы русским солдатам было особо некуда, да и офицеры их всеми доступными способами подбадривали и подгоняли, заставляя рядовых встать стеною между вражескими головорезами и собственным начальством, колдующим кто во что горазд. Количество и качество оказывающих абордажникам поддержку одаренных примерно соответствовало мастерству вытащенных из крепости военных магов при поддержке колдунами из отряда Олега. Возможно, привыкшие к светской жизни дворяне слабо представляли себе как нужно воевать, но индивидуальную боевую подготовку имели все-таки вполне удовлетворительную благодаря ставящему личную силу во главе угла воспитанию и популярности дуэлей. Пожалуй, у «Тигрицы» в этом плане даже имелось некоторое преимущество благодаря Щукину, который окружив себя надежными многослойными барьерами, нашел достаточно сил, чтобы несколько раз приложить противника чарами пятого ранга. Прорывавшиеся через свинцовый ливень, пламя и взрывы гранат абордажники в итоге существенно потеснить стрельцов так и не сумели, ведь сложно сохранять хладнокровие, четко двигаться и метко целиться, когда пробираешься через завал из трупов соратников, а из десяти окружающих тебя человек по меньшей мере половина умерла за считанные секунды. В общем, на верхней палубе численное превосходство осман не сильно им помогло, поскольку прущие в атаку враги попали под перекрестный обстрел, от души умылись кровью, смешались и стали отходить обратно на свои корабли. А потом орудующие внутри судна саперы стали подорвать расположенные рядом с вошедшими в корпус эразц-крейсера носами шебек разрушительные минные ловушки и те, кто находился в их зоне поражения, воспарили в небеса целиком или частями, чтобы потом градом посыпаться вниз на далекую землю. «Тигрица» же свое движение вперед продолжала, и упасть обратно на чего-нибудь твердое повезло не многим.