Книга чая. Магия, пропитанная ядом - Джуди И. Линн

Несмотря на то что меня чертовски злит ее властный тон, я подчиняюсь.

– А теперь садись. – Когда я возвращаюсь, она указывает на бамбуковое кресло напротив нее. – Расскажи мне все.

Я рассказываю ей обо всем, что произошло во время второго этапа соревнования, – правилах, о которых нас поставили в известность в самый последний момент, и о моем открытии касательно подмененного чая в чашке. Лицо Управляющей Ян бледнеет по мере того, как я рассказываю ей обо всех событиях, она отчаянно барабанит пальцем по столу.

– Уверена, что это не «Серебряная игла»?

Я киваю в ответ на ее вопрос.

– Но как? – вслух размышляет женщина, на ее лбу образуются глубокие морщины. – Один из королевских врачей вручил мне чайные листья, и я приготовила все подносы… должно быть, это кто-то из слуг, – она выглядит возмущенной от одной лишь мысли об этом. – Видимо, у звезд на тебя свои планы. Твоя мать сбежала отсюда и сказала мне, что никогда не вернется. И теперь вместо нее здесь ты, – Управляющая качает головой. – Ах, Итин… почему судьба была так жестока с тобой?

Похоже, она искренне заботилась о моей маме. Думаю, возможно, они даже были подругами.

– Вы сказали, что она ушла из-за скандала. Из-за чего он произошел? – Воспоминания – единственное, что у меня от нее осталось, и мне жизненно необходимы подробности.

– Стояла лютая зима, императрица тогда была беременна принцессой… – рассказывает она мне. – Императрица заболела, как и акушерка, которая ухаживала за ней. То же самое случилось и с другими врачами. Твоя мама прибегла к магии шеннон, чтобы спасти ее, и благодаря этому она обрела благосклонность в глазах императора и императрицы.

Мой дядя – брат моей мамы – всегда хвастался тем, что мог поступить в императорский колледж, но вместо этого решил заняться семейным бизнесом. Он свысока смотрел на профессию моей мамы, хотя процесс становления шеннон-ши требовал такой же изобретательности, если не еще больше. Почему мама никогда не упоминала о том, что она ухаживала за императрицей?

– Император подобрал для Итин подходящую пару, так как все, кто служит во дворце, могут уйти в возрасте двадцати пяти лет, чтобы создать собственную семью. Но в ту зиму она влюбилась в твоего отца, подающего надежды императорского врача, а он влюбился в нее. А отказаться от благословения императора – значит приговорить себя к смертной казни.

Я представляю себе юных маму и папу, с их собственными мечтами, их воображаемым будущим, которое горело перед ними, словно фонарики, сияющие в небе. Нежность на лице отца, когда он наблюдает за мамой, пока та лепит глиняную посуду для печи. Как она смеется, когда они готовят травы для сушки в кладовке.

– С разрешения императрицы твоя мама начала тайно готовиться к испытаниям шеннон-ши. Ей удалось привлечь внимание Почтенного Сью, когда тот посетил дворец, и получить жетон с допуском к следующему испытанию в Ханься. Она вернулась в академию, ее имя записали в «Книгу Чая», и попросила аудиенции у императора и императрицы. Она умоляла их почтить дар, ведь она спасла жизни императрицы и принцессы, умоляла освободить ее от помолвки, которую император устроил для нее. Император был вне себя от ярости, но императрица ее поняла. Императрица помогла твоей маме сбежать из дворца в одной из ее карет, когда Итин призналась, что она беременна.

– И тогда она вернулась к своей семье в Су, – говорю я вслух. – Спустя несколько месяцев на свет появилась я.

Вот почему рот отца сжимается в тонкую линию всякий раз, когда я спрашиваю о его семье. Вот почему лицо мамы всегда превращалось в пустую маску, стоило Шу вслух удивиться на то, почему у некоторых детей есть две пары бабушек и дедушек, а у нас только одна. Я не знаю, где его семья. Все, что мне известно – они живут в одной из префектур к западу от Цзя, но мы никогда не виделись с ними. Наверное, его имя с позором вычеркнуто из их семейной книги.

Осознание болью пронзает мою грудь. Если бы мама не забеременела, она могла спокойно себе жить и дальше во дворце. Как фаворитка императрицы, она служила бы ей шеннон-ши и советником. Ей бы никогда не пришлось надрывать спину в поле. Мама бы гуляла среди дворян и должностных лиц двора.

– Ты на полпути к финалу соревнования, девочка, – усмехается Управляющая. – Надо же, ты такая же умная, как и твоя мать. Она рискнула всем, чтобы сохранить тебя. Ты же знаешь об этом, да? Она сражалась за тебя, и теперь ты здесь, идешь по ее стопам. Ты – олицетворение ее силы. Будь осторожна. Не дай убить себя в процессе.

Я встаю и бормочу слова благодарности. Я спотыкаюсь, в спешке желая поскорее выбраться из этой внезапно удушающей комнаты, наполненной тяжестью полученных открытий.

К моему облегчению, когда я возвращаюсь, в нашей комнате никого нет. Я сажусь на кровать, прямо на записку, которую мне оставила Лиан.

«Дорогая Нин, меня вызвали, чтобы общипать, как цыпленка, и дать покрасоваться перед заплесневелыми старыми чиновниками в рамках дипломатических обязанностей моего отца. Увидимся завтра».

Несмотря на то что я давлюсь слезами, я разражаюсь хохотом. Дерзость Лиан и ее беззаботное поведение – все это так напоминает мне мою маму, которая сама была творцом своей судьбы. Мне стоит последовать их примеру вместо того, чтобы погрязнуть в жалости к себе. Я беру кулон мамы, заворачиваю его в носовой платок Шу и прячу за пояс. Я буду сильной ради них.

Лишенная компании Лиан, я обдумываю, стоит ли мне присоединиться к моим соперникам за ужином. В конце концов голод берет верх. Я пообещала Управляющей Ян, что больше не буду общаться с кухонным персоналом, и я не настолько уверена в себе, как Лиан, чтобы без колебаний попросить добавку.

Каждый вечер нам подают блюда в саду Душистой Весны, под шатром, который объединяет несколько павильонов, что расположены посреди декоративного мощеного сада с белыми камнями. Поскольку нас стало меньше, отныне мы едим под центральным павильоном, разделенным двумя каменными столами. На ветру качаются фонари, освещая дорожки, а воздух наполнен ароматом цветов гардении.

Шао сидит за одним столом со своими оставшимися друзьями, я запомнила их лица. Один из самых шумных и нагловатых из них – Гуомин, он тоже присутствовал в резиденции маркиза. Несмотря на то что пьяный шут, который схватил меня, выбыл во втором этапе соревнования, для меня они все были соучастниками. Я стала избегать их, опуская глаза и продолжая вести себя, как тихая девушка из сельской местности, которая не представляет для них никакой угрозы.