Железная роза - Марша Кэнхем

— Думаю, что атаковали они скорее всего по инициативе военного командира корабля, — сказала Джульетта. — Он очень опытный моряк. Его зовут Рекальде, — добавила она, глядя на Питта. — Дон Кристобаль Рекальде.

— Командир гарнизона в Номбре-де-Диос? — удивился Джеффри.

Джульетта кивнула:

— К сожалению, я не сразу догадалась об этом. Нам было как-то не до того, мы пытались справиться с тремя сотнями пленных, но он, похоже, узнал меня. Он назвал меня Железной Розой и сказал, что я такая же стерва, как моя мать. Я сочла это за комплимент, — добавила Джульетта, улыбнувшись матери.

Изабелла задумчиво нахмурилась:

— Ты говоришь, «Аргус» уже сдался, когда капитан Рекальде продолжал добивать его?

Джульетта опять кивнула:

— Мы не видели первых залпов, в то утро был густой туман после грозы, но английский лейтенант сказал, что галеон намеренно изменил курс, чтобы пуститься за ними в погоню. К тому времени как мы подошли, «Аргус» едва держался на плаву, команда сдавалась на милость победителя, а испанцы из аркебуз расстреливали их, как уток на пруду. Они и не собирались брать пленных. Потом мы обнаружили, что некоторые пушки были заряжены зажигательной смесью. Испанцы хотели сжечь остатки судна, было похоже на то, что…

— Да? На что же? — спросила Изабелла Данте.

Джульетта пожала плечами и отпила глоток вина:

— На то, что им не нужны были свидетели их пребывания в этом районе. И еще кое-что… Позже, уже ночью, дозорные сообщили об огнях, которые заметили у самого горизонта. Они насчитали семь кораблей, шедших курсом с севера на северо-запад. Я вышла на палубу, чтобы посмотреть. Но то ли суда уже ушли за горизонт, то ли заметили нас и погасили огни, и мне ничего не удалось увидеть. Я не рискнула подойти к ним ближе, имея на буксире «Санто-Доминго».

— Возможно, слухи о досрочном возвращении флотилий в Испанию не такие уж беспочвенные. Об этом болтают уже несколько недель, — сказал Джеффри Питт. — Некоторые из наших обычных источников неожиданно отказались предоставить нам информацию, даже за золото, но мы выслали своих разведчиков, чтобы прояснить ситуацию, — А что еще, кроме сокровищ, ты нам привезла? — вмешался в разговор Джонас. — Этого… посланца короля? Что на этот раз? Требование, чтобы отец вернулся ко двору и поцеловал кольцо короля? Или король хочет получать от нас большую долю добычи?

Джульетта покачала головой:

— Кажется, король намерен соблюдать условия мирного соглашения между Испанией и Англией. Яков прислал к нам этого павлина, чтобы он предупредил всех искателей приключений, дабы они воздержались от военных действий, пока король Англии и король Испании договариваются об условиях мирного сосуществования. Он говорит, что в случае отказа нас могут заклеймить как пиратов и изменников.

Джонас презрительно фыркнул:

— По правде говоря, я никогда не понимал разницы между пиратом и капером. Все отличие — в клочке бумаги, дающем королевское соизволение на «насильственную торговлю, если в разрешении отказано». Удивляюсь, почему ты сразу не швырнула этого герцога за борт?

— Он настолько меня раздражает, что я, наверное, так бы и поступила… если бы Сент-Клер не спас мне жизнь на борту «Санто-Доминго».

Как гончие, почуявшие добычу, все навострили уши.

Джульетта вспыхнула от смущения:

— Это был пустяк, и говорить об атом не стоит, и я уже отплатила ему сторицей, вытащив с тонущего «Аргуса».

— Тогда зачем он здесь? — спросил Гейбриел.

— В основном потому, что нам понадобилась английская команда, чтобы привести галеон домой. Не менять же курс специально для того, чтобы высадить герцога и его слугу в английском порту.

— Я решил бы эту проблему гораздо проще, — пробормотал Джонас.

Симон Данте поднял руку, призывая детей прекратить спор.

— Нет ничего страшного в том, что мы выслушаем посланника короля. Но не сегодня. Сегодня мы празднуем победу нашей «Железной розы». Идемте, нас ждет праздничный стол, и я не хочу, чтобы что-нибудь испортило нам настроение.

Прошло много времени, прежде чем Джульетта смогла извиниться и покинуть гостиную. Очень уставшая, она направилась в свою спальню. Она слишком много ела и слишком много пила, и после того как Джонас выплеснул свое неудовольствие по поводу пребывания королевского посланца под их кровом, пели они тоже слишком много. В гостиной собрались самые дорогие для нее люди. Глядя на Джонаса с его огненно-рыжей бородой и громким хохотом, Джульетта чувствовала, будто дух деда присутствует рядом с ней.

Несмотря на ужасную усталость, она все-таки велела приготовить горячую ванну и смыла налет соли, от которого волосы стали жесткими, как проволока, а кожа — как наждачная бумага. Она сидела в ванне, пока вода совсем не остыла, потом вытерлась насухо и натянула просторную ночную рубашку По опыту Джульетта знала, что братья, какими бы пьяными они ни были, обычно не могли удержаться от того, чтобы не пробраться в ее комнату и не разыграть. Если шутка им удавалась, радости не было предела. В последний раз ей не удалось перехитрить их, и они бросили ее голой в чан с синей краской. Лишь через несколько недель ей удалось избавиться от ее следов на теле.

Джульетта на всякий случай соорудила из подушек подобие спящего человека и накрыла простыней, потом погасила лампу и прокралась в другое крыло дома, никем не замеченная. Если повезет, то адские близнецы обыщут комнату и, не обнаружив сестру, решат, что она отправилась на «Железную розу».

Мебель в комнате, где решила переночевать Джульетта, была накрыта белыми простынями, окна закрыты на защелки. Девушка подняла рамы и распахнула французское окно, потом вышла на веранду, ожидая, пока комната проветрится. Большинство фонарей во дворе были уже потушены, свет из окон падал лишь на ближайшее к дому пространство. В доме не было шестидесяти пяти спален, как в Харроугейт-Холле, но на верхнем этаже оставалось шесть комнат, предназначенных для гостей, которых здесь не бывало.

В траве неумолчно стрекотали цикады. После долгих недель, проведенных в море, Джульетте потребуется день или два, чтобы снова привыкнуть к этим звукам. Шелест пальм напоминал шум волн за бортом и приятно успокаивал. Далеко внизу светились огни в гавани, где на якоре стояли суда.

С этой высоты они казались маленькими, как игрушечные кораблики.

Джульетта не знала, когда именно она вдруг почувствовала, что не одна на веранде, и как угадала, кто стоит в темноте у стены дома. Очевидно, это ей подсказало волнение в груди или легкая дрожь, пробежавшая по спине.

— Не очень подходящая ночь, ваша светлость, для того, чтобы таиться здесь во тьме.

— Я просто вышел подышать, — ответил герцог, показывая на одну из открытых дверей, — моя комната вот здесь. Кроме того, при этом шуме и пении внизу уснуть невозможно.

Джульетта отвела с лица локон: