Тверской Баскак - Дмитрий Анатолиевич Емельянов

вспомнил. Чуть выше Твери были раньше торфоразработки и прямо оттуда до самой Волги текла узкая, заросшая тростником речушка. Вспомнил даже, что она называлась Межурка. Тогда уже я нарисовал Яреме весь план в деталях. Идете вот сюда, к верховьям реки. Ищете торфяные пласты, грузите на плоты и спускаете до Волги, а потом сюда к нам. С берега уже разносить по полям вручную на носилках.

С тех пор носят, и в первую очередь на поля с репой, капустой и на маленькую делянку моего особого контроля и надежды. Там я посеял ту затерявшуюся в кармане жменю семечек подсолнуха, если вырастет, то будет еще одна немаловажная статья дохода.

Опыт с доставкой не прошел зря, еще одна экспедиция в верховья Волги должна была найти там и доставить первую партию гипсового камня, белой глины и кварцевого песка. Справятся или нет, посмотрим, но главным там я поставил гончара Федьку Кобылу, а он мне показался мужиком грамотным и амбициозным. Привезет — хорошо, а нет, значит будем еще искать.

Иду мимо рва будущих стен к полям. Не успел и десяти шагов сделать, как словно из-под земли появился Калида. Держит в поводу двух лошадей и хмурится.

— Зачем меня не дождался?! Зачем один пошел?! Негоже хозяину одному ходить, да ногами грязь месить. Не по чину, да и мало ли чего… — Он пробурчал что-то невразумительное себе в бороду.

Я спорить с ним не стал. Взял у него из рук уздечку своей кобылы и улыбнулся.

— Не серчай, Калида! Ты лучше посмотри, как мы развернулись-то, а…?! — Вскочив в седло, я радостно обвел рукой копошащийся вокруг людской муравейник.

Глава 6

За длинным столом горницы сидят тверские именитые люди. Тысяцкий города Лугота Доброщинич, бояре Острата и Якун, торговые люди Алтын Зуб и Путята Заречный. Мой взгляд переходит с одного на другого и фиксирует, как они, поднимаясь, кланяются мне в пояс. Отвечаю каждому молчаливым кивком головы, все в соответствии с местными понятиями о чинах и рангах. От двери до торца стола шагов десять, не меньше, и пока я их делаю, успеваю раскланяться со всеми присутствующими.

Эти пятеро специально созваны мной на разговор. Из всех именитых людей города я отобрал этих для специального предложения. Все, как и во все времена, крутится вокруг денег. Это то, чего у меня сейчас нет, а у них есть.

Можно, конечно, дождаться ярмарки, продать приготовленный товар, полученные деньги вложить в дело и так далее, но год пропадет. Тут банков и магазинов нет, следующая возможность в лучшем случае представится лишь весной и то, если удастся заинтересовать кого из купцов, а в обычном варианте только следующей осенью. Такой неспешный оборот меня никак не устраивает, но поделать с ним ничего нельзя, от меня тут ничего не зависит. Единственно, что я могу сделать — это максимально подготовиться к нынешней ярмарке. Иначе говоря, максимально увеличить оборотный капитал.

Тут я кривлюсь невольной усмешкой. Увеличить то, чего у меня совсем нет. Вновь возвращаюсь к исходному — нужны деньги, деньги и еще раз деньги. Для этого, со всем проявлением уважения, но тайно, и были собраны эти люди. Из того что удалось мне узнать, эта пятерка отождествляет собой власть и богатство города Твери.

Тысяцкий — это понятно, глава исполнительной власти. Якун и Острата представители самых старых боярских родов, и потому без их согласия в этом городе даже воробьи не чирикают. Можно сказать, местный «deep state». Ну а последние двое — торгаши. То бишь, реальные деньги и оборот товара, все то, без чего не сдвинется ни одно дело ни в наше время, ни в это.

Подойдя к столу, сажусь на свое место. Слышу, как за спиной замирает Калида — мой бессменный телохранитель и советник. Взгляд обводит лица гостей. Раз уж я собрался вершить историю в этом городе, то мне нужны союзники в первую очередь внутри него. Местный люд должен не только поверить в меня, но и видеть во мне свою единственную надежду на счастливое и сытое будущее.

В первую очередь это должна сделать местная верхушка. Я долго думал, чем мне их заинтересовать. Свободой от монгол? Вряд ли! От князей? Тоже не поймут! Рюриковичи для них обуза, но не враги. Новым грандиозным будущим Великой Руси? Нет, тоже не фонтан! Они такого понятия даже не знают. Русь по нынешним понятиям — это те же князья Рюриковичи, а сам народ делится на Тверичей, Новгородцев, Владимирцев и прочее-прочее.

Ломал я голову над этим вопросом ломал и вот, наконец, меня озарило. Если пока невозможно объединить нас идейно, то надо по крайней мере связать единым коммерческим интересом, то бишь деньгами.

Неделю назад я переехал в Тверь в княжий терем. По чину имею право, я наместник князя в городе и могу, да в общем-то и должен жить в его палатах. До сего дня мне мотаться с одного берега Волги на другой было не с руки. Главные дела были там, в новом городище, поэтому я и жил там, но сейчас уже середина сентября, неумолимо приближается время ежегодной зимней ярмарки. Центральные события очень скоро развернутся именно здесь в Твери.

У меня есть план, в котором эти собранные мною люди должны сыграть немаловажную роль. Скажу больше, от того, удастся ли мне заручиться их поддержкой, будет зависеть получится ли мне его провернуть или нет. Все эти мысли крутятся в моей голове, пока я всматриваюсь в хмурые бородатые лица.

Пауза затягивается, и, не выдерживая, Лугота подает голос.

— Пошто звал нас, наместник?

Остальные тоже как-то сразу оживились и молчаливо закивали, словно бы подтверждая закономерность вопроса.

Я еще не решил с чего начать, и мне очень хочется встать, зная что движение помогает сосредоточиться. Хочется, но я продолжаю сидеть. По местным меркам, чем степенней ведет себя собеседник, тем больше доверия он внушает, а беготня из угла в угол даже в нашем времени говорит о неуверенности.

Неожиданно вспоминаю одного университетского препода, что неизменно открывал экзамен одной и той же фразой — не знаешь с чего начать, начни с вопроса. Воспоминание оказывается как-нельзя кстати, и я следую совету.

— Почем нынче новгородцы и немчура зерно у вас покупает?

Вопрос вроде бы неожиданный, но мои гости воспринимают его как должное. Может быть, сказывается приближающаяся ярмарка и для каждого из них эта проблема одна из самых насущных. Ведь зерно — это главная товарная единица, все остальное так, мелочь. Воск, пенька, меха, всего этого у