Циничный, бесстыжий, влюбленный - Виктория Волкова

«Хотя если так разобраться… Грохнул наверняка тот, кто получил всю выгоду. Если в момент убийства отца Жора с Аней совокуплялись как кролики, то папу мог заказать его бизнес-партнер… Как его там?»

От тяжких мыслей сильно заныла нога. И Пит уставился на нее, будто впервые видел или вместо тридцатипятилетней конечности у него выросло что-то другое.

— Так… Болишь, сука? — обратился Гранд к поломанной ноге и, чуть прихрамывая, направился к машине.

«Ну, мама! — обидевшись, протянул он. — Даже про здоровье не спросила. Никакой ерунды не посоветовала. Вела себя как маленькая девочка. Тоже мне тургеневская девушка!»

Уже по дороге в Сочи он позвонил Курдюмову и напросился на консультацию.

А выйдя из кабинета врача, вместо центральной лестницы свернул на боковую. Прошел через отделение физиотерапии и сразу оказался у дверей травматологии. Шагнул в одноместную палату, где смотрел телевизор Никита, и заявил с порога.

— Привет, пацанчик! А где твои няньки?

— Мама пошла провожать бабушку. Ко мне скоро дедушка Жора приедет, — заявил ребенок, и Гранд почувствовал, как от одного лишь упоминания о Меркулове зачесались спина и задница.

«Скиснуть бы тебе, Жора, — вздохнул Гранд и принялся рассказывать ребенку о предстоящем матче между «Барселоной» и «Лионом».

— Барса сделает их всухую, — заявил он уверенно. Ты будешь смотреть?

— Нет, — печально вздохнул Никита. — У меня как раз английский в это время…

— Какой еще английский, если ты болеешь? — пожал Гранд плечами. — Я тебе предписываю смотреть футбол и есть фрукты.

— С мамой не поспоришь, — печально заметил Никитос. — Бабушка ей тоже говорит. И папа всегда против, чтобы я летом занимался…

— Ябедничаешь, — раздалось от двери. Никита осекся, а Пит замер, будто его по голове ударили кувалдой. Алиса в легком сарафанчике и с высоким хвостом смотрелась как восемнадцатилетняя девчонка. И мало походила на изнывающую от страсти любовницу.

— Как ты здесь оказался? — изумилась она.

— Да вот, шел от Курдюмова и решил проведать Никиту.

— Ему сейчас на физиопроцедуры, — вскользь заметила Алиса.

— Я помогу, — вскинулся Пит, решив, что все складывается удачно.

Под недовольный взгляд Алисы он перенес ребенка из кровати в кресло-каталку и, поправив загипсованную ногу, привычно направился к двери.

— Ты же не знаешь, куда…

— Я тут лежал раза три, — отмахнулся он. — Номер кабинета только скажи, а то отвезу Никитоса к главному врачу…

— Когда ты настоящий? — прошептала она, стараясь не отставать.

— В любую минуту, — поморщился он и заметил хвастливо. — Я никогда не притворяюсь.

— Почему ты мне не сказала, что они поженились? — рыкнул, стоило Алисе выйти одной из кабинета.

— Ты не спрашивал, — повела плечом она. — Твоя мама очень хороший человек. Они с моим отцом достойны счастья.

— Ага, — фыркнул Гранд — На том свете им прогулы ставят, а все туда же…

— Ты, — задохнулась Алиса. — Какой же у тебя противный язык…

— Да ты вроде не жаловалась, — едко обронил он и продолжил, ощерившись. — Твое дело плохо, красавица. Я тебе еще покажу…

— А у тебя есть что-то, чего я не видела? — холодно улыбнулась Алиса. — Анечке сейчас и без тебя тяжело…

— Не надо трахаться на стороне…

— А ты решил, что можешь решать за всех. Дайте матери спокойно пожить….

— Ей никто не мешает. А вот где она пряталась с твоим папашей, выяснить нужно.

— Они плавали на яхте. Аж до Трабзона дошли.

— Бред собачий, — мотнул головой Пит и даже схватил Алису за запястье. — Я проверял через таможню и пограничников. Ни моя мать, ни твой отец границу не пересекали.

—За разрешением нужно идти в Новоросс. Папа не стал делать крюк.

— Не лечи мне мозги… А если так, то он нарушил закон!

— Ты тоже нарушал. Садился за руль пьяный.

— Это не считается, — огрызнулся Гранд, удивленный тем, что она следит за его жизнью.

— Это я давно в журнале прочитала, — словно оправдываясь, бросила Алиса. — Там еще про твой роман с испанской моделью писали…

— У тебя поразительная память, — поморщился Гранд, внезапно поняв, что сердится. — Я тебя спрашивал по-человечески, а ты врала…

— Нет, — мотнула она головой. — Я отвечала четко на поставленный вопрос. Я действительно не знала, где именно находилась папина яхта. А если бы я тебе сказала, что твоя мама в Черном море, ты бы нанял водолазов. Считай, что сэкономила тебе деньги.

— Хм… — протянул Гранд и добавил с чувством. — Какая же ты сука, Алиса Захарова.

Она смерила его холодным взглядом и совершенно спокойно заметила.

— Мне говорили, что ты — идиот. А я не верила. Принимала тебя за нормального человека. Прости. Ошибалась.

Выскочив из медицинского центра, Гранд отчетливо понял, что злится на весь мир. На мать, медвежью дрессировщицу, на полицию, так и не разобравшуюся в убийстве отца, на Меркулова и его вероломную дочку. Но больше всего Пит сердился на себя.

«Какого хрена я напал на Алису? — сокрушаясь, подумал он и тут же отбил ей эсэмсэку.

— Я погорячился, прости!

— Простила и простилась, — тут же пришел ответ. И еще одно сообщение следом. — Забудь обо мне, пожалуйста!

— Да не вопрос, — рыкнул раздраженно Пит и, усевшись в машину, рванул с места. Он гнал по дороге и уже надумал свернуть на поворот к Красной поляне, когда впереди замаячило модное здание аэропорта. Грандилевский затормозил на парковке. Минуты две подумал и решительно вышел из Гелендвагена.

— Игнат, — позвонил он старому приятелю. — Я вынужден срочно уехать. Попроси кого-нибудь отогнать мою тачку домой. Приеду через неделю-другую, накрою поляну.

Но и через месяц Пит не решился вернуться в Сочи. Сначала в Москве пришлось добиваться пересмотра дела. Звонить знакомым прокурорам и друзьям отца. Кто-то отговаривал, кто-то обещал помочь, но начавшееся по новой расследование двигалось медленно. Ужасно медленно. Пит не находил себе места, раздражался по каждому поводу и где-то к концу сентября понял, что ужасно соскучился. По морю, маленькому поселку на берегу и, конечно, по Алисе. Гранд часто вспоминал о ней. Смаковал в душе воспоминания. Как Алиса смеется, как хмурится и как стонет, царапая ногтями его спину. По любому выходило, что Пит влюбился. Но никак не мог признаться в этом. Даже самому себе.

Настроение портилось по каждому поводу. Пит разругался с Риткой, не решившись ей сказать о потенциальном папаше. Лишь только когда адвокаты принялись настаивать на новых показаниях матери и ее нового мужа, неожиданно снялся с места и помчался в Сочи.