Дозор с бульвара Капуцинов - Александр Сальников

– Пардон, месье, – высказался с места полненький господин в клетчатом костюме, державший в руках котелок-дерби. Говорил он с акцентом, и Леонид узнал мистера Джаксона из английской делегации. – Разрешите мне, прайм… Я, конечно, обеими руками проголосую за эту конвенцию, подпишусь, получу печать. Одним словом, все, что захотите. Но мне непонятен такой страх перед этим злополучным днем. Наш английский Дозор не так боится ночи накануне Дня Всех Святых, как здесь – кануна Вальпургиевой… Договора не будет всего лишь на нескольких квадратных милях. Никто не устроит конец света! Никому это не нужно, ни нам, ни Темным, ни Инквизиции. Да, может быть, вампир исхитрится выпить крови без лицензии. Но ведь и Светлые смогут упокоить его безо всякого суда и следствия. Вот увидите, Темные просто затаятся.

– Такое возможно, месье Жаксон, – признал Градлон. – Но риск слишком велик. Дело вовсе не в том, что могут или не могут Темные. Инквизиция неспроста вытащила из своих архивов тот заплесневелый документ, о котором не вспоминали веками. Она хочет напомнить, кто главный. Поэтому, как ни странно, именно Инквизиторы более всех заинтересованы в том, чтобы нечто все же случилось. Мы – блюстители Договора, а они следят за блюстителями. И они хотят доказать, что Иные не могут без надзора. Парижские сантинель знают, что я принадлежу к противникам гильотины. Как покойный месье Гюго, с которым имел честь вести знакомство… Но смертную казнь не торопятся отменять. Полагают, что преступность резко вырастет, что людям нужен страх. Точно так же думают Инквизиторы. Ужас – их символ, их божество. Они хотят, чтобы Иные ужаснулись беззаконию. Я же считаю, и надеюсь, все присутствующие разделяют мое мнение, – Иные давно не живут в пещерах. Мы умеем распоряжаться своей жизнью без страха, но с полным сознанием ответственности. Иные – это цивилизация, как и люди.

Он сделал паузу, как стратег перед войском.

– Моя верить Светлый вождь… – раздался еще один голос.

Все невольно обернулись. Говорил чернокожий, одетый в безукоризненный европейский костюм. Лишь диковинная форма трости и браслеты на обеих руках, если не считать, конечно, цвета и черт лица, выдавали приезжего. Откуда он, из Сенегала или из Трансвааля, Леонид не мог определить. Так же как и ранг.

– И моя знать, как много зверей между Темные. С белая или черная кожа. Люди-гиены, люди-леопарды, люди-крокодилы. А еще шаманы. Они не цивилизация. Они опасно!

Его улыбка напоминала белоснежные клавиши рояля, над которыми подняли блестящую черным лаком крышку.

– На этот счет, уважаемый, у нас есть средство, – ответил Пресветлый. – Месье Леруа, прошу!

Он сделал жест, похожий на тот, каким сегодня Морис приглашал на трибуну испанца с железной рукой.

С места поднялся господин с бородкой и подкрученными усами, чем-то даже похожий на сеньора Рауля, только выглядевший несколько моложе. Впрочем, у Иных, как убедился Леонид, внешний возраст не играл никакой роли.

– Для наших гостей: месье Леруа – руководитель нашего научного отдела, – отрекомендовал Градлон.

– Прошу, называйте меня Огюст. – Французский коллега Вихрева поклонился собравшимся. – Мадам, месье, то, что я собираюсь вам продемонстрировать, до недавнего времени держалось в секрете. Хотя мы полагаем, данный эффект независимо от нас изучен исследовательскими отделами Дневного Дозора, не говоря уже об Инквизиции. И все же я прошу дать клятву Светом, что вы не расскажете о том, что здесь видели, до Дня без Договора. И не расскажете до специального разрешения парижского Ночного Дозора, если это средство не будет пущено в ход.

Градлон стал рядом. Собравшиеся поднялись. Вытянулись вперед руки. Сполох Света возник на мгновение и над ладонью Леонида. Ему прежде еще не приходилось прибегать к подобному.

– Теперь мне потребуется помощь моего ассистента Дидье.

Со стула поднялся молодой человек, примерно одних лет с Леонидом. Только он выглядел куда худощавее, до болезненности.

– Мадам и месье, Дидье – перевертыш. Сейчас он совершит трансформацию на ваших глазах.

Ассистент изящным движением скинул визитку и повесил на стул. Отстегнул галстук-бабочку. Снял ботинки. А затем…

Зал сдержанно ахнул.

Леонид ожидал, что Дидье обернется волком, медведем или хотя бы львом. Большинство Светлых магов-перевертышей – хищники. Они, по большому счету, отличаются от оборотней лишь тем, что не нуждаются в человеческой плоти и всегда перекидываются только по своей воле. Александрова учили, что превращения возможны разные, в том числе и в травоядных. Однако он впервые увидел, как превращаются в птицу.

И в какую!

– Додо! – выдохнул английский господин в клетчатом костюме, тот, что утверждал, будто в День без Договора не может случиться ничего страшного. – Будь я проклят! Додо!

Леонид вспомнил. Он видел в зоологической книге гравюру с этой птицей.

– Все верно, – подтвердил месье Леруа. – Маврикийский дронт, он же додо, он же рафус кукуллятус.

Птица, ростом ему по пояс, обладавшая мощным клювом, но лишенная крыльев, согласно кивнула.

– К сожалению, Дидье в зооморфном облике не блещет умом, хотя в антропоморфном защитил две диссертации!

– Простите, месье, – произнес кто-то из зрителей. – А на что он способен как птица?

– Ровно на то же самое, на что был способен настоящий додо. Это, увы, немного… Как известно, дронтов истребили всех до единого более ста лет назад. Они не умели ни летать, ни прятаться. У Дидье на этот счет даже есть своя гипотеза. Среди Иных редко, но появляются очень интересные оборотни… или перевертыши, если это Светлые. Встречаются допотопные зооморфы, даже такие, каких не застал человек. Мною лично описаны два ящера разных видов только на территории Франции. Дидье считает, что Сумрак помнит все живые формы на Земле. Если какая-то исчезает, он наделяет одного из Иных ее обликом. Точно так же, как мы помещаем последние экземпляры в зоосад. Или делаем чучело… Дидье – хранитель образа додо.

Птица кивнула, издав странное щелканье.

– Однако, мадам и месье, Дидье превратился не для того, чтобы показать вам свой экзотический облик. Сейчас не так важно, кто он – птица, зверь или рептилия. Строго говоря, даже не важно, что он маг-перевертыш. На его месте мог быть кто-то другой. Могу я попросить вас, месье… – Он протянул руку, указывая на английского господина с дерби.

– Меня? – англичанин заозирался.

– Да, вас! Встаньте, пожалуйста, рядом с Дидье. Для чистоты эксперимента.

Полненький господин неуклюже протиснулся между рядами и с некоторой опаской подошел к птице, словно боялся, как бы не клюнула в ногу.

– Прошу вас продемонстрировать какое-нибудь заклинание. Самое простое. Скажем, зажгите огонек на ладони.

– Хм… Пожалуйста!

На вытянутой руке англичанина блеснул сполох. Это напомнило всем о недавней клятве.