Момент перелома - Александр Михайловский

– О-о-х! – Великая Княгиня вздохнула. – Спасибо за помощь, Сергей Сергеевич, я непременно последую вашему совету. А сейчас ступайте, вас ждут! – И задрав курносый нос, Ольга отвернулась от меня в сторону моря.

Я не понял – обиделась она на меня, что ли? Но лишних вопросов задавать не стал, со вздохом козырнул ее спине и пошел к Александру Михайловичу, который, тихо переговариваясь с Карлом Ивановичем, уже давно поглядывал в нашу сторону.

28 марта 1904 года 17:35 по местному времени. Желтое море на полпути от Порт-Артура к островам Эллиота. БПК «Адмирал Трибуц», командирская каюта,

Капитан первого ранга Сергей Сергеевич Карпенко.

Как только мы вошли в мою каюту, Александр Михайлович с ходу задал вопрос.

– Сергей Сергеевич, не могли бы вы хотя бы вкратце изложить перспективы развития военного флота? Нас с Карлом Ивановичем просто съедает ужасное любопытство.

Да, подумал я, вот так сразу в лоб – не ожидал. Ну ладно, прочтем лекцию. Тем более что любимая моя тема – первая половина двадцатого века, блеск и нищета линейной доктрины и порожденные ей выкрутасы судостроительной мысли.

Переведя дух, я начал6

– Итак, господа, фактически все существующие на данный момент типы кораблей в ближайшее десятилетие фатально устареют. Причин тому несколько. Во-первых – со сцены сходят силовые установки на основе паровой машины тройного расширения. Ее место займет сначала паротурбинная силовая установка, а во второй половине двадцатого века еще и дизеля и газовые турбины. В нашей мини-эскадре из четырех кораблей представлены все три типа машин. «Адмирал Трибуц», на котором вы имеете честь находиться, оборудован четырьмя газотурбинными двигателями. Двумя турбинами для экономхода и двумя турбинами для форсажа. Неоспоримым плюсом газотурбинных двигателей является хорошая экономичность и быстрый запуск. Менее чем за две минуты холодный двигатель выходит на номинальные обороты. Сравните это со временем, необходимым паровым кораблям для того, чтобы поднять пар в котлах. Или для поддержания готовности даже на стоянке котельная установка будет потреблять топливо. Хорошо если это относительно дешевый уголь, а ведь впереди у военных флотов переход на нефтяное отопление. Минусом газотурбинных установок является даже не их принципиальная сложность (не сложнее аналогичной паровой турбины), а те условия, в которых работают механизмы. Температуры в полторы-две тысячи градусов Цельсия и давление в сотни атмосфер. Обычная сталь при такой температуре плавится, а ротор турбины должен еще и вращаться с примерной скоростью в сотню тысяч оборотов минуту. Даже в наше время газотурбинная установка была делом чрезвычайно дорогим в производстве и эксплуатации, и к сожалению, указанная особенность делает невозможным копирование данного двигателя и производство его из имеющихся материалов. Тут металлургам хорошей работы лет на двадцать. Таким образом, перейдем ко второму типу судовых двигателей, к дизелю. С изобретением известного вам Рудольфа Дизеля те двигатели, что установлены в большом десантном корабле «Николай Вилтов» и в танкере «Борис Бутома», имеют мало общего. Так что фирме «Братья Нобель» большой привет, самую перспективную схему они и не запатентовали. Наши двигатели больше похожи на двигатель, запатентованный российским инженером Тринклером, но с несколькими принципиальными улучшениями. Дизель-тринклер экономичен, неприхотлив, прост в обслуживании и может быть воспроизведен с помощью средств местной индустрии. Как двигатель, в зависимости от мощности, может применяться во всех видах транспорта, кроме воздушного. Но обладает одним фундаментальным недостатком, делающим невозможным его применение на артиллерийских кораблях – высоким уровнем вибрации при работе.

Карл Иванович протер пенсне.

– Какое отношение имеют вибрации к выбору силовой установки?

– Самое прямое. Вспомните избиение, которое мы учинили легким японским крейсерам под Порт-Артуром. Артиллерия в конце двадцатого века стала не столько мощной, сколько дальнобойной и высокоточной. А о какой точности можно говорить, если палуба прыгает у вас под ногами? Карл Иванович, внутри судового дизельного двигателя вверх-вниз мечутся, как сумасшедшие, поршни диаметром больше пятидесяти дюймов и весом в несколько десятков пудов. В конце тридцатых годов немцы построили несколько крейсеров с чисто дизельными силовыми установками. На полном ходу из-за шума на мостике было невозможно разговаривать, офицеры писали друг другу записки. Кроме того, были случаи, что от вибрации в бортах ослабевали и выскакивали заклепки, что чревато гибелью корабля и безо всякой войны. Все это – из-за форсирования дизельной силовой установки до показателей, свойственных паровым турбинам. Естественная ниша дизелей ограничена транспортными и вспомогательными судами с водоизмещением до восьми тысяч тонн и скоростями до восемнадцати узлов. Применяемый таким образом дизель ведет себя вполне прилично. Кстати, уважаемый Александр Михайлович, хочу обратить ваше внимание на то, что дизельная силовая установка прекрасно подойдет к грузовым, и грузопассажирским судам Доброфлота. Фактически мы имеем два образца самых совершенных судовых дизелей – так сказать, вершину их развития, и выпуск их копий с несколько меньшей мощностью и большей массой может быть налажен в течении трех-пяти лет. А дальше инженеры на производстве постепенно снова все доведут до блеска.

Великий князь Александр Михайлович задумчиво произнес:

– Так вы рекомендуете ставить такие двигатели на суда «Доброфлота»?

– Да, это даст вам настоящую ДАЛЬНОСТЬ – например, в мое время теплоходы ходили к берегам Антарктиды и обратно, не имея промежуточных заправок. Если вам не нужна Антарктида, то уж от Бразилии с ее кофе, тропической древесиной и прочими прелестями вы, надеюсь, не откажетесь? Кроме дальности, этот двигатель весьма экономичен и затраты на топливо при перевозке грузов сократятся в несколько раз. А в случае войны с нашими лепшими британскими друзьями…

– Великий Князь усмехнулся.

– Конечно, понятно – такой транспорт это почти идеальный вспомогательный крейсер, стоит нам его только вооружить. Я свяжусь с Государем…

– Э, Ваше Императорское Высочество, – прервал я его, – поосторожнее, я не спец в интригах, но понимаю, что если об этом пронюхают Нобели, то тут скоро дышать будет нечем из-за шпионов. А двор Государя, насколько я помню, прямо-таки кишит интриганами всех мастей. Неоднократно уже было, что отечественные изобретения забраковывались, а приобретались худшие по качеству иностранные. Да и у вас самих вроде был уже печальный опыт такой деятельности. Сначала сделать, а потом докладывать, а то всякие доброжелатели продадут лордам с потрохами за тридцать фунтов.

Великий князь покачал головой:

– Может, вы и правы, Сергей Сергеевич, было уже несколько весьма странных случаев. Значит, вы советуете не докладывать?

– Сначала взять все необходимые патенты, чтоб к нам ни с какой стороны нельзя было подкопаться, потом развернуть опытное производство для Доброфлота, а уж потом докладывать. То же самое по котлотурбинной установке с «Быстрого» – пока патент Парсонса ее не перекрывает, но если в Англии хоть что-нибудь пронюхают, будет полный …дец. А эта установка и есть самое вкусное, которое мы оставляем на конец. Это быстроходные пассажирские лайнеры дальнего следования. Это броненосные тяжеловооруженные крейсера с тридцатиузловым ходом, это стаи эсминцев, защищающие наши берега от чужих флотов. В конце концов, это широкопалубные линкоры с девятью или двенадцатью орудиями калибром в шестнадцать дюймов… В принципе, это то, что изменило военные флоты не меньше, чем переход от весла к парусу и от паруса к пару. В некотором смысле переход к паротурбинным установкам дал начало сумасшедшей гонке мощностей. Потому что отдельно взятая лошадиная сила удельной мощности резко полегчала, и стало можно все. Так что упаси Бог, если хоть что-то просочится за пределы круга посвященных, сложно даже сказать, чем это все может кончиться, но очевидно, что ничем хорошим.