Всемирная история. Византийская империя - Сергей Борисович Сорочан

При этом размеры обретенной реликвии не имели значения: каждая ее частица обеспечивала неизменное присутствие святого, поскольку его останки рассматривались как вместилище сверхъестественной энергии. Раз «Тело Христово» в виде просфоры регулярно подвергалось разделению и раздаче в чинопоследовании Святого Причастия, то тело праведника тоже оказывалось достойно такого же обращения. Именно этим можно объяснить шокирующие случаи стремления благоговейной толпы разорвать, буквально растерзать на реликвии труп только что умершего угодника Божиего.

Случайное обретение, то есть обнаружение давно утерянных мощей, тоже рассматривалось как одно из самых драматических и эффектных исторических событий. Как и их перенос, оно обязательно сопровождалось знамениями, волнующими странными историями, чудесами. Обретению мощей обычно предшествовало видение, открывающееся какому-нибудь особенно праведному человеку. Благовония – еще один из существенных признаков святости умершего и распространенное указание в христианской литературе. Почитание начиналось обычно после какого-нибудь мистического видения на гробе святого, после явленных чудес исцеления или других, вызывающих массовое собрание верующих. Все граждане города – знатные и простолюдины, мужчины, женщины, молодые и старые, дети, действуя по единому определенному традиционному сценарию, разработанному церковными и светскими властями для такого случая, торжественно встречали процессию приветственными возгласами и церковными песнопениями, обязательно неся в руках зажженные свечи, лампады, светильники или факелы.

Оформление культа святого продолжалось составлением соотвествующих Житий, календарных церковных служб и сопровождалось «портретированием» – созданием зрительного образа святого. К примеру, в Константинополе мощи преподобного Даниила Столпника (ум. 493 г.), закрепленные на вертикально стоящей большой доске, столетиями почитались как икона. Отсюда проистекал обычай писать икону святого на гробе или ставить ее над ним.

Еще раз следует подчеркнуть, что само присутствие мощей и их местоположение оказывало влияние на структуру и декорацию церковного интерьера, так же как и на программу росписей конкретной церкви. Тем более с положением мощей, местами захоронения останков особопочитаемых святых было связано строительство специально возводимых для этого храмов, сакральных и одновременно памятных зданий, так называемых мартириев или мемориев, которые можно рассматривать как огромные архитектурные реликварии. Мощи при этом могли быть помещены, главным образом, в трех вариантах мест:

• в «запечатанном» месте, когда ковчег с мощами закапывали под полом храма, обычно под престолом или перед ним, так что он оставался недоступным для поклоняющихся;

• в полускрытом специальном помещении, пещере или крипте, склепе (как в церкви на Гробе Господнем в Иерусалиме);

• в видимом и доступном культовом месте, находившемся над землей, на уровне пола сакрального сооружения, обычно в небольших закрытых саркофагах, иногда в свинцовых гробах-реликвариях.

Кроме того, в некоторых храмах реликвии вкладывали в небольшие углубления в форме креста в кладке стен, в их облицовке, в колоннах, полагали в прямоугольные или крестовидные углубления под престолом.

Вокруг могил святых мучеников, обычно вне улиц и портиков позднеантичных городов порой возникали внушительные, монументальные архитектурные комплексы, образующие своего рода второй город или города вне прежнего, классического города. Таким образом, они становились важным фактором структурирования сакральной топографии христианских городов. На то же было направлено появление колоний отшельников или общежительных монастырей в пустынных местностях, за пределами городов, часто около могил, мощей прославленных анахоретов и прочих угодников Божиих.

Прибытие реликвий и их участие в целом ряде литургических, праздничных и политических ритуалов оказывало постоянное влияние на структуру сакральных пространств как византийской столицы, так и любого провинциального византийского города. Культ мощей и реликвий утверждал в сознании ромеев особое значение, ценность этих городов как «средоточий святости», укреплял веру в непобедимость и силу государства, имеющего таких могущественных небесных покровителей.

Хотя по окончании периода иконоборства, после 843 г., почитание святых мощей значительно уменьшилось, культ их оставался в Ромейском царстве востребованным до конца его существования. Не менее почитались и те места, где, по преданию, так или иначе проявилось величие, могущество Бога – по-гречески Теофания. На таких местах, связанных с чудесами, священными реликвиями, возводили особые мемориальные церкви, теофанические мартирии, и приходили к ним поклониться за много миль, порой из других земель.

* * *

Ромеи освящали новые храмы, молельни, часовни. Именно с этим чинопоследованием был связан обычай помещать реликвии в основании церковного здания. Напомним, что уже Правила Святых Апостолов, датируемые III в., содержали требование полагать частицы мощей в основания и под престолы церквей. Большая часть сведений о реликвиях в стенах и колоннах связана с храмами – объектами благочестивого путешествия, паломничества – ксенитии. Вероятно, эта традиция была особенно распространена в крупных паломнических центрах. Иногда празднества освящения сопрягались с Божественной литургией под открытым небом, с загородными и городскими процессиями.

Кроме того, литургическая жизнь Ромейского царства была немыслима без периодически совершаемого освящения вод, плодов, елея. Особенно грандиозные, Большие водосвятия с церковными шествиями совершали зимой, в январе, в день праздника Крещения Господня – Епифанию, когда толпы верующих отправлялись к водоемам, рекам, источникам, колодцам, моля Господа послать благополучие и здоровье. Освящение воды являлось важнейшей частью чинопоследования Крещения. По окончании всех положенных по такому случаю молитв священник, погружая пальцы в воду, трижды наносил на нее крестное знамение и совершал крестообразное дуновение. Чистая колодезная или источниковая вода в купель, будь она стационарной или портативной, переносной, должна была набираться только вручную и по совершении Святого Таинства выливалась в чистое место – под храм, в специальное углубление, в реку или море. Хранить воду в купели по несколько дней было совершенно недопустимо с канонической точки зрения.

Гораздо чаще в обычные дни на молебнах в церквах или даже на дому производили более короткие по времени Малые водосвятия. Для этого использовали сосуды с водой, которая после обряда, как и крещенская, становилась святой, а значит, целебной. Иногда в освящаемую воду иерей троекратно погружал не только крест-ставрос, но и частицы святых мощей. Кроме того, освященная вода помазывалась елеем, над которым производили последование изгнания диавольских сил, дунув в сосуд с елеем и троекратно осенив его крестным знамением. Такая вода занимала большое место в обиходе. Ее обычно принимали по утрам после прочтения утренних молитв, вместе с кусочком просфоры, чтобы затем, благословясь этим Святым Даром, начать грядущий день. Святой водой ромеи, как и нынешние христиане, кропили, а значит, освящали себя и свое жилище, стремясь избавиться от любых напастей.

* * *

Желавшие отринуть мир, уйти в монастырь, пройдя испытательный срок, совершали монашеский постриг. В этом случае срезанные священником крестом волосы с головы означали для подвергшегося этому Таинству отказ от семьи, близких, а до конца IX в. – отказ и от имущества. Лишь новелла Льва VI Мудрого разрешила инокам не рвать полностью со своей собственностью. Ставший монахом даже избирал другое имя, чаще всего начинавшееся на ту же букву, что и данное при Святом